Разные социальные группы общества, естественно, имеют различные цели и законные интересы. Экономическая свобода, являющаяся конституционным принципом (статья 8, часть первая) выражает интересы, прежде всего, экономически активного населения, обладающего интеллектуальными способностями и имуществом для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (статья 34, часть 1 Конституции Российской Федерации). Однако, общество состоит и из инвалидов и пожилых граждан, и в государственной поддержке, кроме них, нуждается семья материнство, отцовство и детство (статья 7, часть вторая).
Конституционный принцип социального государства, политика которого должна быть направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека, отражает устремление достаточно большой группы населения страны. Понятно, что, учитывая эти устремления, государство, путем взимания налогов, вынуждено ограничивать экономическую свободу, осуществлять перераспределение национального продукта внутри общества. Народ, утверждая права и свободы человека и гражданина, нуждается в «гражданском мире и согласии» (третий абзац Преамбулы Конституции Российской Федерации).
Взаимосогласование противоречивых конституционных принципов, осуществляемое Конституционным Судом Российской Федерации в процессе рассмотрения дел, толкование Конституции Российской Федерации является основным содержанием конституционной политики, имеющей своей целью утверждение гражданского мира и согласия. Поневоле вспоминается изречение Наполеона, который говорил, что судьи так много делают для общественного согласия, что никакие почести для них не кажутся непомерными.
Поиск баланса, взаимосогласование конституционных принципов – вот чем обычно занимается Конституционный Суд, вырабатывая правила их уравновешивания, поскольку все конституционные принципы равноценны, и между ними, как правило, нет иерархии.
В основе идеи уравновешивания, и в том числе конституционных принципов, лежит рационализм, который не является абсолютным. Это относительный рационализм. Релятивизм в конституционном толковании означает, что: а) все конституционные принципы должны сосуществовать, б) лучшим способом их сосуществования является такое истолкование одного конституционного принципа, когда новые представления о нем позволяют усилить регулятивный эффект от другого (других) конституционных принципов¸ в) возможно не только уравновешивание двух конституционных принципов, но и усиление значения, «возвеличивание» одного из них в какой-то период времени.
Релятивизм как методологическая основа конституционного истолкования позволяет рассматривать конституционные принципы как очень гибкие (эластичные), что не противоречит идее о необходимости придания конституциям необходимой «жесткости».
Эластичность представлений о конституционных принципах позволяет вступать в ходе конституционной политики в определенные циклы. Так, например, последнее десятилетие ХХ века – это был цикл, в рамках в России которого происходило усиление конституционного принципа экономической свободы. Возникла потребность в появлении новых производительных сил, в усилении частной собственности. При этом происходило определенное ущемление принципа социального государства. Оно не преодолено и сейчас. Однако с 2002 года наблюдается некоторое усиление указанного принципа.
Эластичность представлений о конституционных принципах позволяет конкурировать на арене различным политическим силам, социальным и территориальным группам населения, не меняя конституционного текста. Некоторая неопределенность, непредсказуемость, тайна в нормативном содержании конституционных принципов, релятивизм в процессе конституционного толкования являются, таким образом, не недостатками, снижающими демократическую легитимацию конституционной юстиции, а, наоборот, способом создания условий для конкуренции различных политических, социальных сил. По всей видимости, Карл Шмитт был прав, когда он выдвинул предположение, что есть всеобщий либеральный принцип [3]. Обычно под либерализмом понимают определенные взгляды в экономической сфере – свободная конкуренция частных лиц, свобода договора и торговли, выборы профессии и места жительства. В силу этих явлений и, прежде всего, конечно, конкуренции (см. статью 8, часть первую Конституции Российской Федерации), рождается определенная социальная гармония. Другими проявлениями всеобщего либерального принципа, по мнению К.Шмитта, без которых свободная конкуренция в сфере экономики затухает, являются свободная конкуренция идей и мнений (см. статью 13, статью 29 Конституции Российской Федерации), свобода прессы, которые и порождают истину. Истина в философском смысле также относительна, поскольку является результатом гармонии, в известном смысле – баланса, являющегося результатом конкуренции.
4. В одном из своих устных выступлений проф. Пастухов В.Б. сформулировал вывод о том, что конституционная политика в России осуществляется «методом тыка». Он имел в виду опасность энтропии конституционной политики, влекущей спонтанное конституционное развитие. Думаю, эта опасность не является преувеличенной. Достаточно вспомнить про «эксперименты», осуществленные нашим законодателем с порядком формирования Совета Федерации (статья 96, часть вторая Конституции Российской Федерации), когда «формирование» интерпретировалось, в свете конституционных принципов, как выборность народом членов Совета Федерации Федерального Собрания, а затем был осуществлен переход на систему фактического их назначения представительными и исполнительными органами власти субъектов Российской Федерации.
Хаотичное, ненаучное развитие конституционного права – это результат дефектной конституционной политики. Свою долю ответственности за это должен нести и Конституционный Суд Российской Федерации. Конституционная политика должна опираться на объективную природу конституционных принципов. Представления о конституционных принципах не должны меняться исходя из большевистского подхода. Необходимо помнить, что конституционное право является очень хрупким механизмом, не терпящим команду и окриков.
Изменение представлений о конституционных принципах должно, в свою очередь, осуществляться на основе внешних, рациональных, транспарентных правил, формирование которых является важной задачей науки конституционного права.
Итак, перед нами стоит задача воздать конституционно-правовую аксиологию. Ряд решений Конституционного Суда Российской Федерации, и прежде всего, его Постановление от 21 декабря 2005 года № 13-П по делу, касающемуся нового порядка наделения полномочий высших должностных лиц субъектов Российской Федерации, свидетельствуют об усилении конституционного принципа единства государства. Один из немецких аналитиков пишет о том, что «сильное государство» стало основополагающей идеей российского конституционного правосудия [4]. По всей видимости, стоит прислушаться к неприкрытой критике [5].
Конституционный Суд должен не просто «возвеличивать» один из конституционных принципов, но и доказать, в силу каких аксиологических представлений произошло указанное возвеличивание. При этом, явно недостаточно ограничиваться указанием на изменения конкретных социально-правовых условий, или изменение в системе правового регулирования. Общим правилом взаимодействия конституционных принципов является их взаимоусиление. По сути дела, это правило толкования конституционных принципов, сформулировано Европейским Судом по правам человека. В своем решении по делу Боуман против Соединенного Королевства, Европейский Суд отметил, что право на свободу слова, гарантированное статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, необходимо рассматривать в свете права на свободные выборы. Самое главное в правовой позиции Европейского Суда – это то, что два конституционных принципа взаимосвязаны, а потому они должны укреплять друг друга.
Усиление одного из взаимосвязанных конституционных принципов – это¸ скорее, исключение из общего правил. Именно поэтому, всякое «возвеличивание» одного из взаимосвязанных конституционных принципов должно быть особо тщательно аргументировано.
Литература
конституционный правовой принцип регулирование
1. Загребельский Г. Толкование законов: стабильность или трансформация? Сравнительное конституционное обозрение. – 2004. – № 3. – С. 1.
2. Дворкин Р. О правах всерьез. – М., 2004. – С. 109-120.
3. Шмит К. Духовно-историческое положение парламентаризма. В книге: К.Шмитт. Политическая теология. – М., 2000. – С. 187.
4. См.: Нуесбергер А. Сильное государство как основополагающая идея российского конституционного правосудия / Сравнительное конституционное обозрение. – 2006. – № 1. – С. 154.
5. Там же, с. 158.