Если присяжные признали виновного заслуживающим снисхождения, его наказание не может превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за данное преступление. Смертная казнь и пожизненное лишение свободы, естественно, не применяются.
Если же виновный признан заслуживающим особого снисхождения, ему назначается наказание более мягкое, чем предусмотрено за совершение данного преступления – по правилам статьи 64 Уголовного кодекса.
При ходатайстве о снисхождении учитываются как смягчающие, так и отягчающие обстоятельства. Но если присяжные ходатайствуют об особом (большем, чем обычно) снисхождении, то наказание назначается с учетом только смягчающих обстоятельств, а наличие отягчающих обстоятельств значения будто бы не имеет. Это вряд ли логично. Никакой суд не может отменять или изменять применяемый им закон.
Присяжные, в отличие от любого иного суда, не обязаны мотивировать свой вердикт и о признании виновным, и о снисхождении к нему. Их вердикт носит, таким образом, характер суммарного, немотивированного, безотчетного и неподотчетного, интуитивного суждения. А на чем оно основано и основано ли вообще – спрашивать пока не положено из уважения к самому прогрессивному, как принято говорить, виду суда. Между тем доводы присяжных представляют реальный интерес и потому не могут быть тайной не только для них самих, но и для многих других органов и лиц, до потерпевшего и подсудимого включительно.
Кроме того, вряд ли конституционно неравное положение обвиняемого и других участников процесса в зависимости от вида суда.
Смягчающие обстоятельства второго рода учитываются судом только в случае, если они, хотя и не связаны с преступлением и его совершением, все же положительно характеризуют субъекта в плане его способности к исправлению. Ими могут быть такие факты, как добросовестное отношение к труду, продолжительное безупречное поведение, боевые и трудовые заслуги, высокая профессиональная и личная репутация и т.д.
Действующий Уголовный кодекс не упоминает о таком смягчающем обстоятельстве, которое все его предшественники называли признанием вины и чистосердечным раскаянием в содеянном. о деятельном раскаянии в виде явки с повинной, возмещения вреда, Законодатель вместо этого аморфного и эмоционального словосочетания предпочел говорить содействия в раскрытии преступления и т.д.
Признание вины есть официальное согласие лица, совершившего преступление, с фактическим объемом и юридической квалификацией того обвинения, которое ему предъявлено или может быть предъявлено.
Разумеется, признание вины не равно признанию виновным. Признание вины и раскаяние могут быть компонентами явки с повинной и смежных с ней институтов, но сами по себе относятся к числу обстоятельств, которые только допустимо, но необязательно признавать смягчающими. Действительная их сущность и ценность неоднозначна, зависит от причин многих и разных. Например, признание вины «под занавес», в конце следствия или в последнем слове подсудимого, может быть вынужденным перед лицом изобличающих доказательств и не свидетельствовать о собственном повороте к новому будущему. Раскаяние также способно явиться таким поворотом, но может быть и сиюминутным порывом, дальше монологов не идущим.
Статья 64 Уголовного кодекса предписывает, что при наличии исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, ролью виновного, его поведением во время и после совершения преступления, и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, а равно при активном содействии участника группового преступления раскрытию этого преступления наказание может быть назначено ниже низшего предела, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части, или суд может назначить более мягкий вид наказания, чем предусмотрен этой статей, или не применить дополнительный вид наказания, предусмотренный в качестве обязательного.
По логике закона более всего имеет значение не само по себе число таких выгодных для виновного обстоятельств, а итоговое их значение для вывода о существенно меньшей опасности деяния. Поэтому в согласии с практикой закон устанавливает, что исключительными могут быть не только множественные, но и отдельные обстоятельства.
Однажды в суде обвиняемый в уклонении от уплаты налогов добровольно заявил, что причитающаяся с него сумма налога фактически значительно больше, чем указано в обвинительном заключении, но он готов немедленно выплатить треть этой суммы, а остальную ее часть – в течение полугода. Суд применил статью 64.
В другом случае суд применил эту норму при назначении наказания совершившему злостное хулиганство, но во время содержания под стражей сумевшего предотвратить опасные беспорядки среди сокамерников, угрожавшие жизни нескольким из них.
Задача
Колунов совершил мелкое хулиганство. На сделанное ему милиционером Бугровым замечание стал угрожать последнему заявив, что «Приколет» его. Плсле чего, Колунов сделал правой рукой движение за спину и стал нападать на Бугрова. Тот воспринял нападение как реальную угрозу его жизни и произвел предупредительный выстрел в воздух. Однако Колунов продолжил свои действия, угрожая расправой. В момент когда он сделал движение в сторону сотрудника милиции и расстояние сократилось между ними до 1,5 м. Бугров поскользнувшись произвел выстрел причинив ранение Колунову в живот. От гнойного перитонита, развившегося в результате ранения Колунов через 1,5 месяцев умер.
а) Должен ли Бугров нести уголовную ответственность за причинение вреда здоровью Колунову?
б) Какая форма вины имеет место в случае совершения преступления связанных с причинением вреда, при привышении пределов необходимой обороны?
Решение
В соответствии со ст. 15 Закона о милиции. Сотрудники милиции имеют право применять огнестрельное оружие лично или в составе подразделения для отражения нападения на сотрудника милиции, когда его жизнь или здоровье подвергаются опасности, а также для пресечения попытки завладения его оружием. Т.о. закон разрешает применять сотрудникам огнестрельное оружие для отражения нападения на него. В соответствии со ст. 37 УК РФ причинение вреда в состоянии необходимой обороны не является преступлением. Значит Бугров не подлежит уголовной ответственности.
Что касается формы вины при причинении вреда в состоянии необходимой обороны, то это в основном прямой или косвенный умысел. В рассматриваемом случае имеет место косвенный умысел, т.к. Бугров осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность наступления общественно опасных последствий, не желал, но сознательно допускал их наступление.
Заключение
Личность субъекта уголовной ответственности представляет особый интерес для индивидуализации наказания, поскольку в ряде случаев многие характеризующие ее свойства и признаки, либо повышают, либо понижают общественную опасность лица, совершившего преступление.
Не случайно отдельные признаки, относящиеся к личности преступника (а точнее, субъекта уголовной ответственности), суд обязан учитывать в рамках общих начал назначения наказания (ч. 3 ст. 60 УК). Более того, ряд таких признаков предусмотрен в уголовном законе в качестве обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание (ст. 61, 63, 64 УК). Наконец, личностные свойства субъекта могут иметь юридическое значение для применения к нему условного осуждения (ст. 73 УК), условно-досрочного освобождения (ст. 79 УК), а также при решении ряда других вопросов (предоставление отсрочки отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей (ст. 82 УК), освобождение от наказания в связи с болезнью (ст. 81УК), амнистия (ст. 84 УК), помилование (ст. 85 УК) и т. п.
В то же время, далеко не все признаки личности являются юридически значимыми, и именно это обусловливает необходимость определения границ ее изучения на предварительном следствии и при судебном разбирательстве. Так, например, для субъекта, совершившего изнасилование, его образование, профессия, место рождения и т.п., хотя и подлежат установлению, но вряд ли существенно влияют на уголовную ответственность.
Таким образом, уголовно-правовое значение имеют только такие свойства личности, которые повышают или уменьшают общественную опасность субъекта, то есть находятся в правовой связи с совершенным им преступлением.
Список используемой литературы
1. Конституция РФ от 12 декабря 1993 г.;
2. Уголовный Кодекс РФ от 5 июня 1996 г. (в ред. по состоянию на 1 апреля 2009г.);
3. Закон о милиции от 18 апреля 1991 г.
5. Борзенков Г. Дифференциация ответственности по новому УК: нереализованные возможности // Законность. 1997. № 10.
6. Красиков Ю.А. Назначение наказания: обусловленность и критерии индивидуализации. М., 2001.
7. Рарог А., Акимова Е. Назначение наказания. Верховный Суд разрешил вопросы, накопившиеся после принятия УК РФ, но уже возникли новые // РЮ. 1999. № 11.
8. Павлов В.Г. Субъект преступления в уголовном праве (историко-правовое исследование). – СПб., 2005.
9. Трахтеров В.С. Вменяемость и невменяемость в уголовном праве (исторический очерк). Харьков, 1992.