Мнимая оборона не служит действительной защитой конкретных общественных отношений, так как она направлена не против реального, а против мнимого посягательства. Исходя из этого причинение вреда лицу в условиях мнимой обороны является объективно всегда общественно опасным.
Судебная практика выработала три варианта уголовно-правовой оценки причинения вреда в состоянии мнимой обороны с позиций учения о фактической ошибке и ее влиянии на вину и уголовную ответственность. И эти варианты были закреплены постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г.
Во-первых, в тех случаях, когда обстановка происшествия давала лицу основания полагать, что совершается реальное посягательство, и лицо, применившее защиту, не сознавало и не могло сознавать ошибочность своего предположения, оно должно быть освобождено от ответственности за причиненный вред, так как действовало в состоянии необходимой обороны.
Характерным примером подобного случая может служить дело Т.Р. Подвергся нападению со стороны С. И его друзей, которые избили его и нанесли ножевые ранения. В ответ Р., догнав одного из участников нападения Б., нанес ему четыре ранения. На следующий день Р. и его приятель Т. находились на квартире М. Вечером на квартире М. подошли дружинники и работники милиции в штатской одежде. Один из дружинников держал в руках палку. Это вызвало у Р. подозрение, что друзья С. пришли отмстить ему. Р., опасаясь нападения, позвал на помощь Т. Последний, поверив, что это друзья С., с целью обороны схватил детскую табуретку и ударил ею по ноге Ч., пытавшегося ногой придержать дверь в квартиру. Потерпевшему были причинены легкие телесные повреждения. Верховный Суд РСФСР отменил приговор, которым Т. был осужден за умышленное нанесение телесных повреждений, и прекратил дело в отношении его, поскольку Т. находился в состоянии мнимой обороны и в сложившейся обстановке не сознавал, что в действительности не происходит посягательства, причем его ошибка в сложившейся обстановке исключала возможность правильной оценки происходящего.
Во-вторых, если лицо превысило пределы защиты, допустимой в условиях реального посягательства, оно подлежит ответственности за превышение пределов необходимой обороны.
Примером может служить дело Сергеева. Будучи в нетрезвом состоянии, Добровольский около 12 часов ночи по ошибке влез через окно в дом Сергеева, полагая, что это дом его знакомой. Сергеев, также находившийся в нетрезвом состоянии, принял Добровольского за вора и в темноте ударил его рукой по лицу. Свалив Добровольского на пол, Сергеев стал его избивать, нанося удары по голове деревянной подставкой для цветов, от чего Добровольский скончался.
Верховый Суд указал, что исходя из конкретной обстановки, Сергеев имел все основания полагать, что к нему в дом забрался престуник. Однако из материалов дела видно, что Сергеев стал бить Добровольского по голове, когда Добровольский лежал на полу и уже не мог сопротивляться. Сергеев был осужден за умышленное убийство при превышении пределов необходимой обороны.64
В-третьих, если лицо причиняет вред, не сознавая мнимости посягательства, но по обстоятельствам дела должно было и могло это сознавать, действия такого лица надлежит квалифицировать по статье УК РФ, предусматривающих ответственность за причинение вреда по неосторожности.
Так, Верховный Суд переквалифицировал действия Кучеренко с умышленного на неосторожное причинение смерти Ляховенко, признав, что Кучеренко, безусловно, действовал в состоянии мнимой обороны, но, находясь вдвоем с женой и будучи вооруженным, имел возможность и время убедиться в ошибочности своего предположения. Однако он не сделал этого и, проявив неосторожность, убил Ляховенко.65 Обстоятельства дела таковы. Вечером около магазина, охраняемого Кучеренко и его женой, остановилась автомашина и из нее вышел человек. На неоднократные окрики и предупреждения Кучеренко, последний не отвечал. Кучеренко еще более встревожился и сделал предупредительный выстрел. Находившийся в сильной степени опьянения Ляховенко, не реагируя на крики и предупредительный выстрел, держа правую руку в кармане, молча приближался к магазину. 62-летний Кучеренко ошибочно воспринял это как реальную угрозу нападения и произвел выстрел в направлении Ляховенко, убив его.
Говоря о действительности посягательства, следует указать на неоднозначное отношение ученых к выделению его в качестве одного из обязательных условий правомерности необходимой обороны.
Так, В.Ф. Кириченко считал этот признак бесполезным, ибо он сводится к утверждению, что « нападение должно быть нападением ».66 Ю.М. Ткачевский, солидаризуясь с этой позицией, отмечал, что действительность посягательства является составной частью его наличности, а поэтому он не считает необходимым выделение данного признака.67
В то же время А.А. Пионтковский выделяет признак действительности, считая, что совершенные в состоянии необходимой обороны действия лишь тогда устраняют общественную опасность совершенного, когда посягательство было реальным, существующим в действительности, а не только в воображении субъекта.68 Аналогичную позицию занимает и В.И. Ширяев, отмечая, что наличность посягательства — это временной признак, тогда как признак действительности говорит о реальном характере посягательства в смысле его угрозы правоотношениям, защищаемым законом.69
Представляется, что выделение признака действительности посягательства вполне уместно и оправдано. Действительность посягательства указывает на то, что оно существует в реальности. Посягательство может быть наличным, но не действительным, а лишь воображаемым при так называемой мнимой обороне. Этот признак, кроме того, дает возможность отграничить необходимую оборону от мнимой обороны и правильно квалифицировать содеянное.
Вообще, как указывалось выше, вопрос о квалификации содеянного в состоянии мнимой обороны решается в судебной практике в соответствии с рекомендациями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г.
Однако эти рекомендации о приравнивании мнимой обороны к необходимой обороне вызывают обоснованные сомнения. Еще В.Ф. Кириченко отмечал, что « только действительно существующее нападение создает право необходимой обороны. Если его нет, нет и этого права. И если лицо, полагая, что оно подверглось нападению, чего в действительности не было, причинит «нападающему» какой-либо вред, то вопрос об ответственности этого лица, действующего в состоянии так называемой «мнимой обороны», следует рассматривать по общим правилам о юридических и фактических ошибках ».70
Этого же мнения придерживаются А. Молодцов, К. Тихонов и Н. Кузнецова, которые, в частности, указывают, что причинение вреда при мнимой обороне должно оцениваться по правилам фактической ошибки, а разъяснения Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. по этому вопросу считают неправильными.71
Действительно, понятие « мнимая оборона » и « превышение пределов необходимой обороны » исключают друг друга, ибо, где есть мнимая оборона, там нет и не может быть превышения пределов необходимой обороны. Приняв мнимую оборону к необходимой обороне (ст. 37 УК РФ) и, в частности, распространив на нее действия положений о превышении пределов необходимой обороны, Пленум Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 гю тем самым по существу возродил институт аналогии уголовного закона, что противоречит основным принципам российского уголовного законодательства, закрепленным в Ук РФ 1996 г.
Содеянное в состоянии мнимой обороны, как справедливо указывают многие российские ученые, должно квалифицироваться по правилам о фактической ошибке. И это необходимо регламентировать в уголовном законодательстве, как в УК Украины (ст. 37), УК Латвийской республики (ст. 30), в УК Польши (ст. 28-30).
Условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к защите
Первое условие состоит в том, что защита допустима при отражении обществено опасного посягательства на определенный круг общества. Первый Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. допускал оборону лишь при посягательстве на « личность и права обороняющегося или других лиц » (ст. 49). В действующем законодательстве (ст. 37 УК РФ 1996 г.) в качестве объектов защиты указываются не только личность и права обороняющегося или других лиц, но и охраняемые законом интересы общества и государства.
Однако следует иметь в виду, что не во всех случаях объекты, названные в законе, могут быть защищены путем реализации права на необходимую оборону.
Вряд ли может вызвать сомнение недопустимость необходимой обороны против некоторых интересов правосудия и, в частности, против преступлений, связанных с ложным доносом (ст. 306 УК РФ), устным разглашением данных предварительного следствия (ст. 31 УК РФ) и ряда других.
Спорным является вопрос о возможности защиты чести и достоинства путем применения необходимой обороны. Одни авторы считают возможной необходимую оборону против посягательства на честь и достоинство гражданина,72 другие отрицают эту возможность.73
Представляется, что необходимая оборона допустима против посягательств на честь и достоинство, если они связаны с посягательствами на телесную неприкосновенность (например, против оскорбления действием) или происходят путем распространения сведений в печатном или рукописном виде (например, против попытки публично вывесить написанные или напечатанные клеветнические сведения).