2.4 Стратегия борьбы с организованной экономической преступностью: от противодействия к контролю
Из криминогенной ситуации в России при переходе к новой модели государственного устройства позволил Н. Ф. Кузнецовой в 1997 году сделать вывод о дополнении "структуры преступности еще одним показателем — элитно-властная преступность". При этом именно экономическая преступность, возникшая в недрах теневой экономики социализма, стала действительной базой становления организованной преступности, действия которой особенно ярко проявились в сфере экономики, в настоящее — перестроечное и реформаторское — время.
Т. В. Пинкевич отмечает: "С помощью коррумпированных чиновников лидеры экономической организованной преступности заключают контракты на поставку некачественной зарубежной продукции, реализуют невыгодные для страны инвестиционные проекты, стимулируют экономическую контрабанду сырья и стратегических материалов. В итоге причиненный ущерб стране исчисляется миллиардами долларов США, виновных, как правило, не удается привлечь к ответственности, а экономическая база преступников укрепляется.
Проникая в различные сферы экономики, лидеры преступных сообществ стремятся не только к установлению контроля за деятельностью конкретных предприятий, но и к созданию собственных структур, способных занять лидирующее положение в инфраструктуре отдельных отраслей производства. Вследствие этого в сферу влияния преступных сообществ оказались вовлечены крупнейшие отрасли народного хозяйства: автомобилестроение, строительный комплекс, добыча и переработка полезных ископаемых, драгоценных камней, драгоценных металлов, а также основной источник формирования доходной части госбюджета—энергетический комплекс, кредитно-финансовая (в том числе банковская) система.
В рамках советского государства борьба с преступностью велась, как правило, путем ужесточения уже применяемых мер. Поэтому появление в СССР первых признаков организованной преступности, благоприятной почвой для которой стала теневая экономика, обусловило принятие стереотипных решений, направленных на усиление уже известных мер. Можно назвать, например, Постановление Съезда народных депутатов СССР от 23.12.1989 "Об усилении борьбы с организованной преступностью", в котором ставился вопрос об изменениях в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве, направленных на обеспечение неотвратимости уголовной ответственности всех членов преступных групп, в первую очередь их организаторов. Запланированное не было реализовано: борьба с организованной преступностью свелась к изданию подзаконных актов, совместных приказов и инструкций различных правоохранительных ведомств. Так, в рамках уголовной политики того периода было принято Постановление Совета Министров СССР от 22.05.1990 №496 "О создании межрегиональных подразделений Министерства внутренних дел СССР по борьбе с организованной преступностью". При этом предлагалось выделить из структуры Министерства финансов наряду с налоговой службой самостоятельное подразделение для осуществления финансовых или налоговых расследований.
В то же время, по мнению В. В. Лунеева, уголовная политика в России всегда "нацелена на бедные, низшие, слабо адаптированные, алкоголизированные, деградированные и маргинальные слои населения. Тогда как преступность власти, богатства и интеллекта, т.е. институциональная организованная преступность, остается практически нетронутой. А вот возвести в ранг преступления новые коррупционные технологии правящей элиты не удается более 10 лет".
По экспертным оценкам, сегодня непосредственно из-за нужды совершается в среднем до 20% всех корыстных преступлений (мнение ученых), а может быть, и до 50% (мнение опрошенных юристов-практиков), в то время как в 1960—1970 гг. нужда была причиной не более 6% корыстных преступлений. Однако в качественном отношении, которое можно охарактеризовать объемом причиненного ущерба, "богатая" преступность несравнима ни с какой другой. Через руки членов преступных группировок и богатых "одиночек" проходят миллиарды рублей.
Возникновение, становление и развитие организованной преступности, наряду с другими факторами, обусловило разработку и принятие в 1997 году Концепции национальной безопасности Российской Федерации, которая базировалась на Государственной стратегии экономической безопасности России (1996), где организованная преступность и коррупция уже рассматривались как угрозы национальной безопасности.
В научном плане борьба с преступностью предполагает наличие тактического и стратегического уровней.
В историческом разрезе, по мнению В. Н. Кудрявцева, можно наблюдать по меньшей мере "три взаимосвязанных между собой процесса: а) постепенную смену стратегий борьбы с преступностью на разных этапах социально-политического, экономического и культурного развития стран и народов; б) поиски оптимальной стратегии; в) изменение и комбинацию стратегий в каждой отдельной стране с учетом характера совершаемых преступлений и криминогенной обстановки в целом".
Несомненно, что поиск и смена стратегий должны базироваться на научной основе исследований организованной преступности как сложного и динамично развивающегося явления, для чего необходим анализ отечественного и зарубежного опыта.
Так, в начале 1960-х гг. в научных кругах США развернулась бурная дискуссия о двух концепциях уголовного процесса, отражающих полярные течения в общественном мнении о его назначении и сути. Представители одной выступали за необходимость ужесточения мер по отношению к преступникам, включая более узкое понимание их конституционных прав и свобод, другой — за приоритет защиты прав личности в уголовном процессе, отмечая, что нарушение правоприменительными органами этих ценностей должно рассматриваться как основание к признанию лица невиновным.
Следует отметить, что американскими законодателями был найден компромисс, который реализовался в законе "О контроле за организованной преступностью" (1970) и ряде других правовых актов. Они продемонстрировали обществу способность государства принять адекватное реальным условиям решение, определить оптимальную систему правоохранительных органов, позволяющую активно использовать оперативно-розыскную (скрытую, тайную) деятельность, осуществлять криминальную разведку, результаты которых предъявлять в суде в качестве доказательств, т.е. контролировать организованную преступность.
В ФРГ начиная с середины 1970-х гг. была принята целая серия взаимосвязанных законов, имеющих своей целью ускорение судопроизводства и усиление борьбы с терроризмом. Так, закон "Об изменении Уголовного кодекса, Уголовно-процессуального кодекса, закона о судоустройстве, положения о федеральной адвокатуре и закона исполнения наказаний" (1976), сохраняя право обвиняемого на свободную переписку и общение с защитником, все же установил режим просмотра судьей всех деловых писем защитника, адресованных обвиняемому по делам о террористических организациях.
Ряд ограничений конституционных прав на неприкосновенность жилища, свободы личности был введен законом "Об изменении Уголовно-процессуального кодекса" (1978), которым, в частности, предоставлено право судье, а в неотложных случаях прокурору и полиции создавать на улицах, площадях и в других общественных местах специальные контрольные пункты для проверок документов граждан и обыска их вещей.
При этом законом "О всеобщем полицейском розыске" (1986) полиция была наделена правом в целях задержания подозреваемых и раскрытия преступлений вводить в компьютеры полицейских оперативно-справочных систем обширную оперативную информацию, собранную на граждан, а также автоматически "прочитывать" с помощью компьютеров специально изготовленные паспорта и удостоверения с закодированными в них сведениями об их владельцах.
Законом "О борьбе с нелегальной торговлей наркотиками и другими формами организованной преступности" (1992) Уголовно-процессуальный кодекс Германии дополнен нормами, регламентирующими оперативно-розыскные мероприятия, в частности: оперативное внедрение официальных сотрудников в качестве секретных агентов в преступные организации; негласное фотографирование, негласное наружное наблюдение; негласное использование соответствующих технических средств.
В 1997 году законодателем был расширен круг оснований негласного прослушивания телефонных и иных переговоров.
В России изменения правового поля в рамках новой государственности обусловили легализацию оперативно-розыскной деятельности: в 1992 году принят Закон РФ "Об оперативно-розыскной деятельности" (в 1995 году — его новая редакция). Были приняты также новые УК и УПК, ряд других нормативных правовых актов. При этом, особенно с принятием новой редакции УПК, акцент сместился на соблюдение прав и свобод граждан, в том числе потерпевших, в ущерб оптимизации деятельности правоохранительных органов.