Закон говорит об абсолютной ничтожности договоров займа и купли-продажи, заключаемых несовершеннолетним. Однако судебная практика признает определенные правовые последствия таких договоров, которые совпадают с интересами несовершеннолетнего. Так, обычно признается, что если, во исполнение договора, несовершеннолетнему было передано в собственность какое-либо имущество, то право собственности переходит к несовершеннолетнему. Если несовершеннолетний уплатил деньги по такому договору, суд, как правило, не допускает возврата уплаченных денег.
Договоры, совершенные несовершеннолетними, могут быть исцелены и в том случае, если они подтверждены последними по достижении совершеннолетия.
Точно также не все договоры, заключаемые с душевнобольными, по английскому и американскому праву являются недействительными. Они исцеляются посредством судебных решений.
Недействительными признаются договоры, ограничивающие свободу промысла. Однако с конца XIX в. правоприменение выработало критерий «разумности» ограничения, что породило множество противоречивых прецедентов.
Так, в решении по делу конструктора оружия Норденфельда против компании Максим Норденфельд, палата лордов признала действительным обязательство Норденфельда не заниматься деятельностью по изготовлению вооружения, взрывчатых веществ и иной деятельностью, которую осуществляла фирма Максим Норденфельд. При этом суд указал на разумность такого ограничения. В решении по делу фирмы «Пальмолив К» против Фридмэна суд признал действительным договор, обязывавший ответчика не продавать мыла, вырабатываемого фирмой, дешевле чем по шесть пенсов за кусок. Суд также признал такое ограничение «разумным».
Необходимо заметить, что впоследствии нормы о договорах, ограничивающие свободу промысла, изменились с принятием Закона о соглашениях, ограничивающих свободу промысла 1956 года (RestrictiveTradePracticesAct), однако полной определенности достичь так и не удалось. Закон по-прежнему наделял судей возможностью усмотрения по многим вопросам.
В английском праве по общему правилу признаются недействительными договоры, заключенные под влиянием принуждения (duress) и злоупотребления влиянием (undueinfluence). Однако, если договор, заключенный при злоупотреблении влиянием, подтвержден или в течение длительного времени не оспорен, он считается действительным.
Особый интерес вызывает судебная практика Великобритании, когда суд не только может исцелить недействительный договор своим решением, но и исправить его. Например, если стороны хотели вступить в договор, но по ошибке указали не те условия, суд может «ректифицировать» (исправить) договор, внеся в него изменения, которые он найдет справедливыми.
Необходимо заметить, что широкое усмотрение суда в применении закона является традиционным для английского права не только в вопросе о конвалидации недействительных сделок. Как известно, «общее право», представляющее собой основу правовой системы Англии, - право некодифицированное. Идеологически оно базируется на концепции естественного права, согласно которой право заложено в самой человеческой природе, разуме, справедливости. Поэтому в английском праве нет четкой грани между правоотношениями и общественными отношениями, не урегулированными нормами права, а суд имеет возможность создавать прецеденты, руководствуясь «правом справедливости»[78].
Р.О. Халфина критически оценивает такое положение дел: «Для английского гражданского права очень характерно сочетание внешнего формализма с почти ничем не ограниченным усмотрением суда. Суд формально связан прецедентом, но, пользуясь бесчисленным количеством юридических фикций…, суд может вынести, не отменяя правила, установленного прежним решением, прямо противоположное решение… Ничем не ограниченному произволу суда способствует неясность формулировок многих судебных решений, их огромное количество. Из массы противоречивых, запутанных прецедентов судья всегда имеет возможность выбрать тот, который он для данного случая считает более удобным»[79].
Период формирования института договора в английском праве в основном закончился в первой четверти XVII в., и в том виде, в каком он окончательно сложился в XVII—XVIII вв., был целиком перенесен английскими колонизаторами в Америку и лег в основу договорного права США.
В настоящее время на территории США действуют 50 штатных и одна федеральная правовая система, образование которой произошло уже после завоевания независимости и принятия Конституции 1787 г.[80]
Развитие договорного права США происходило по английской модели и не отличалось какими-либо качественно новыми особенностями. В период империализма предпринимались попытки издания единообразных законов, регулирующих отдельные виды договоров (например, почти во всех штатах США был принят единообразный закон о продаже товаров (UniformSalesAct), закон о ценных бумагах). Однако эти законы в основных своих чертах чрезвычайно сходны с английскими законами.
Отдельно следует упомянуть об акте, содержащем общие нормы о договорах – о Своде договорного права (RestatementoftheLawContract), составленном Американским институтом права и изданном b1932 г.
Свод договорного права в целом отражает американскую правовую доктрину и основан на судебных прецедентах[81]. В основном он воспроизводит нормы сложившегося в Англии общего права, представляя собой частную кодификацию норм, регулирующих договор, и не обладает нормативной силой. Однако нельзя не учитывать его значение. Несмотря на то, что Свод договорного права формально не является источником права, он имеет большой авторитет и широко используется судами при рассмотрении конкретных дел[82].
Как и система «общего права» Англии, Свод договорного права США устанавливает неопределенные, оставляющие возможности для судейского усмотрения правила о том, в каких случаях договоры, обладающие признаками недействительности, могут быть исцелены.
Итак, рассмотрев нормы гражданского права и судебную практику о недействительных сделках на примере права стран англосаксонской правовой семьи, мы можем сделать вывод о расширенных полномочиях судов, в том числе, и в аспекте конвалидации недействительных сделок. Исцеляя недействительную сделку правоприменитель ориентируется на соблюдение принципов справедливости, разумности, целесообразности.
Безусловно, такая модель конвалидации имеет ряд преимуществ, позволяя преодолевать формализм права материального при строгом сохранении формализованного процесса; индивидуализировать правовые последствия в конкретной ситуации с учетом обстоятельств, заслуживающих внимания по внутреннему убеждению судьи, но не нашедших отражение в норме права.
В то же время, мы соглашаемся с критикой безграничной свободы судейского усмотрения, выраженной Р.О. Халфиной. Презюмируется, что законодатель, определяя состав (признаки) недействительной сделки, отразил в норме права все существенные с точки зрения государства обстоятельства, выводя из-под защиты другие, не существенные. В условиях становления правового государства, недостаточно развитого правосознания (в ряде случаев, и правосознания правоприменителя), а также признавая необходимость достижения единообразия судебной практики, мы полагаем, что модель конвалидации недействительных сделок, применяемая в странах англосаксонской правовой семьи, является неприменимой в условиях современной российской правовой системы.
Недостатки модели признают и многие зарубежные исследователи. Не случайно в последнее время наметилась устойчивая тенденция нормативного закрепления в законодательстве стран англосаксонской системы как условий недействительности сделки, так и способов ее исцеления.
Тем не менее, некоторые отдельные положительные аспекты англосаксонской модели могли бы быть вполне успешно реализованы в российской правовой действительности. Так, например, ориентация на интересы сторон договора в случае признания его ничтожным по формальным причинам и обоюдного желания сторон его исцеления, в случае, если такое исцеление не противоречит публичному порядку, не порождает нарушение интересов общества, государства и третьих лиц. На наш взгляд, позитивной является возможность всестороннего исследования судьей обстоятельств дела, ориентация его на внутреннее убеждение, принципы справедливости, разумности, целесообразности, что согласуется с действующими ГПК РФ и АПК РФ.
Глава II. Условия и способы конвалидации недействительных сделок в действующем законодательстве Российской Федерации: проблемы нормативного регулирования и правоприменения
§ 1. Исцеление ничтожных сделок
Исцеление ничтожных сделок – это наиболее часто обсуждаемый и, в то же время, один из наиболее дискуссионных способов конвалидации. Более того, речь идет об экстраординарном правовом явлении.
Когда мы говорим об исцелении ничтожной сделки, мы имеем в виду конвалидацию в ее классическом смысле, то есть речь идет о придании ничтожной сделке юридической силы с момента ее совершения.
Ничтожная сделка в силу закона является недействительной, не создающей правовые последствия, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью; не нуждается в дополнительном утверждении ее в качестве недействительной сделки; является таковой для неограниченного круга лиц и, наконец, выражает негативную оценку государством поведения субъектов правоотношения, поскольку серьезность ее порока очевидна. Однако, не смотря на такую категоричность законодателя, существуют такие юридические факты, которые способны преодолеть порочность как неотъемлемое юридическое свойство ничтожной сделки, при этом преодоление происходит с обратной силой, то есть распространяется на ранее возникшие отношения.