В концессионном договоре можно обнаружить элементы лицензионного договора (разрешение на использование объектов исключительных прав), договора об оказании возмездных услуг (консультативное и техническое содействие), договора простого товарищества (сотрудничество при исполнении договора для достижения общих предпринимательских целей) и даже договора купли-продажи (приобретение необходимой технической и деловой документации). В п. 4 ст. 1027 ГК говорится о том, что к договору коммерческой концессии соответственно применяются правила раздела VII ГК о лицензионном договоре, если это не противоречит положениям главы 54 ГК и существу договора коммерческой концессии. Вместе с тем такой договор не содержит элементов представительства, комиссии или агентского договора, так как пользователь всегда действует не только от своего имени и за свой счет, но и в своих интересах, осуществляя самостоятельную предпринимательскую деятельность. Однако договор коммерческой концессии (франчайзинга) не относится к числу смешанных (комплексных) договоров в смысле п. 3 ст. 421 ГК. Не является он и разновидностью известных гражданскому праву договоров, на базе которых он развивался. В соответствии с ГК договор коммерческой концессии представляет собой вполне самостоятельный вид гражданско-правового договора (что исключает субсидиарное применение к регулируемым им отношениям каких-либо правил о перечисленных договорах)[62].
Договор коммерческой концессии необходимо отличать от дистрибьюторского договора.
Дистрибьюторский договор, с точки зрения экономических отношений, является очень симпатичным. Но он не отрегулирован в таком названии национальным правом. Понимание этой системы в предпринимательской сфере находится на примитивном уровне.
Во-первых, дистрибьюторский договор является, по существу, договором купли-продажи или поставки и, соответственно, регулируется нормами, предусмотренными для этих типов договоров.
Во-вторых, деление территории по принципу сбыта между дистрибьюторами может достаточно быстро попасть под действие запретов антимонопольного законодательства, предусмотренного Законом РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» и Федеральным законом РФ «О защите конкуренции». В отличие от норм конкурентного законодательства ЕС, предусматривающего некоторые изъятия для вертикально — интегрированных систем, у нас послаблений для дистрибьюторов не предусмотрено. Конкурентное право действует равно для всех.
В-третьих, дистрибьютор, а также и сам поставщик, несмотря на предусмотренные дистрибьюторским договором положения, касающиеся прав на товарный знак, а также защиты этих прав, вряд ли смогут выполнить соответствующие обязательства, если указанные выше права не будут надлежащим образом зарегистрированы. Взаимоотношения, касающиеся прав на товарный знак, регулируются Главой 76 ГК РФ Права на средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, а также нормативными актами Патентного ведомства.
В-четвертых, в дистрибьюторских договорах, как правило, предусматривается обмен информацией. Именно поэтому важно четко определить, какой информацией, с каким уровнем секретности, в каком режиме будет происходить обмен, каким договором обмен будет регулироваться[63].
Открытое акционерное общество «Мурманский винно-коньячный завод «Ермак» (далее — ОАО «Мурманский завод «Ермак») обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к Обществу с ограниченной ответственностью Торговый дом «Илиада» (далее — ООО «ТД «Илиада») о признании недействительной (ничтожной) сделкой заключенного сторонами дистрибьюторского договора от 17.07.2001 № 323.
Исковое требование заявлено на основании статей 54, 138, 168, 181, 431, 1027, 1028 Гражданского кодекса РФ и ст. 27 Закона Российской Федерации «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест нахождения товаров» от 27.09.1992 г. № 3520-1[64] и мотивировано тем, что вышеуказанный договор по своей правовой природе относится к договорам коммерческой концессии, отсутствие регистрации которого в федеральном органе исполнительной власти в области патентов и товарных знаках влечет его недействительность.
Решением Арбитражного суда города Москвы от «20» марта 2004 года в удовлетворении иска отказано.
Решение мотивировано выводами суда о том, что дистрибьюторский договор от 17.07.2001 № 323 не является договором коммерческой концессии и к нему не подлежат применению требования ст. 1028 Гражданского кодекса РФ, ст. 27 Закона Российской Федерации «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест нахождения товаров». Оснований для применения ст. 168 ГК РФ и признания договора недействительным не имеется.
Судом указано, что по существу дистрибьюторский договор является договором на организацию отношений по поставкам продукции не для удовлетворения нужд дистрибьютора, а для перепродажи (сбыта) товара производителя покупателям в пределах оговоренной территории.
Постановлением апелляционной инстанции того же арбитражного суда от «30» июня 2004 года принятое решение оставлено без изменения.
На указанные судебные акты ОАО «Мурманский завод «Ермак» подана кассационная жалоба, в которой заявитель просит решение и постановление отменить и принять новое решение об удовлетворении иска.
Обосновывая требование по кассационной жалобе заявитель указывает на необходимость применения судом ст. 431 Гражданского кодекса РФ, считая, что фактические намерения сторон при заключении договора были направлены на совершение договора коммерческой концессии, предметом которого являлась передача истцом ответчику принадлежащего ему комплекса исключительных прав.
В жалобе заявитель также ссылается на ошибочность вывода суда о квалификации договора в целом, в связи с отсутствием сопоставления всех его условий.
Кроме того, заявитель ссылается на неверное толкование судом норм права, урегулированных главой 54 Гражданского кодекса РФ.
В суде кассационной инстанции представитель истца настаивал на удовлетворении кассационной жалобы, представитель ответчика против ее удовлетворения возражал.
Выслушав представителей сторон, оценив доводы кассационной жалобы и проверив в порядке статей 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса РФ правильность применения судом первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права при вынесении обжалуемых решения и постановления, суд кассационной инстанции не находит оснований для их изменения или отмены в связи со следующим.
Как следует из материалов дела и установлено судом первой и апелляционной инстанций, между истцом и ответчиком заключен дистрибьюторский договор от 17.07.2001 № 323.
Согласно условиям договора (п.п. 1, 2, 2.3-2.6) ООО «ТД «Илиада» размещает и осуществляет продажу продукции ОАО «Мурманский завод «Ермак».
При этом из содержания договора (п. 2.3) следует, что ответчик продает товар, изготавливаемый истцом, от своего имени и за свой счет с использованием товарных знаков, фирменного наименования и иных обозначений ОАО «Мурманский завод «Ермак» только в качестве подтверждения подлинности продаваемого товара и для рекламных целей.
Согласно ст. 1027 Гражданского кодекса РФ по договору коммерческой концессии одна сторона (правообладатель) обязуется предоставить другой стороне (пользователю) за вознаграждение на срок или без указания срока право использовать в предпринимательской деятельности пользователя комплекс исключительных прав, принадлежащих правообладателю.
Договор коммерческой концессии на использование объекта, охраняемого в соответствии с патентным законодательством, подлежит регистрации в федеральном органе исполнительной власти в области патентов и товарных знаков. При несоблюдении этого требования договор считается ничтожным (ст. 1028 ГК РФ).
Разрешая спор по существу и исходя из условий договора, суд определил, что по договору передаче ответчику исключительных прав истца не была предусмотрена.
Непосредственным владельцем и пользователем исключительных прав при поставке продукции ОАО «Мурманский завод «Ермак», размещении ее и продаже ответчиком оставалось акционерное общество.
При указанных обстоятельствах вывод суда о том, что дистрибьюторский договор № 323 не обладает признаками договора коммерческой концессии является правильным.
Руководствуясь ст.ст. 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд постановил:
решение Арбитражного суда города Москвы от 20 марта 2004 года и постановление апелляционной инстанции того же суда от 30 июня 2004 года по делу № А40-54237/03-83-545 оставить без изменения, а кассационную жалобу — без удовлетворения[65].
Таким образом под коммерческой концессией понимается договор, по которому одна сторона (правообладатель) обязуется предоставить другой стороне (пользователю) за вознаграждение на срок или без указания срока право использовать в предпринимательской деятельности пользователя комплекс принадлежащих правообладателю исключительных прав принадлежащих правообладателю, включающий право на товарный знак, знак обслуживания, а также права на другие предусмотренные договором объекты исключительных прав, в частности на коммерческое обозначение, секрет производства (ноу-хау).