По показаниям свидетелейпо делу, Л. привезли в сауну спортивного комплекса, где ее ввели в мужскоеотделение. К ней вышло несколько голых мужчин, завернутых в банные полотенца.Неожиданно они сняли с себя полотенца и стали говорить Л., что будут подвое и по трое с ней заниматься сексом, описывали подробности, как именноэто все будет происходить. По Л. было видно, что она очень испугалась.У нее началась истерика, стало плохо с сердцем. На ее глазах мужчины занималисьсексом с другими девушками, били их и заставляли пить водку. Все это продолжалосьнесколько часов. Л. заставляли на все это смотреть. В конце "праздника"Лен. отвез ее домой, предупредив, чтобы она никуда не уходила, так какскоро они за ней вернутся.
Анализ материалов уголовногодела позволил экспертам-психологам прийти к следующему выводу. В период,предшествовавший смерти, Л. предположительно находилась в состоянии остройфрустрации, вызванной действиями Лен., угрозами в адрес ее и ее родителей.На момент, предшествовавший смерти, Л. находилась в состоянии сильной психическойнапряженности (стресса), обусловленной посягательством на ее половую неприкосновенность,честь и достоинство; разворачивающаяся ситуация в сауне, реальная угрозаподвергнуться еще большему насилию противоречила ее принципам и морально-нравственнымценностям, образу жизни, воспитанию (доброжелательная атмосфера в семье,любовь и поддержка со стороны родителей, неприспособленность к жизненнымтрудностям). Предположительно у Л. была комбинированная акцентуация характера:педантичность, дистимичность, тревожность (по типологии Шмишека), предполагающаязависимость от внешних обстоятельств и утрату гибкости поведения в критическихслучаях. Все это, а также такие индивидуально-психологические особенностиЛ., как прилежность, послушание, старательность, дисциплинированность,чувствительность, ранимость, замкнутость, скрытность, и обусловили ее неспособностьоказывать сопротивление психологическому и физическому насилию. Нарастающеепсихотравмирующее воздействие, достигшее своего пика в период предсуицида,сверхценность отношений с отцом, желание доказать ему свою любовь, отсутствиезначимой психологической поддержки могли оказаться решающими факторамипри выборе стратегии выхода из сложившейся ситуации.
В некоторых случаях следствиесталкивается со случаями смерти, только имеющей внешние признаки суицида.Часто главной трудностью при расследовании этих случаев является отсутствиеубедительных доказательств ведущей версии. Даже родные и близкие погибшегоотказываются верить в его добровольный уход из жизни. Как это ни парадоксально,но иногда версия насильственной смерти для них оказывается предпочтительнее,чем признание факта самоубийства. И они сознательно либо неосознанно оказываютдавление на следствие. Близким людям* трудно представить себе, что онимогли просмотреть психологический кризис такой силы, единственным выходомиз которого оказалась смерть. Им трудно поверить, что погибший не смогили не захотел обратиться к ним за помощью. Им страшно было бы узнать,что иногда они сами прямо или косвенно подталкивали его к этому решению.
Как правило, такой острыйпсихологический кризис, если только он не имеет психопатологической природы,либо развивается внезапно, под влиянием внезапных психотравмирующих событийзначительной интенсивности, либо имеет длительную предысторию, постепенноаккумулируя негативные
переживания. Но и в первом,и во втором случаях этот психологический кризис часто имеет аффектогеннуюприроду. Это по сути физиологический аффект, направленный на себя. Отдельнымслучаем являются суициды, обусловленные особыми социокультурными традициями,которые здесь рассматривать не будем.
Классическим примером продуманногосуицида, подготовленного несколькими годами борьбы за душевное равновесие,за поиски выхода из субъективно безвыходной жизненной ситуации, являетсясмерть известной советской поэтессы Юлии Друниной.
Для нее сильнейшим стрессогеннымфактором явились сначала потеря любимого человека, а затем целой страны(Советского Союза не как политического образования, а как уникального социокультурногофеномена), поэтическое служение которой во многом составляло смысл ее жизни.О ее душевном состоянии в это время лучше всего говорит одно из писем,написанное перед смертью: "Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном,передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенномусуществу, как я, можно, только имея крепкий личный тыл. А я к тому же потеряладва своих главных посоха - ненормальную любовь к Старокрымским лесам ипотребность творить. Оно лучше- уйти физически неразрушенной, душевно несостарившейся,по своей воле. Правда, мучает мысль о грехе самоубийства, хотя я, увы,неверующая. Но если Бог есть, он поймет меня ".
Ее решение добровольно уйтииз жизни было хорошо продумано и тщательно подготовлено. Перед смертью,20 ноября 1991 г., Друнина написала письма: дочери, зятю, внучке, подругеВиолетте, редактору своей новой рукописи, в милицию, в Союз писателей.Ни в чем никого не винила. На входной двери дачи, где в гараже она отравиласьвыхлопными газами автомобиля, приняв снотворное, оставила записку: "Ан-дрюша,не пугайся. Вызови милицию и вскройте гараж".
Внешняя похожесть на суицидеще не означает его обязательной подтверждаемое(tm) в результате расследования.Такая смерть в действительности может, как минимум, иметь следующие варианты:
1. Истинное самоубийство.
1.1. Самоубийство по собственномуволеизъявлению.
1.1.1. Рациональное (продуманное)самоубийство.
1.1.1.1. Рациональное аффективноесамоубийство.
1.1.1.2. Рациональное неаффективное(по религиозным либо философским основаниям) самоубийство.
1.1.2. Импульсивное аффективноесамоубийство.
1.2. Самоубийство по неосторожности.
2. Имитация самоубийства.
2.1. Имитация самоубийства(косвенное убийство).
2.1.1. Самоубийство под принуждением.
2.1.2. Доведение до самоубийства.
2.2. Имитация самоубийства(демонстрация в целях провокации или шантажа).
3. Естественная смерть, имеющаяпризнаки самоубийства по не зависящим от умершего причинам.
3.1. Смерть в результатенесчастного случая.
3.2. Естественная смертьв результате иных причин (старость, болезнь и пр.). 4. Истинное убийство.
4.1. Убийство, замаскированноепод самоубийство.
4.2. Убийство, имеющее признакисамоубийства по не зависящим от убийцы причинам.
С другой стороны, иногдасмерть, казавшаяся вызванной иными причинами, впоследствии оказываетсяклассифицированной как суицид. Еще более сложным случаем является ситуация,когда очевидны обстоятельства самоубийства, но в то же время неочевидныего мотивы. Поводами, позволившими усомниться в естественной смерти исследуемоголица Либо в истинности его самоубийства, могут явиться показания свидетелейпо делу, положение трупа, обнаружение определенных предметов рядом с трупомили на нем, содержание текстов, имеющих отношение к данному делу (на любыхносителях: бумаге, магнитофонной кассете, компьютерном диске и пр.). Так,например, из следственной практики известны случаи, когда расширение свидетельскойбазы позволило переквалифицировать статью: смерть в результате несчастногослучая была изменена на доведение до самоубийства (суи-цидент совершилбросок под проезжавшую машину обидчика), или актер, пытавшийся "вжитьсяв роль" и репетировавший поведение человека с выраженным депрессивным состоянием,совершил самоубийство по неосторожности и т.п.
Приведенная выше классификацияотражает систему выдвижения различных следственных версий по делам, связаннымс самоубийством. При этом имеются две ситуации, когда может возникнутьпотребность в психологе:
1) в случае необходимостиудостоверения в самом факте самоубийства, если собранные доказательстване позволяют сделать однозначного вывода об убийстве или самоубийстве.В этой ситуации психолог может быть привлечен к участию в расследованиилибо в качестве специалиста, либо в качестве эксперта. Здесь на разрешениепсихологу рекомендуется поставить два вопроса:
• Каковы были основные индивидуально-психологические(личностные, эмоционально-волевые, мотивационные, интеллектуальные) особенностиличности под экспертного, которые могли существенно повлиять на его поведениев исследуемой ситуации?
• В каком психическом состояниимог находиться подэкспертный в период, предшествовавший его смерти?
Не следует задавать вопроса,касающегося "психического состояния, предрасполагавшего к самоубийству",поскольку такая постановка вопроса намекает на доказанность априори фактасуицида;
2) в случае, когда имеютсянекоторые признаки самоубийства и одновременно обоснованные подозренияоб определенной роли некоторых лиц в трагической судьбе суицидента, можетбыть назначена посмертная судебно-психологическая экспертиза для разграничениямежду самоубийством (истинным самоубийством) и доведением до самоубийства,что согласуется с квалификацией ст. НО УК РФ: "Доведение лица до самоубийствапутем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческогодостоинства потерпевшего". Здесь, в дополнение к указанным выше, на разрешениеэксперта целесообразно поставить следующих два вопроса:
• Имелась ли какая-либо взаимозависимостьмежду психическим состоянием подэкспертного в период, предшествующий егосмерти, и действиями определенного лица (указать какого)?
• Если такая взаимозависимостьимелась, то каковы были ее характер и признаки?
Приведем характерный в этомотношении пример, где следствию необходимо было определиться с версиями:а) убийство с имитацией суицида; б) самоубийство; в) доведение до самоубийства.Для получения доказательств по делу была назначена судебно-психологическаяэкспертиза, на разрешение которой были вынесены все четыре указанных вышевопроса.