Другими словами, институт государственной тайны, по крайней мере, не должен мешать нормальному развитию общества и экономики. На сегодняшний момент он, очевидно, мешает.
Прежде всего, институт государственной тайны охватил явно излишние сферы общественной жизни. Этому есть вполне объяснимые исторические причины. Во-первых, Россия унаследовала от СССР систему тотальной секретности, которая, вероятно, была эффективна в годы "холодной войны". Во-вторых, в первые годы независимости России в государственную тайну были конвертированы сведения с грифом "секретно", до этого таковой не являвшиеся[58].
Нынешний институт государственной тайны серьезно препятствует эффективному информационному обмену.
Институт государственной тайны нивелирует общественный контроль за деятельностью государственных органов. Для недобросовестного чиновника проще засекретить информацию о своих ангажированных решениях, нежели предать ее огласке.
Институт государственной тайны - чрезвычайно дорогое удовольствие: "первые" отделы, службы безопасности, делопроизводители, фельдъегерские подразделения, килотонны бумаги, надбавки к заработной плате и т.п. В конечном счете конкретное коммерческое предприятие закладывает эти расходы в стоимость продукции или услуг, т.е. снижает их конкурентоспособность. А государственный орган перекладывает бремя расходов по обслуживанию оборота государственной тайны на налогоплательщиков.
Институт государственной тайны подменяет собой многие другие правовые институты. Например, реализацию права собственности на принадлежащее "режимное" предприятие пытаются ограничить отсутствием у нового хозяина допуска к государственной тайне. Или поднимают вопрос об оформлении допуска к государственной тайне для адвоката по конкретному уголовному делу[59].
Учитывая, что уголовно-правовые нормы, действующие в данной сфере, являются бланкетными, то такое большое количество правовых актов затрудняет применение уголовного законодательства.
Несовершенно и уголовно-правовое регулирование охраны государственной и служебной тайны. Так, например, отсутствуют основания привлечения к уголовной ответственности лиц, обладающих доступом к служебной тайне, за ее разглашение либо неправомерное нарушение конфиденциальности, не предусмотрена ответственность за посягательства на тайну судопроизводства, если отсутствует предупреждение о неразглашении. Действующие диспозиции ст.ст. 283 и 284 УК РФ не позволяют четко разграничить разглашение государственной тайны от нарушения правил обращения с ее носителем. Неоднозначность правоприменительной практики также снижает эффективность уголовно-правовой охраны государственной и служебной тайны.
Нередко, как отметил Генеральный прокурор Российской Федерации Ю.В. Чайка, «государственные служащие «торгуют» вверенной им информацией, оказывают подконтрольным структурам содействие в получении незаконных льгот и привилегий» Это подтверждается результатами проведенного исследования: 24,1 % опрошенных сотрудников органов внутренних дел отмечают, что им известны случаи разглашения государственной тайны, а 37 % респондентов – случаи нарушения конфиденциальности служебной тайны. При этом основным мотивом разглашения государственной и служебной тайны в 50 % случаев является корыстная заинтересованность.
Таким образом, необходимо совершенствование уголовно-правовых средств борьбы с посягательствами на государственную и служебную тайну органов внутренних дел. Необходимо стремиться к тому, чтобы институт государственной тайны не был бременем для нормального развития общества и экономики, не вредил, а помогал[60].
3.2 Возможные пути решения выявленных проблем
Прежде всего, на порядки сузить круг сведений, относящихся к государственной тайне. Нынешнее "раздутие" объема сведений, составляющих государственную тайну, кроме экономических затрат, влечет еще ряд существенных негативных последствий.
1. Слишком большой массив секретных сведений превращает государственную тайну из эксклюзивного в заурядное явление. Утрачивается сущность государственной тайны как особых сведений, имеющих значение для всего государства, для общества, для личности.
Обычному российскому гражданину очень сложно объяснить, какое содержание тех или иных сведений позволяет их засекретить. Речь идет не о подпадании под некий перечень, а о сути сведений. Именно поэтому обычные суды, а уж тем более суды присяжных скверно относятся к ссылкам на перечни, требуя аргументировать потребность в засекречивании содержанием сведений, и в итоге часто признают их необоснованно засекреченными.
"Раздутие" объема сведений, составляющих государственную тайну, порождает небрежное отношение к ней и лица, имеющего допуск. "Секретоноситель" также не может себе объяснить, почему эти сведения секретные. К обеспечению сохранности тайны его мотивирует не личная убежденность в том, что разглашение вредно для всех нас, для его друзей, соседей, для общества в целом. К обеспечению сохранности его подталкивают психологически более слабые факторы: должностные инструкции, законы и прочие государственные регуляторы[61].
2. "Раздутие" объема государственной тайны влечет избирательность ответственности за нарушение правил обращения с ней. Нет сил и средств реагировать на каждое нарушение, караются лишь явно попавшие в поле зрения правоохранительных органов.
3. Колоссальный массив государственной тайны позволяет маскировать под нее тайны "местного" масштаба: региональные тайны, тайны предприятий и т.п. Неубедительна схема, когда тайна предприятия или подразделения министерства носит гриф "секретно", тайна всего министерства - "совершенно секретно", а тайна вышестоящих органов - "особой важности". В этой схеме, по общему правилу, настоящей общегосударственной тайной оказывается лишь та, которая защищена грифом "особой важности".
4. "Раздутие" объема государственной тайны позволяет бесчисленным государственным органам засекречивать сведения, которые генетически не могут быть секретными. Например, согласно Перечню сведений, отнесенных к государственной тайне, засекречиванию подлежат "сведения, раскрывающие силы, средства и методы ведения следствия по уголовным делам о преступлениях против основ конституционного строя и безопасности государства, мира и безопасности человечества..."[62].
Кардинальное сужение круга сведений, составляющих государственную тайну, является насущной потребностью. Критерий очевиден: к разряду государственной тайны могут относиться только такие сведения, разглашение которых чрезвычайно опасно для общества или личности. Они - настоящая государственная тайна, а не просто гриф в правом верхнем углу документа. Другими словами, в защите наиболее важных интересов общества и личности зиждется материальный (качественный) критерий относимости сведений к государственной тайне. Практическая значимость этого критерия состоит в эффективном и адекватном содержанию сведений использовании такого затратного инструмента, как институт государственной тайны[63].
Если применить данный критерий к нынешнему массиву государственной тайны, то тайной останутся только сведения особой важности, а также некоторые совершенно секретные сведения. Исключение из разряда государственной тайны секретных и некоторых совершенно секретных сведений не означает отказ от их защиты. Такие сведения следует преобразовать в коммерческую/банковскую тайну, конфиденциальную информацию, сведения для служебного пользования или их аналоги.
Сокращение круга сведений, составляющих государственную тайну, т.е. придание такой тайне адекватного названию наполнения, потребует, прежде всего, проведение пропагандистской кампании и параллельное изменение законодательства о государственной тайне. Целью кампании станет представление населению нового качества государственной тайны. Для устранения ассоциаций с существующим положением дел и исключения исторических аналогий, вероятно, придется сменить термин "государственная" на "стратегическая" или "национальная" тайна. Переименование позволить позиционировать новую государственную тайну не как совершенствование старого "продукта", а как "продукт" новый.
Целями законодательства о государственной тайне являются фиксирование критериев отнесения к ней тех или иных сведений, критериев рассекречивания, а также детальное регулирование обращения таких сведений.[64]
В целом, нынешняя конструкция законодательства о государственной тайне не противоречит заявленным целям (упоминание в Конституции РФ, основанный на нем рамочный закон "О государственной тайне", законы и подзаконные акты, конкретизирующие положения первых двух). Вместе с тем при приемлемом каркасе фактическое наполнение не совсем удачно.
Прежде всего, законодательство о государственной тайне все более превращается в вотчину административного права. При этом регуляторы обращения государственной тайны, имеющиеся в других отраслях права, расцениваются как соподчиненные праву административному, как реализаторы его положений. Такой подход в корне неверен, поскольку занижает уровень общественных отношений, связанных с обращением государственной тайны. Например, закон "О государственной тайне" предусматривает ограничения конституционных прав граждан (право на свободу перемещения, право на неприкосновенность личной жизни и др.). В этом законе содержатся нормы трудового права (доплаты лицам, допущенным к государственной тайне, и пр.), очертания норм уголовного права (ответственность за наиболее грубые нарушения правил обращения). Таким образом, законодательство о государственной тайне объективно носит межотраслевой характер и вправе называться государственным (общеправовым), а не административно-правовым. Вместе с тем административное право и соответствующий административно-правовой режим играют наиболее заметную роль в регулировании обращения государственной тайны.