Психологический анализ материаловуголовного дела и проведенное экспертно-психологическое исследование показали,что для К. были характерны следующие индивидуально-психологические особенности:обидчивость, вспыльчивость, эмоциональная неуравновешенность, частая сменанастроения, аффективная ригидность, застреваемость на деталях, демонстративностьповедения. В конфликтных ситуациях он прибегал преимущественно к вербальнойагрессии, драки не провоцировал, однако при необходимости от столкновенияне уклонялся. Остро реагировал на оскорбления, направленные в его адрес,особенно переживал, когда его называли "голубым", "шестеркой", "ребенком".Стеснялся своего физического недостатка, слабого зрения, поэтому не носилочков. Большое внимание обращал на свой внешний вид, на то, каким его видятокружающие. Пытался привлечь к себе внимание оригинальной одеждой, экстравагантнымвнешним видом.
Судебно-психологическая экспертизаполучила возможность опосредованно ознакомиться с его бессознательной сферой,выраженной в сюжетах сновидений. В частности, несомненным фактом можносчитать, что а) сюжеты, связанные со смертью, были нередки р его сновидениях;б) он обращал на них внимание, т.е. они были для него значимы; в) он неоднократнообсуждал эти сюжеты с близкими людьми. Таким образом, есть веские основаниясчитать, что сюжеты его сновидений формировали внутренний план поведенияК., оказывали на него программирующее воздействие, готовность при известныхобстоятельствах поступить определенным образом. В разговорах с друзьямиК. неоднократно в шутливой форме высказывал мысли о возможном самоубийстве.Испытывал потребность вступить в близкие отношения с девушкой, о чем неоднократносообщал близкому другу, но наличие таких отношений достоверно
не выявлено. Пытался самоутвердиться,посещал секцию таэквондо, однако технически был слабо подготовлен и проигрывалв спаррингах. Восхищался Е., который был сильнее его физически. В юношескойсреде опирался на его дружбу и поддержку. Был привязан к матери, находилсяпод ее контролем.
Перечисленные свидетелямииндивидуально-психологические особенности соответствуют циклотимическомускладу личности. Таким людям свойственны периодические смены настроения,причем такие перемены и неслучайны, и нередки. Радостные события вызываюту них жажду деятельности, повышенную общительность, стремление выделиться,командовать; печальные - подавленность, замедленность реакций, также частоменяется манера их общения. На замечания реагируют раздражением, грубостью,в глубине души впадая в уныние, депрессию, не исключены суицидальные попытки.Учатся неровно. Настроение влияет на их самооценку.
С учетом изучения материаловуголовного дела и результатов психологического исследования эксперты-психологипришли к следующему выводу. В период, предшествовавший описанным в делесобытиям, К. находился в безвыходной ситуации, связанной с отношениямимежду ним, Е. и Г. Сближение с Г. вызывало резкую критику и предостережениясо стороны близких и друзей - значимых для К. лиц. В то же время Г. демонстрировалаему свою заинтересованность в развитии их отношений (звонила, писала стихи,гуляла с ним, осталась наедине в походе). Ссора с отцом накануне выпускноговечера, информация о том, что Г. пригласила на выпускной Е., проблемы вовзаимоотношениях с одним из близких друзей - Ст. усугубили его отрицательныепереживания, что вербально выразилось в грубом поведении за общим столом.Упреждая могущие быть высказанными обвинения в подлости и предательстве,К. начинает задевать резкими замечаниями Е. и других друзей. Его страхвыливается в агрессию. Взвинченное состояние, в котором находился К., атакже его некоторые индивидуально-психологические особенности (обидчивость,острое реагирование на шутки, чувствительность, ранимость, завышенная самооценка)привели к провоцированию быстрого развития конфликта между ним и Е. Вернувшисьиз похода, К., по-видимому, предполагал, что не сможет избежать выясненияотношений с Е., он не хотел выходить на улицу, выглядел расстроенным ина расспросы матери не отвечал. В драке с Е. К. был избит. Е. спросил уСт., с кем из них он остается, подразумевая тем самым, прощает ли он "предательство"К. Ст. ушел с Е., оставив К. одного, тем самым показав ему, что он оцениваетего поведение как предательство. Учитывая дружеские взаимоотношения междуСт. и К., то, насколько последний ценил К., уважал его, прислушивался кего мнению, выбор Ст., вероятнее всего, усилил его субъективное ощущениесобственной никчемности, покинутости. Еще болезненнее было ощущать себяво всех смыслах "грязным". Из симпатичного юноши, бойкого на язык, членаодной из могущественных юношеских группировок, он очень быстро и незаметнодля себя превратился в предателя, подлеца и изгоя. Он не успел адаптироватьсяк новому для себя состоянию, он не хотел к нему адаптироваться, но адекватнымиспособами выхода из него он, по-видимому, не обладал. В деревне, маленькойвселенной, где все знают все обо всех, состояние "опущенного" психологическии угроза быть "опущенным" физически могла быть воспринята им как личнаякатастрофа.
Комплекс этих переживанийхарактерен для углубляющегося состояния фрустрации, ведущего к утрате гибкостиповедения, растерянности, к субъективному восприятию ситуации в качествебезвыходной. Таким образом, не исключено, что после драки К. находилсяв состоянии фрустрации (безвыходности), которое могло быть обусловленоего индивидуально-психологическими особенностями, физическим и психологическимунижением, осуждением друзей, предшествующим конфликтом с отцом, неоптимистичнымиперспективами продолжения развития конфликта.
Задача судебно-психологическойэкспертизы в таких случаях заключается в установлении наличия или отсутствияу суицидента в период, предшествовавший смерти, психического состояния,предрасполагавшего к самоубийству. Если признаки такого состояния будутобнаружены, необходимо выявить их возможные причины, среди которых могутбыть и действия указанного определенного лица.
Очевидно, что выводы посмертнойэкспертизы могут быть только вероятными. Это связано с несколькими причинами.Во-первых, потому что экспертное исследование проводится опосредованно:по материалам дела, показаниям свидетелей, родных и близких погибшего,по исполненным им текстам, которые могут дать лишь косвенную информациюо личности и обстоятельствах его жизни. Во-вторых, потому что предрасполагающеек самоубийству состояние не обязательно приводит к суициду или суицидальнойпопытке. Достоверно установленное депрессивное состояние, зафиксированныевысказывания о возможном суициде, даже подготовка к нему не обязательнодолжны были быть реализованы в суицидальной попытке. Это состояние моглобыть совмещено с фактом смерти по времени, а не в результате причинно-следственнойзависимости. Поэтому здесь не применимо правило post hoc, ergo propterhoc, поскольку "после этого" еще не означает "вследствие этого". В третьих,даже действия определенного лица, субъективно воспринятые погибшим какоскорбительные или угрожающие, необязательно объективно могли быть таковымилибо достигнуть уровня соответствия квалификации ст. НО УК РФ (Комментарий,1999). В-четвертых, поведение самого суицидента могло быть неадекватным,конфликтным, провоцирующим неприязнь и агрессию со стороны третьих лиц.
Не всегда представленныена экспертизу материалы позволяют прийти к каким-либо определенным выводам.Иногда приходится констатировать, что ответить на поставленные вопросыне представляется возможным, так как выводы экспертизы во многом зависятот полноты собранных следственными работниками данных.
8.18. Внеэкспертные формы использованияспециальных познаний психолога в уголовном судопроизводстве
Формы использования специальныхпознаний. Совершенствование практики судопроизводства требует более активногоиспользования накопленных психологией знаний. Психологические знания могутприменяться как самим практиком, так и профессиональным психологом, привлеченнымк расследованию. В последних случаях речь идет о специальных психологическихпознаниях.
Действующее законодательствопроцессуально закрепляет две формы применения специальных познаний: участиеспециалиста в производстве конкретных следственных действий (ст. 1331,2531 УПК РСФСР) и проведение судебной экспертизы(ст. 78, 288 УПК РСФСР).
В уголовно-процессуальномположении специалиста и эксперта имеются различия, в основном - в характередеятельности. Согласно положениям доказательственного права деятельностьэксперта служит целям получения новых фактов и их оценки с позиции используемыхспециальных познаний. Экспертная деятельность осуществляется без участияправоприменителя. Ее результаты являются самостоятельным видом доказательствпо делу. Деятельность специалиста также направлена на обнаружение, закрепление,изъятие тех или иных доказательств. Но в отличие от эксперта, который имеетпол-
ную процессуальную самостоятельность,специалист работает совместно с практиком. Результаты этой совместной деятельностизакрепляются протоколом следственного (судебного) действия. Доказательственнуюсилу этим документам придает сам следователь (суд).
Статьи 1331, 2531УПК РСФСР предусматривают участие в судопроизводстве профессионала любойнеюридической специальности. Следователь и суд, имея дело с человеком ианализом его поведения, нередко сталкиваются с вопросами психологическогосодержания. Причем анализ практики предварительного расследования и судебногоразбирательства уголовных дел показывает, что уровень сложности некоторыхиз них таков, что они не могут быть достаточно полно разрешены на основепрофессионального и житейского опыта следователей и судей. Обеспечениеполноты и всесторонности расследования, как уже сказано выше, требует вряде случаев применения специальных психологических познаний. Институтучастия специалистов открывает новые возможности в использовании психологическихпознаний в уголовном процессе.