О ПРОБЛЕМАХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ОРГАНОВ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВОСУДИЯ И МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ В СУБЪЕКТАХ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
В мировой практике конституционный контроль является фактически сложившимся институтом с почти двухсотлетней историей. В той или иной форме он представлен и успешно функционирует в подавляющем большинстве демократических государств. Иная картина сложилась нашей стране, где долгие годы конституционному контролю не уделялось должного внимания. Это не случайно. В условиях социализма, особенно в период культа личности и жесткого партийного контроля, когда серьезно нарушалась законность, наблюдались значительные отклонения от демократии, принижалась роль народного представительства, действовавшая в стране административно-командная система и конституционный контроль были несовместимы.
Начавшиеся в России во второй половине 80-х годов XX века глобальные реформы, направленные на демонтаж советской системы, поставили на повестку дня и такой важнейший вопрос, как совершенствование правовой охраны основного закона как одного из важнейших условий создания демократического, правового, федеративного государства, основанного на принципе разделения властей. Центральное место здесь по праву отводилось конституционному контролю.
Исторически сложилось так, что у России не было собственного опыта организации подобной деятельности. Для рецепции подходящей модели конституционного контроля и ее последующей адаптации к условиям Российской Федерации была выбрана так называемая европейская (кельзеновская, австрийская) модель предполагавшая учреждение специализированных судебных органов конституционного контроля.
Закрепление в Конституции Российской Федерации 1993 года принципов федерализма и разделения властей, признание за субъектами Федерации права иметь свои конституции (уставы) и законодательство, устанавливать собственную систему органов государственной власти, возможность играть активную роль в защите прав человека и гражданина, стали дальнейшим стимулом для развития конституционного судопроизводства в России. Федеральный уровень конституционного судебного контроля вот уже более 15 лет успешно представлен Конституционным Судом Российской Федерации. На уровне субъектов Федерации действуют 13 конституционных судов в республиках (Адыгея, Башкортостан, Бурятия, Дагестан, Кабардино-Балкария, Карелия, Коми, Марий Эл, Северная Осетия-Алания, Якутия (Саха), Татарстан, Тыва, Чеченская республика), а также 3 уставных суда в Калининградской, Свердловской областях и городе федерального значения Санкт-Петербурге.
Несмотря на то, что основные законы еще 39 субъектов Федерации предусматривают создание конституционных (уставных) судов [1], процесс формирования регионального конституционного правосудия идет медленно с определенными трудностями, связанными с нежеланием властных структур ряда регионов учреждать «факультативный», по их мнению, контрольный орган. Замедление темпов развития регионального конституционного правосудия порождает у ряда ученых сомнение в жизнеспособности самой модели конституционного судопроизводства в субъектах Федерации [2].
Поэтому даже не очень большой опыт, накопленный некоторыми субъектами Федерации в сфере организации деятельности конституционного правосудия, требует серьезного научного анализа и осмысления.
В последнее время применительно к характеристике судебного конституционного контроля все более широко стало использоваться понятие «конституционное правосудие», которое определяется учеными [3] как деятельность судебных органов, состоящая в рассмотрении дел, предметом которых являются конституционно-правовые вопросы, связанные с обеспечением соблюдения конституции органами власти и в принятии по ним решений, влекущих правовые последствия. Причем конституционному правосудию присущи основные признаки правосудия, характерные для всех судов (осуществление правосудия от имени государства; осуществление судебной деятельности только судами; осуществление правосудия методами, определенными в законе; гласность судопроизводства; коллегиальность при рассмотрении дел; использование в необходимых случаях мер государственного принуждения). В этот перечень включаются и такие признаки, как: «самостоятельная процессуальная форма отправления конституционного правосудия; юридическая сила решений конституционного суда, приравненная к юридической силе конституции; особая система законодательства, регулирующего конституционное правосудие» [4].
Осуществление правосудия является основной, наиболее важной из функций судебной власти. Конституция России (ч. 2 ст. 118) закрепляет, что судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Таким образом, конституционное судопроизводство включено в общую систему правосудия. Постановление Конституционного Суда России от 16 июня 1998 года по делу о толковании отдельных положений статей 125, 126, 127 Конституции Российской Федерации прямо указывает, что Конституционный Суд – это особый орган правосудия [5]. Особым он является в силу того, что свою компетенцию осуществляет в специфической форме правосудия - конституционного судопроизводства. Основными признаками этой особой формы являются круг предметов проверки и инициаторов рассмотрения дел, связанные с этим виды процедур и юридические последствия принимаемых решений.
Согласно Федеральному конституционному закону от 31 декабря 1996г. «О судебной системе Российской Федерации» [6] конституционные (уставные) суды включены в единую судебную систему страны и тем самым представляют судебную ветвь государственной власти на уровне субъекта Федерации. Решения, вынесенные в пределах их полномочий, являются обязательными для всех органов публичной власти, физических и юридических лиц и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации.
Вопросам организации регионального конституционного (уставного) правосудия посвящены некоторые решения Конституционного Суда Российской Федерации, среди последних можно отметить следующие: Определение Конституционного Суда РФ от 02.02.2006 № 37-О «По запросу Конституционного Суда Республики Карелия о проверке конституционности положения абзаца шестого пункта 1 статьи 4 Закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» [7], Определение Конституционного суда РФ № 491-О от 27.12.2005 «По запросу Санкт-Петербургского городского суда о проверке конституционности отдельных положений Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации», Закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» и Федерального закона «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации» [8] и т.д.
Таким образом, на наш взгляд, представляется правомерным употреблять термин «конституционное правосудие» применительно к деятельности судебных органов конституционного контроля субъектов Федерации по правовой охране конституций и уставов последних.
Сущность конституционного правосудия составляет конституционный контроль – осуществляемая судебным органом проверка нормативных актов на их соответствие Конституции. При этом конституционное правосудие, осуществляя правовую охрану Конституции, стоит как бы над другими органами государственной власти, наделенными определенными полномочиями по осуществлению конституционного контроля, поскольку для иных органов основной функцией выступает правотворческая и правоприменительная деятельность, а конституционный контроль выступает лишь дополнительной функцией.
Кроме того, именно судебный конституционный контроль устанавливает для других органов конституционного контроля (органов государственной власти, прокуратуры, судов общей юрисдикции) критерии оценки конституционности, поскольку правовые позиции конституционного (уставного) суда являются общеобязательными. Поэтому, следует согласиться с мнением Ю. Юдина, который отмечает, что «именно судебный конституционный контроль (конституционное правосудие), а не конституционный контроль в широком смысле слова все больше признается в юридической литературе главным, определяющим элементом механизма правовой охраны Конституции» [9].
Конституционное правосудие в России вносит значительный вклад в развитие федерализма, обеспечение верховенства как федеральной Конституции, так и конституций (уставов), принятых субъектами Российской Федерации, укрепление единства правового пространства, охрану прав и законных интересов личности, а также совершенствование реализации механизма «сдержек и противовесов», когда судебная власть способна оказывать влияние на решения и действия законодательной и исполнительной властей, «уравновешивая» их. Реализация деятельности регионального правосудия основывается на законодательно закрепленных полномочиях и в соответствии с компетенцией конституционных (уставных) судов.
Конституционные (уставные) суды как органы государственной власти субъектов Российской Федерации имеют все предпосылки к тесному взаимодействию с местным уровнем организации публичной власти по широкому спектру вопросов. Федеральное законодательство не содержит правового регулирования вопросов взаимоотношений органов конституционного правосудия и местного самоуправления, поэтому правила такого взаимодействия должны быть четко урегулированы законодательством субъектов Российской Федерации.
Объектом проверки конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации на конституционность (уставность) являются акты органов самоуправления. Законодательные формулы здесь в основном носят общий характер. Наиболее распространенным является положение, в соответствии с которым специализированные органы конституционного (уставного) контроля субъектов Федерации рассматривают дела о соответствии их Основным законам нормативных правовых актов органов местного самоуправления (республики: Карелия, Марий Эл, Удмуртия; г.Санкт-Петербург, Красноярский, Приморский края, Калининградская, Курганская области, Ханты-Мансийский автономный округ и др.).