Следует также иметь в виду, что в Конвенции не регулируется также и процедура исполнения договора в натуре. Ориентация на различные нормы в разных странах снижает определенность применения данной нормы.
Безусловно, важным концептуальным моментом системы средств правовой защиты, предоставляемых потерпевшей стороне при нарушении договора, является положение о том, исправный контрагент всегда имеет право с учетом положений ст. 28 выбрать между требованием об исполнении в натуре и требование о возмещением убытков. Этот подход Концепция «позаимствовала» у стран континентальной системы права.
В общем подходе Конвенции к случаям нарушения договора одним из контрагентов следует отметить то, как решается вопрос о соотношении требований расторжения договора и возмещения убытков.
«Право на компенсацию причиненных нарушением договора убытков предоставляется потерпевшей стороне вне зависимости от осуществления своего права на другие средства защиты, в том числе и права расторгнуть договор»1. Этими положениями Конвенция отвергает имеющийся в праве некоторых стран принцип, позволяющий стороне лишь выбрать между отказом от договора и возмещением убытков.
При анализе общих принципов ответственности за нарушение договора, сформулированных в Конвенции, обращает на себя внимание отсутствие в ней норм о правовых последствиях договорных ограничений или исключений ответственности. То, что эти положения остались за рамками Конвенции, совсем не означает, что в международной торговле использование таких условий не имеет большого практического значения. Это, вероятно, объясняется сложностью в создании единообразного регулирования подходов к допустимости договорных ограничений и исключений ответственности в странах, относящихся к различным правовым системам.
Одновременно представляется, что к данной проблеме следует подходить с учетом предусмотренной ст. 6 диспозитивности норм Конвенции. Поскольку стороны могут отступить от любого из положений Конвенции или изменить его действие, такие отступления и изменения вполне оправданно могут касаться и принципов и положений, устанавливающих ответственность сторон за нарушение договора. Следует также иметь в виду, что вопросы, относящиеся к предмету регулирования Конвенции, которые прямо в ней не предусмотрены, подлежат разрешению в первую очередь в соответствии с общими принципами, на которых она основана. И только при отсутствии таких принципов вопрос должен решаться в соответствии с национальным правом, применимым в силу норм международного частного права.
2. Основания ответственности
Положения Конвенции, устанавливающие правомочия потерпевшей стороны при нарушении договора, определяют, что основанием для возмещением убытков во всех случаях является нарушение контрагентом своих обязательств по договору или Конвенции. Для возникновения у потерпевшей стороны права на возмещение убытков не имеет значения, какой характер – серьезный или незначительный – имело нарушение договора. С точки зрения последствий нарушения договора Конвенция не устанавливает различий в зависимости от вида нарушения договора, например просрочки исполнения, ненадлежащего исполнения, невозможности исполнения.
Установление права требовать возмещение убытков в Конвенции не обусловлено какими-либо иными обстоятельствами, кроме самого факта нарушения договора. Отсутствует указание на вину стороны в неисполнении возложенного на нее обязательства. Такой подход может быть признан аналогичным принципу объективной (абсолютной) ответственности, которого придерживается англо- американское договорное право. Иными словами, Конвенция в этой части не согласуется с нормами правовых систем, которое широко используют понятие вины в договорной ответственности.1
В случае предъявления потерпевшей стороной требования о возмещении убытков, причиненных нарушением договора контрагентом, она не обязана доказывать его вину или недобросовестность: любое объективное нарушение исполнить свое обязательство накладывает на нарушителя обязанность компенсировать причиненный этим нарушением ущерб.
Конвенция вместе с тем выделяет такие нарушения договора, которые не только дают потерпевшей стороне право требовать возмещения убытков, но и ведут к возникновению у нее права отказаться от договора. В Конвенции нарушение, которое может оправдать отказ продавца поставить товар, предусмотренный по договору, и отказ покупателя принять поставленные ему товары, называется существенным нарушением договора.
«Нарушение является существенным, если оно влечет за собой такой вред для другой стороны, что последняя в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать на основании договора, за исключением случаев, когда нарушившая договор сторона не предвидела такого результата и разумное лицо, действующее в том же качестве при аналогичных обстоятельства, не предвидело бы его».1
Концепция существенного нарушения, отразившаяся в Конвенции, представляет собой новации, принять во внимание существующие аналогичные национальные нормы. Она рождена как компромисс и открыта для толкования, когда речь идет о применении двух используемых ею критериев: значительный вред и непредвиденность.
Понятие вред, используемое в определении существенное нарушение, если учитывать предысторию его включения в Конвенцию, не должно толковаться узко. Оно не является эквивалентом ни понятия убытки или ущерб, ни какого-либо иного международного или национального термина. Это понятие также нельзя толковать ограничительно в соответствии с традициями национального права.
Вопрос о том, насколько значителен причиненный нарушением вред, чтобы квалифицировать такое нарушение, как существенное, должен решаться исходя из того, на что рассчитывала потерпевшая сторона при заключении договора. Однако решающую роль здесь должно играть все-таки субъективное отношение к этому потерпевшей стороны. Безусловно, что подход к решению этой проблемы будет во многом определяться конкретными условиями сделки, а также сложившимися в данной сфере торговли обычаями и обыкновениями.
Сторона может избежать признания допущенного нарушения существенным, если докажет, что она не предвидела наступления негативного результата, или что разумное лицо, действующее в том же качестве при аналогичных обстоятельствах, не предвидело бы его. Возложение бремени доказывания этих обстоятельств на нарушителя договора представляется вполне логичным с точки зрения установления баланса правомочий контрагентов в соответствии с общей идеей регулирования, отдающей явное предпочтение сохранению в критической ситуации договора, а не его расторжению.
Этой же идее служит и довольно подробное регулирование процедуры реализации права потерпевшей стороны отказаться от договора. В частности, в случае, когда продавец уже поставил товар, покупатель не вправе заявить о расторжении договора, если он не сделает этого:
а) в отношении просрочки в поставке – в течение разумного срока после того, как он узнал о том, что поставка осуществлена;
b) в отношении любого другого нарушения договора помимо просрочки в поставке – в течение разумного срока:
после того, как он узнал или должен был узнать о таком нарушении;
после истечения дополнительного срока, установленного покупателем в соответствии с Конвенцией, или после того, как продавец заявил, что он не исполнит своих обязательств в течение такого дополнительного срока; или
после истечения любого дополнительного срока, как покупатель заявил, что он не примет исполнения.
Аналогичное регулирование осуществления права продавца расторгнуть договор установлено и для случая, когда покупатель уже уплатил цену.
Помимо регулирования последствий существенного нарушения договора Конвенция уделяет специальное внимание еще одному виду нарушения – предвидимому нарушению договора, т.е. совершенному до наступления срока исполнения. Включение этих норм можно было бы оценить как прямое заимствование из англо-американского права.
Статья 71 Конвенции устанавливает, что сторона может приостановить исполнение своих обязательств, если после заключения договора становится ясно, что другая сторона не исполнит значительной части своих обязательств в результате:
а) серьезного недостатка в ее способности осуществить исполнение или в ее кредитоспособности; или
b) ее поведения по подготовке исполнение или по осуществлению исполнения договора.
Предусматривается, также, возможность обеспечить права продавца, если к моменту, когда выявились указанные выше обстоятельства, которые могут повлиять на способность контрагента выполнить договор, он уже отгрузил товар. В таком случае продавец может воспрепятствовать передаче товара покупателю, даже если последний располагает документом, дающим ему право получить товар, например коносаментом.
О своих действиях в случае предвидимого нарушения договора, которые означают приостановление исполнения, исправная сторона обязана немедленно уведомить контрагента. И в этом случае, если последний представляет достаточные гарантии исполнения своих обязательств, сторона, приостановившая исполнение, должна его возобновить.
Предвидимое нарушение договора может быть по своему содержанию существенным или несущественным. Статья 72 Конвенции устанавливает правила, касающиеся существенного нарушения договора, совершаемого до наступления срока исполнения. Если до установленной для исполнения договора даты становится ясно, что одна из сторон совершит существенное нарушение договора, другая сторона может заявить о его расторжении. Если позволяет время, сторона, которая намерена заявить о расторжении договора, должна направить разумное извещение другой стороне, с тем чтобы дать ей возможность предоставить достаточные гарантии исполнения ею своих обязательств, эти требования не применимы, если другая сторона заявила, что она не будет исполнять своих обязательств.