* Темы архаизмов в переводе касались многие авторы. См. наиболее интересные из этих работ: Андрее Л. Дистанция времени и перевод (некоторые мысли и наблюдения) // Мастерство перевода. 1964. М., 1965. С. 118—131; Левый Иржи. Искусство перевода. М., 1974. С. 127—132; Попович Л.. Проблемы художественного перевода. М., 1980. С. 122—129; Лилово Л. Введение в общую теорию перевода. М., 1985. С. 115—146; Влахов С.» Флорин С. Непереводимое в переводе. М., 1986. С. 144—153.
Литературное произведение иногда удостаивается перевода на другой язык. Это может произойти сразу же после его создания, спустя десятилетия или через сотни лет. Временная дистанция, которая отделяет перевод от оригинала, влияет на творческие цели переводчика и языковые особенности переводного текста.
С теоретической точки зрения, видимо, следует признать, что существуют синхронные (не путать с устным синхронным переводом) и диахронные переводы. Синхронный, например, художественный перевод (даже если речь идет о жанре исторического романа) выполняется в эпоху создания оригинала, когда временной уровень языков подлинника и перевода соотносителен и когда автор и переводчик являются современниками. Социальная среда оказывается для них исторически исходной, объединенной многими культурными, научно-техническими, бытовыми и т. п. общностями.
Когда же переводятся произведения прошлых веков, то временная дистанция между созданием подлинника и перевода становится значительной, временные уровни языков оригинала и перевода уже не являются соотносительными, а экстралингвистические характеристики соответствующих эпох различаются коренным образом. В таких случаях следует говорить о диахронном переводе.
При синхронном переводе квалифицированный переводчик распознает без особого труда имеющиеся лексические и синтаксические архаизмы в оригинальном тексте и воспринимает и использует их стилистические функции.
При диахронном переводе возникают дополнительные сложности. Переводчику нелегко определить слова и обороты, которые в пору создания подлинника считались архаичными и употреблялись автором в определенных стилистических целях. Трудность идентификации возрастает еще и потому, что язык всего произведения воспринимается как язык другой эпохи, в котором встречаются архаизованные элементы по сравнению с современной языковой нормой. У литературного произведения, особенно ставшего классическим, долгая жизнь. И хотя его дух, идеи, человеческие характеры и судьбы, все его глубинное содержание остаются близкими современному читателю, буква произведения, его язык постепенно стареют. Естественная архаизация языка художественных произведений влияет на их восприятие и создает особые переводческие проблемы. Переводить ли иноязычные романы XVI—XVII веков русским языком той эпохи? Даже сам вопрос представляется излишним. Конечно, этого делать нельзя. Такой перевод будет малопонятным современному читателю. Напомним, что перевод — особый вид словесного искусства. Он создается для определенной языковой эпохи, современной читателю. Но можно возразить: ведь испанец, читающий сейчас, например, «Дон Кихота» в издании XVI или XVII веков или в его репринтном воспроизведении явно ощущает архаичность языка великого романа. Почему же эту языковую особенность не должен чувствовать нынешний читатель перевода? В известной степени должен, но не за счет реконструкции языка ушедшей эпохи. К тому же современный испанец — подчеркнем это особо — обычно не читает подобных изданий. Для массового читателя и «Дон Кихот», и «Селестина», и плутовские романы, и другие классические произведения печатаются с орфографическими и морфологическими адаптациями и транскрипциями согласно правилам современного испанского языка. Таким образом, устаревшие тексты и в лоне родного языка имеют свои временные варианты. Адаптация обычно касается материальной стороны языка, главным образом, его графики и морфологических форм. Канонический текст оригинала на поверку оказывается не столь уж неприкасаемым. Сравним для наглядности подлинный текст небольшого отрывка из первого акта «Селестины» Фернандо де Рохаса и двух его современных вариантов:
| Оригинал Fernando de Rojas. La Celestina. Zaragoza, 1975. P. 122, у. 124. Воспроизведено по 2-му изданию 1500 г. (толед-ское) (1-е издание, бур-госское, датируется 1499). Шрифт современный.Calisto. — En esto veo, Melibea, la grandeza de Dios. Melibea. — ¿En que, Calisto? Calisto. — En dar poder a natura que de tan perfecta fermosura te dotasse, у fazer a mi inmerito tanta merced que verte alcancasse, у en tan conveniente lugar, que mi secreto dolor manifestarte pudiesse. Sin dubda, incomparablemente es mayor tal galardon que el servicio, sacrificio, devocion у obras pias que por este lugar alcancar yo tengo a Dios offrecido. ¿Quien vido en esta vida cuerpo glorificado de ningun hombre como agora el mio? Por cierto, los gloriosos santos, que se deleytan en la vision diuina, no gozan mas que yo, agora en el acatamiento tuyo. Mas ¡O triste! Que en esto diferimos: que ellos puramente se glorifican sin temor de caer de tal bienauenturanza, у yo, misto, me alegro con recelo del esquino tormento que tu ausencia me ha de causar. | Вариант I В антологии: Gullenno Dias-Plaja. "Tesoro breve de las letras hispanicas". Madrid,1968.P.33.— En esto veo, Melibea, la grandeza de Dios. — ¿En que, Calisto? — En dar poder a Natura que de tan perfecta hermosura te dotase, у hacer a mi inmerito tanta merced, que verte alcanzase, у en tan conveniente lugar, que mi secreto dolor manifestarte pudiese. Sin dubda incomparablemente es mayor tal galardon, que el servicio, sacrificio, devocion у obras pias que por este lugar alcanzar yo tengo a Dios ofrecido... ¿Quien vido en esta vida cuerpo glorificado de ningun hombre como ahora el mio? Por cierto, los glorisos santos que se deleitan en la vision divina, no gozan mas que yo ahora en el acatamiento tuyo. Mas, ¡oh triste!, que en esto diferimos: que ellos puramente se glorifican sin temor de caer de tal bienaventuranza; у yo, mixto, me alegro con recelo del esquivo tormento que tu ausencia me ha de causar. | Вариант II В книге: Fernando de Rojas. "La Celestina". Zaragoza, 1975. P. 123.— En esto veo, Melibea, la grandeza de Dios. — ¿En que, Calisto? — En dar a la naturaleza poder para que te dotara de tan perfecta hermosura, у а mi, sin merecerlo, tanta merced que alcanza a verte, у en tal conveniente lugar, que pudiese manifestarte mi secreto dolor sin duda, este premio es incomparablemente mayor que el servicio, sacrificio, devocion у obras pias que yo he ofrecido a Dios para alcanzarlo. ¿Quien vio en esta vida hombre mas feliz que yo en este momento? Doy por cierto que los gloriosos santos, que se deleitan con la vision divina, no gozan mas que yo ahora con tu contemplacion. Mas ¡oh triste de mi!, que en esto diferimos, pues ellos puramente se glorifican, sin temor de acabar tal bienaventuranza, у yo, pobre humano, me alegro, pero temiendo ya el tormento que sufrire cuande te haya de dejar. |
Нетрудно заметить, что в I варианте нет никаких лексических и синтаксических преобразований. Допускаются лишь орфографические изменения архаичных написаний слов, согласованные с современной нормой. Так, вместо fermosura, dotasse, fazer, alcancasse, dubda и т. д. появляются hermosura, dotase, hacer, alcanzase, duda. Сохранены слова natura, inmerito, galardon, acatamiento и т. п., которые в современном языке имеют архаическую окраску. Во II варианте текста, допущены, кроме орфографических, некоторые лексические, морфологические и синтаксические замены, делающие язык «Селестины» еще более современным.
Итак, текст издаваемых ныне классических произведений, материальная форма которого сказывается в чем-то устаревшей, приспосабливается к новым языковым условиям. Такое «осовременивание» позволяет подлиннику продолжать активную жизнь в литературе спустя века после выхода в свет. Все это косвенно свидетельствует о том, что переводчику следует опираться на современный ему язык при воссоздании подобных произведений.
Восприятие нынешнего испанца, читающего «Дон Кихота», и русского, читающего, например, любимовский перевод неравнозначно. Для испанца язык «Дон Кихота» (с адаптациями, о которых говорилось, и без них) оказывается в той или иной степени архаизованным, ибо он остается в основном таким, каким был в XVI веке. Русского читателя любимовского перевода скорее можно сравнить с современниками Сервантеса. Потому что язык этого перевода суть русский язык нашей эпохи. Таким же был и испанский язык для читателей романа Сервантеса. В этом смысле язык перевода всегда современен (если он устаревает, то делается новый перевод). Однако диалексическая противоречивость перевода как раз и заключается в том, что переводчик, оперируя этим языком, находит возможность с помощью языковых средств указать на временную дистанцию и придать языковой форме относительное или, скажем, мнимое временное соответствие выражаемому содержанию. «Противоречия при переводе классической книгивсе увеличиваются, по мере того, как подлинник отходит в прошлое, что, конечно, весьма осложняет задачу переводчика, которому надо связать необычность впечатления от архаики прошлого и национального своеобразия подлинника с живым восприятием сегодняшнего читателя, — далекое сделать близким и нужным, не искажая его.
При выборе языковых средств для перевода классических произведений читатель вправе требовать от переводчика, прежде всего соблюдения исторической перспективы и дистанции, отказа от модернизированной лексики.
По мере возможности надо избегать ненужного осовременивания».*
* Кашкин Иван. Для читателя — современник. М., 1968. С. 454—455.
Конечно, не следует забывать, что сам сюжет, изображаемая среда, персонажи, их поведение и т. п. соотносят читателя со временем действия. Но сейчас речь идет о языке.
Переводческая языковая архаизация или темпоральная (временная) языковая стилизация — это сохранение с помощью лексических, морфологических и синтаксических средств связи современного языка перевода с родным языком более ранних эпох с целью создания особого стилистического эффекта соотнесенности с прошлым. Архаизация — дело весьма тонкое, требующее высокого профессионального мастерства. Это понятие относительное, ибо в речь вкрапливаются языковые элементы не какого-то конкретного периода конкретного века» а осуществляются такие отступления от современной нормы, которые представляются несколько архаичными. Подобные вкрапления не связаны с научной историей языка. Временная стилизация — понятие переводческого искусства. Налет архаичности создается умелым, неназойливым, осторожным включением в текст устарелых слов, оборотов и синтаксических конструкций. Переводя старую прозу, следует руководствоваться особым чувством меры, не допуская сплошной архаизации текста, избегая, как было сказано, неоправданного использования архаизмов и излишнего осовременивания, неуместной модернизации языка.