Если Китай на основе собственной стратегии развития стал второй сверхдержавой мира, то Россия в результате "перестроек" и реформ по рекомендациям МВФ пришла к развалу Советского Союза и к нынешнему поэтапному разрушению страны и ее экономики.
Только за последние десятилетия валовой внутренний продукт в Китае вырос в два раза, в то время как в России он сократился почти в два раза, и по этому показателю страна оказалась на 102 месте в мире. Правда, Россия еще обладает значительным военным потенциалом, но время его жизни ограничивается 5 – 10 годами. Через пять лет существующий военный потенциал устареет, а через десять лет технически выйдет из строя и перестанет быть опасен для Запада. Но уже сегодня Россия постоянно демонстрирует "бессилие силы".
Можно утверждать, что практически происходит процесс неуклонного ослабления геополитической роли России в большинстве азиатских стран и регионов, включая центрально-азиатские республики, входящие в СНГ. Такая ситуация создается под влиянием общего геополитического расклада сил. По образному выражению известного геополитика Дугина, у представителей идей атлантизма отсутствует какая-либо позитивная модель существования России, ей оставляется лишь только "билет на тот свет", и наши прозападники считают, что ей уготован "евразийский хаос" раскола и разделения.
Подобные утверждения возникают не на пустом месте и имеют далеко не случайный характер. Достаточно напомнить о получивших огласку в конце 1997 года некоторых положениях директивы Б. Клинтона, в которой говорится о праве США на нанесение первого атомного удара и о направленности американских ядерных боеголовок на военные и гражданские объекты России и Китая. Во время своего официально го визита в Пекин в конце июня 1998 года Б. Клинтон исключил Китай из указанного перечня целей.
Еще более откровенно Б. Клинтон высказался в своем выступлении перед начальниками штабов американской армии. Он говорил о задаче поставить Россию на колени и разделить на три части — Россия, Сибирь и Дальневосточная республика. Ранее с подобного рода заявлением выступал Бжезинский, аналогичные суждения которого получили широкую огласку в печати.
Крайний радикализм в оценках места и роли России в глобальной геополитике часто словесно смягчается, сохраняя свою антироссийскую направленность.
Приведем только один пример. Джеймс Шерр — сотрудник Центра исследования конфликтов при Королевской военной академии (Великобритания) в своей недавно опубликованной статье признает, что Россия обладает собственными национальными интересами, касается ли это Китая, Ирана или Ирака, и эти интересы могут время от времени отличаться от интересов Запада. Но тут же добавляет, что "если Москва будет оказывать на соседей давление, даже во имя "интеграции", "региональной безопасности", "поддержания мира" или "стабильности", то в сегодняшнем мире это будет рассматриваться как нечто неприемлемое и вызовет соответствующую реакцию" (см. "Известия", 28.04.98 г.).
Таким образом, процесс развития отношений России со своими соседями, включая страны Азии, либо заранее ограничивается жесткими рамками, либо наталкивается на откровенно враждебное противодействие России.
СНГ как зона пересечения интересов России и блока НАТО
Наибольшее напряжение идеологического и геополитического, а также военно-стратегического характера наблюдается как и триста лет назад по Балтийско-Черноморской дуге, где части исторического государства Российского, теперь независимые государства Белоруссия, Украина, Молдавия, Грузия, становятся объектом колоссальных политических усилий Запада, стремящегося путем различных геополитических комбинаций вовлечь их в свою орбиту, не допустить приход к власти в этих государствах пророссийских элит и не позволить России с помощью существующих (СНГ) или новых механизмов связать геополитическое пространство, прежде всего, в военно-стратегической области.
Одним из главных инструментов сохранения геополитического облика исторического пространства является военно-стратегическое единство. Его формулируют договоры о совместной обороне и союзе, которые свидетельствуют об общих стратегических интересах, определяют взаимные обязательства к третьим странам. Таким элементом был по замыслу Договор о коллективной безопасности, подписанный в Ташкенте 15 мая 1992 г. десятью участниками — Россией, Белоруссией, Арменией, Азербайджаном, Казахстаном, Киргизией. Молдавией, Таджикистаном, Туркменистаном и Узбекистаном. Украина уже тогда стала лишь наблюдателем, символизируя свой дрейф от России. В соответствии со ст. 1 Договора стороны обязывались "не вступать в военные союзы или принимать участие в группировках государств, а также действиях, направленных против другого государства-участника". Это означало невступление в НАТО. В остальном Договор недостаточно соответствовал уровню совместной обороны, не предполагал автоматическую совместную защиту членов, хотя утверждал, что агрессия против одного из них, "будет рассматриваться как агрессия против всех государств-участников", которые "предоставят" жертве "необходимую помощь, включая военную" и тому подобное. К 2000 г. расширение НАТО — реальность, как и вступление в нее Восточной Европы, а в будущем и Прибалтики. На этом фоне Протокол о продлении Договора о коллективной безопасности 2 апреля 1999г. подписали только шесть государств — Россия, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Армения, Таджикистан.
Если в первые пять лет страны, заинтересованные в дистанцировании от России просто тормозили проекты его развития, то в течение последних двух лет уже проявились попытки пустить в обход основные направления региональной политики. Этой цели служат различные форумы и конфигурации, создаваемые под разными предлогами с формально декларированными целями частного характера, с обретением впоследствии гораздо более серьезного смысла. Так, 10 октября 1997 в Страсбурге, во время сессии Совета Европы была оформлена конфигурация ГУАМ, получившая название по первым буквам названий создавших ее государств: Грузия, Украина, Азербайджан и Молдавия. Официально объявлено было, что ГУАМ — это "неформальная консультативная структура" для координации разработки и транспортировки каспийских углеводородов по создаваемому Евразийскому Транскавказскому транспортному коридору, а также для помощи и консультаций в области урегулирования конфликтов в Абхазии, Нагорном Карабахе и Приднестровье. Но уже в 1998 – 1999 годах ГУАМ показал активность в политических областях, что проявилось в согласованных выступлениях представителей в ОБСЕ и других форумах.
Очевидно, что для будущего СНГ подобная деятельность конкурирующей организации без России носит однозначно деструктивный характер, так как дискредитируют Содружество как главную организацию по политической координации внешней политики членов. Подтверждением этому явились и новые линии контактов. В феврале 1999 года в Баку состоялась встреча министров обороны ГУАМ, в ходе которой обсуждались планы создания совместного миротворческого батальона под предлогом необходимости обеспечения безопасной транспортировки нефти. Позиция членов практически откровенно пронатовская, о готовности вступить в НАТО в косвенной форме заявляли Азербайджан, Грузия и Украина. Киев и Баку выражал готовность предоставить базы.
В апреле 1999 года в ГУАМ официально вступил Узбекистан, что изменило название организации на ГУУАМ. В совместном заявлении 24 сентября 1999 года президенты высказали намерение развивать взаимодействие в Совете Евро-Атлантического партнерства (СЕАП) и в Программе Партнерство во имя мира. Все это на фоне того, что Азербайджан, Грузия и Узбекистан вышли из Договора о коллективной безопасности, мотивируя этот шаг якобы "неудавшимся" сотрудничеством в Договоре и его неспособностью служить разрешению конфликтов. Очевидно, что истинная причина — дистанцирование от России, стремление сыграть на интересах Запада, получая за это определенные политические и финансовые поощрения.
В дополнение к появившейся военно-стратегической составляющей в деятельности ГУУАМ наблюдается устойчивая тенденция к организационному оформлению. ГУУАМ уже периодически называют "региональной организацией". Не удивляет то, что З. Бжезинский прямо поощрил создание этой структуры, не охватывающей России, указав, что "ГУУАМ это хорошая инициатива", которая "может со временем стать системой безопасности". Примечательно, что, по его мнению, в это объединение необходимо также включить Армению, то есть единственную страну Закавказья, которая развивает военно-стратегическое сотрудничество с Россией. По его словам в ГУУАМ могли бы войти не только бывшие республики СССР, но также Румыния, Польша и Турция. На карте такая конфигурация вместе с зоной предполагаемого расширения НАТО — это полное отсечение России от Европы, Балтийского, а также Черного и Каспийского морей с Турцией как региональной супердержавой. Что же, ради того, чтобы не дать исторического шанса православному славянству, как писал Н. Данилевский в книге "Россия и Европа", "можно и турка взять в союзники и вручить ему знамя цивилизации".
Эти последовательные политические инициативы названных государств развиваются на фоне не менее последовательных высказываний их лидеров о неудаче СНГ, о необходимости перейти к развитию в большей степени двусторонних отношений, а не консолидировать Содружество, что показывает устойчивую тенденцию в политике этих государств к постепенному выхолащиванию СНГ и нежеланию оставаться в вопросах внешней политики в орбите Москвы, что вполне соответствует стремлениям Запада, а также делает регион Средиземного Моря и Проливов, Крыма и Кавказа объектом устремлений Турции и некоторых отрядов мирового ислама. Такая тенденция находится в полном соответствии с курсом на оформление подконтрольного НАТО санитарного кордона от Балтики до Черного моря, отделяющего Россию от Балкан и запирающего ее в геополитическом мешке. Для этого необходимо задушить Приднестровье — единственную после ухода русских кораблей из Измаила точку опоры России на дунайско-балканском направлении и отрезать Россию от Европы и от Причерноморья, сталкивая ее в евразийский капкан.