Задачи, стоящие перед осмотром места происшествия, с наименьшей затратой сил и средств решаются при соблюдении определенных правил, выработанных криминалистикой. Конечно, не все правила могут в одинаковой степени применяться к каждому конкретному случаю. Поэтому следует согласиться с мнением большинства криминалистов, считающих, что создать единую схему порядка проведения осмотра даже при наличии однородных объектов невозможно. Это не исключает необходимости применять такие тактические правила, соблюдение которых во всех случаях, независимо от условий, является обязательным.
1.3 Психологические особенности осмотра места происшествия
Событие преступления не проходит бесследно, оно отражается в сознании людей и в материальной обстановке. Материальная обстановка наряду с сообщениями людей служит обильным источником информации. В процессе расследования информация, исходящая «от вещей», образует ценные судебные доказательства.
Установление по овеществленным следам механизма расследуемого события, личности его участников и их психологических особенностей достигается на основе исследования тех изменений, которые претерпела реальная обстановка в результате определенных действий правонарушителей. Но для того чтобы распознать и правильно оценить эти изменения, нужно прежде всего установить, какой была эта обстановка до совершения преступления.
Выяснению данного вопроса на первых порах обычно способствует не столько сообщение информированных лиц, сколько непосредственное изучение следователем измененной обстановки. Лишь установив следы, явившиеся результатом преступных действий, можно разобраться в механизме действий, изменивших обстановку, и на этой основе реконструировать первоначальное положение.
Трудности решения этой задачи очевидны и не удивительно, что на практике очень часто именно при осмотре допускаются ошибки, особенно ощутимо сказывающиеся на результатах расследования. Это в значительной степени объясняется тем, что производящий осмотр не осознает всей психологической сложности данного следственного действия, трудностей восприятия, наблюдения, внимания и тому подобных процессов.
Но наибольшая сложность заключается в решении мыслительных задач, возникающих перед следователем на месте происшествия.
А.Р. Ратинов справедливо отмечает, что вряд ли целесообразно рекомендовать производящему осмотр не строить первоначально никаких предположений, а последовательно осматривать и фиксировать все, что он застал на месте происшествия[11].
Ведь полно описать даже такой, к примеру, простой предмет, как коробка со спичками, очень трудно. Кроме простейших физических признаков, коробка имеет бесчисленное множество других: рисунок на этикетке, типографские знаки и иные особенности, позволяющие установить время изготовления спичек, состояние оклейки, помарки, посторонние записи, степень изношенности терок, сохранность деревянных частей, наличие обломков, указывающих на привычку использовать частицы дерева в качестве зубочистки, количество использованных спичек, наличие их в коробке или между дном и крышкой, наличие в коробке пепла либо искрошенных обломков, что свидетельствует об определенных привычках владельца, и многое другое. Подобное описание займет не одну страницу протокола, но даже и при этом следователь не будет свободен от опасности упустить какие-то детали.
Нередко встречаются протоколы, подобные инвентарной описи, где перечислены, казалось бы, все предметы, находящиеся на месте происшествия. Действуя подобным образом, следователь не задумывается о значении отдельных обстоятельств, стремится «объять необъятное», и эта заведомо обреченная на неудачу попытка мешает определить рамки осмотра, сосредоточить внимание на существенных признаках. Очень часто именно такие, на первый взгляд, исчерпывающие протоколы осмотра оказываются дефектными.
Вот почему избирательность и целенаправленность - обязательные требования, предъявляемые к исследованию и на месте происшествия (как и к любому исследованию). Реализуются эти требования путем построения и проверки различных гипотез (версий). Хотя некоторые авторы полагают, что версии возникают после осмотра на основе собранных данных, а предположения в ходе осмотра слишком мимолетны и недолговечны, чтобы им можно было присвоить звание версии[12]. Однако не вызывает сомнений, что появление версий относится к самым первым шагам ведущего расследование. Они рождаются при получении первой информации о происшествии, опросе очевидцев и потерпевших и в ходе осмотра.
Одна из таких наиболее существенных функций следственных версий - определение относимости доказательств.
Относимость определяется объективной связью наблюдаемых и искомых фактов с расследуемым событием. Доподлинно установить при осмотре такие связи большей частью невозможно. Об их наличии можно судить лишь предположительно. Значит, следователь, решая вопрос об относимости, должен, исходя из известных ему уже конкретных обстоятельств, представить себе ту или иную ситуацию, в которой данный факт играет какую-то роль.
Невозможность построения версий о связи данного предмета (обстоятельства) с событием происшествия делает его безразличным, не имеющим значения для дела. Правильное решение задачи достигается только в результате выдвижения всех возможных для данного случая предположений. При таком условии в поле зрения окажутся и те факты, которые явно имеют отношение к делу, и те, значение которых может быть установлено в будущем. Если в момент осмотра решить вопрос об относимости даже предположительно не удалось и роль того или иного факта не ясна, данный факт обязательно подлежит исследованию и фиксации, ибо в дальнейшем он может оказаться имеющим значение для дела.
Значимость осматриваемых объектов не следует понимать упрощенно и признавать их относящимися к делу только в случае, если они служили орудиями преступления, несут на себе следы преступления или явились объектом преступных действий. Отдельные детали места происшествия, не связанные непосредственно с расследуемым событием, могли влиять на его механизм, способствовать или препятствовать совершению определенных действий. Поэтому и они должны быть изучены и зафиксированы.
Одни из выявленных при осмотре фактов могут быть непосредственно связаны с происшествием, иные увязаны с ним посредством других. Чем больше промежуточных звеньев между фактами, тем труднее уловить и распознать их взаимосвязь. Поэтому, решая вопрос об относимости к делу того или иного обстоятельства, следует учитывать самые отдаленные связи, предполагать наличие промежуточных, пока еще не известных звеньев, которые увязывали бы наблюдаемые факты с расследуемым событием.
Важнейшей формой связи между фактами является причинная связь. Выяснение причин и следствий данного происшествия составляет задачу расследования, которая решается, в частности, и при осмотре места происшествия. Нельзя забывать, что в каждом случае связь между данной причиной и следствием есть лишь сдельное звено общих отношений между явлениями. То, что было причиной данного факта, ранее порождено какой-то другой причиной, а каждое следствие в свою очередь вызвало новое. Связи такого рода нагляднее всего прослеживаются на примерах из следственной практики.
Например, при осмотре сгоревшего здания швейного ателье следователь констатировал, что наибольшему разрушению подверглись помещения, расположенные в разных его концах: примерочная, закройная и приемная, а участки, находящиеся между ними, пострадали значительно меньше. Отмеченный факт давал основания полагать, что огонь распространился из нескольких очагов, а последнее в свою очередь указывало на то, что причиной пожара мог быть поджог, произведенный одновременно в разных местах. Далее осмотром было установлено, что в полусгоревшем шкафу в приемной почти нет пепла от находившихся там документов. Причиной этого могло быть то, что документы предварительно извлекли из шкафа. В примерочной кабине обнаружили кучу бумажного пепла. Это давало основания предполагать, что поджог произведен при помощи костра, сложенного из документов. Стремление в первую очередь уничтожить документы могло быть вызвано заинтересованностью кого-то из работников ателье в сокрытии бухгалтерских операций, что в свою очередь могло быть следствием совершенных в ателье хищений.
В закройном отделении обнаружили выгорание пола по концентрическим окружностям, что могло произойти вследствие разливания горючих веществ кругообразными движениями. На месте пожара не обнаружили посуды, в которой преступник мог хранить горючую жидкость. Это вызвало предположение, что она была унесена поджигателем с места происшествия с целью избавиться от этой улики. Следователь осмотрел мусорные урны во дворе ателье и обнаружил бутылку, пахнущую керосином. Поскольку найденная бутылка могла находиться в руках преступника, необходимо было искать на ней следы пальцев. Они были обнаружены. Оказалось, что эти следы оставлены руками заведующего ателье, который впоследствии и был изобличен в хищениях и поджоге.
В рассмотренном случае следователь при оценке фактов с точки зрения их относимости к делу увязывал их с происшествием, исходя из таких предположений: