Заявления были отклонены, так как к юрисдикции МУС относятся лишь три категории преступлений: геноцид, преступления против человечности и военные преступления, совершенные после 1 июля 2002 г. Важное значение Римского статута состоит и в том, что в нем впервые в истории международного уголовного права нашли закрепление положения гендерного характера и повышенной защиты жертв преступлений, особенно женщин и детей. Заведующий отделом международного публичного права ИЗиСП, судья Конституционного Суда РФ в отставке доктор юридических наук, профессор О.И. Тиунов посвятил свое выступление[59] актуальным вопросам национально-правовой имплементации положений Римского статута.
Он подчеркнул особое значение взаимосвязи Римского статута с другими международно-правовыми актами, в частности Конвенциями по борьбе с международными преступлениями (Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г., Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г. и др.). Вытекающее из ст. 86 Римского статута общее обязательство государств всесторонне сотрудничать с МУС может натолкнуться на определенные конституционно-правовые коллизии.
Одно из часто критикуемых положений Римского статута - это правило об обязательной передаче граждан под юрисдикцию МУС.
О.И. Тиунов, проанализировав соответствующие положения Конституции РФ, сделал вывод, что выдача иностранных граждан и лиц без гражданства другим государствам и передача осужденных для отбывания наказания в других государствах возможны: 1) если они не относятся к категории лиц, получающих политическое убежище; 2) если они совершали действия или бездействия, признаваемые в Российской Федерации преступлениями; 3) если эти вопросы урегулированы федеральным законом или международным договором РФ (например, Римским статутом в случае его ратификации). По мнению докладчика, в нашей стране отдельные положения Римского статута, участником которого она пока не является, должны квалифицироваться как содержащие общепризнанные принципы и нормы, имеющие значение международного обычая, и наше государство обязано их соблюдать.
Помощник представителя Генерального прокурора РФ в Государственной Думе ФС РФ кандидат юридических наук В.Н. Додонов в докладе о модели имплементации Римского статута в зарубежных государствах отметил, что каждое государство свободно в выборе имплементационных подходов, если при этом оно действует добросовестно с целью выполнения своих обязательств по Статуту путем: инкорпорации (Бельгия, Великобритания, Мальта, Нидерланды, Португалия, ЮАР), трансформации (Австралия, Германия, Грузия, Испания, Румыния, Сербия, Хорватия, Черногория) или отсылки (Канада, Аргентина, Коста-Рика), либо использует смешанный подход (Новая Зеландия, Словакия, Уругвай). Присоединяющиеся государства должны решить три основных вопроса: 1) устранение противоречий между конституционными нормами и Римским статутом; 2) приведение в соответствие национального уголовного законодательства; 3) создание правовой базы для эффективного сотрудничества с МУС. В целом Римский статут создает общую для всех государств-участников модель криминализации международных деяний, унифицируя соответствующие части национальных уголовно-правовых систем. Поскольку закрепленный в Статуте перечень международных преступлений неполон, ряд стран в ходе его имплементации стали включать в законодательство дополнительные составы преступлений или делали отсылки к соответствующим актам Международного гуманитарного права (МГП), а также вносить изменения в Общую часть уголовного закона относительно его действия в пространстве (по кругу лиц) и сроков давности. Правовая база сотрудничества государств с МУС складывается с учетом "вертикального", а не "горизонтального" характера отношений между сторонами: принимаются специальные законы о сотрудничестве, которые содержат положения о компетентном национальном органе, о признании иммунитетов персонала МУС, о порядке задержания и передачи лиц под юрисдикцию МУС, о порядке исполнения поручений МУС и назначенных им наказаний.
Старший научный сотрудник отдела уголовного и уголовно-процессуального законодательства, судоустройства ИЗиСП, кандидат юридических наук Е.Н. Трикоз выступила по теме "Проблемы имплементации Римского статута в Российской Федерации: законопроектная стадия (представление инициативного законопроекта)". В докладе была доказана необходимость адаптации отраслевого законодательства России к требованиям Римского статута, чтобы свести к минимуму ситуации, когда дела о геноциде, военных преступлениях и преступлениях против человечности могут по принципу комплементарности попасть под юрисдикцию МУС. В выступлении участникам Круглого стола был предложен на обсуждение инициативный (авторский) законопроект об имплементации основных положений Римского статута в УК РФ, УПК РФ, УИК РФ, Федеральном законе от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", Федеральном законе от 20 августа 2004 г. N 119-ФЗ "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства" и др. <7>. Подробно описана та часть проекта, которая посвящена инкорпорации в Особенную часть УК РФ составов международных преступлений (ст. 6 - 8 Римского статута). Раздел XII "Преступления против мира и безопасности человечества" УК РФ наряду с одноименной гл. 34 под новым заголовком "Преступления против (международного) мира" должен быть дополнен двумя новыми главами: гл. 35 "Преступления против безопасности человечества" и гл. 36 "Военные преступления". По мнению Е.Н. Трикоз, потребуется внесение дополнений в гл. 31 "Преступления против правосудия" УК РФ с целью трансформации положений об ответственности за преступления против правосудия МУС и за вымогательство или получение взятки должностными лицами этого Суда.
Доктор юридических наук, профессор РУДН и МГИМО (У) МИД РФ А.Х. Абашидзе выступил с докладом на тему "Участие государств в Статуте Международного уголовного суда - обязательство erga omnes". В контексте усиления борьбы с международной преступностью (международным терроризмом и др.) и укрепления принципа неотвратимости наказания содержащиеся в Конституции РФ ограничения невыдачи граждан за международные преступления выглядят своего рода анахронизмом и рецидивом прошлого. Традиционная концепция об участии или неучастии государств в международных договорах на основе их суверенных прав неприменима к Римскому статуту, цели и объект регулирования которого сложились под влиянием императивных норм современного международного права (jus cogens). Во исполнение международных гуманитарных и антикриминальных конвенций государства берут на себя обязательства erga omnes ("между всеми") преследовать преступников за геноцид, апартеид, серьезные нарушения МГП и др. Но при этом они никак не могут определиться по поводу признания юрисдикции МУС, который был специально создан для преодоления практики безнаказанности в случаях, когда государства не в состоянии или не должным образом преследуют лиц за международные преступления. Докладчик подчеркнул, что участие в Статуте России и других государств - постоянных членов Совета Безопасности ООН повысит эффективность деятельности и авторитет МУС, обеспечив принцип неотвратимости наказания за преступления, вызывающие озабоченность всего международного сообщества.
Отвечая на критическую реплику заведующего отделом уголовного законодательства и судоустройства зарубежных стран ИЗиСП кандидата юридических наук И.С. Власова о том, что в процедуре МУС должны быть предусмотрены гарантии справедливого процесса ("должной судебной процедуры"), судья А. Ушацка выступила с пояснениями. Она, в частности, уточнила содержание и значение принципа комплементарности юрисдикции МУС. Суд может вмешиваться только в том случае, когда национальные органы уголовной юстиции не предпринимают никаких действий, а если и предпринимают, то тем не менее не в состоянии или не желают должным образом расследовать и наказывать за преступления, перечисленные в Статуте. Также было указано на наличие у обвиняемого права обжаловать любое из принимаемых прокурором или судьями решений в Апелляционную палату МУС. Было дано разъяснение по поводу оценочного понятия "самые серьезные преступления", подпадающие под юрисдикцию Суда. Первым ответ на этот вопрос дает Прокурор, который оценивает ситуацию с целью принятия решения о возбуждении дела, но и его оценка степени серьезности преступления может быть впоследствии обжалована, дополнена или уточнена уже самими судьями.
Заместитель начальника Правового управления Генеральной прокуратуры РФ кандидат юридических наук С.И. Никулин остановился в своем выступлении на уголовно-правовых и уголовно-процессуальных аспектах имплементации Римского статута в национальное законодательство. Здесь особенно интересен законодательный опыт ФРГ как яркий пример позиции правового демократического государства в сфере борьбы с тяжкими преступлениями против человечества. Подготовленный в конце 2005 г. межведомственной рабочей группой (далее - МРГ) Минюста России законопроект об имплементации Римского статута был в целом одобрен Государственно-правовым управлением Президента РФ. Но еще предстоит его доработка в части неприменения сроков давности, распространения пожизненного и 30-летнего лишения свободы, возраста уголовной ответственности, наказуемости за бездействие гражданских начальников и военных командиров, а также порядка применения норм льготных институтов (условное осуждение, условно-досрочное освобождение, помилование, амнистия). Члены МРГ не проработали должным образом способы гармонизации УПК РФ с Римским статутом. Для этого, по мнению С.И. Никулина, нужно разработать специальный регламентный закон о сотрудничестве Российской Федерации с МУС. Простые отсылки к международным договорам РФ в части пятой УПК РФ не всегда будут способствовать оказанию своевременной и эффективной помощи в расследованиях МУС. Возможен также вариант приложения к УПК РФ текста Римского статута в случае его ратификации.