Итак, вроде бы все просто: если переводчик работает с двумя языками, имеющими разную графику, то он транскрибирует имена собственные согласно существующим правилам; если это языки с одинаковой графикой, тоимя без изменений переносится из оригинала в перевод. Однако даже и в этом простом деле появляются свои трудности и исключения из правил.
Транскрипция имен собственных: современные правила и традиция, ономастические варианты. Несмотря на то, что борьбу за регламентацию и унификацию транскрипции иностранных слов и имен собственных еще начали такие выдающиеся лингвисты, как М. В. Сергиевский и Л. В. Щерба,* до сих пор случается разнобой при транскрибировании антропонимов и топонимов, что приводит к ошибкам в понимании их и к возникновению двух и более вариантов одного иностранного имени. Подобная вариантность в ономастике — явление, безусловно, отрицательное, осложняющее коммуникацию. Если взять, например, одни лишь русские издания художественной, общественно-политической и географической литературы на испанском языке и сравнить в них топонимику, транслитерированную с языков народов бывшего СССР и восточных языков, то легко обнаружатся ничем не оправданные разночтения. Трояко пишутся Орел — Orel, Oryol, Oriol;Иртыш — Irtish, Irtix, Irtich;Сикоку — Sikok, Sikoku, Shikoku;Пекин — Pekin, Pequin, Peking;Харбин — Jarbin, Harbin, Kharbin и др. По два варианта имеют Хабаровск — Jabarovsk, Khabarovsk;Пхеньян — Pieng-Jang, Pyong-Jang;Катманду — Katamandu, Jatmandu;Фудзияма — Fisi-Jama, Fujoyama и т. п.
* Сергиевский М. В. О передаче иностранных фамилий и имен в русском языке. Гос. Биб-ка СССР им. Ленина, М., 1929; Щерба Л. В. Транскрипция иностранных слов и собственных имен и фамилии // «Известия Комиссии по русскому языку». Т. I. Л., 1931; Он же. Транслитерация латинскими буквами русских фамилии и географических названии // «Изв. АН СССР. Отд-ние лит. и яз.», 1940, № 3.
Топонимические варианты другого рода могут появиться в результате переименований населённых пунктов, улиц и площадей. Пловдив, например, на одних испанских картах пишется Plovdiv, a на других — Filipolis;Чудское озеро дается то в транскрипции Chudskoye, то как Peipus;Тайвань — Taiwan (Taiuan) и Formosa; Джакарта — Jakarta (Diakarta) и Batavia. Поэтому переводчику приходится знать исторические перипетии некоторых топонимов и, к примеру, Джакарту именовать Батавией, если в переводном тексте описываются события до 1949 г.
Возникновение вариантов наименований иногда обуславливается различиями фонетических норм в разных зонах одного и того же языка, распространенного на удаленных друг от друга территориях. Это прежде всего относится к английскому языку, литературная норма которого имеет свои специфические особенности в США, Англии и Австралии, и к испанскому языку — Испании и Латинской Америки, который также характеризуется зональным своеобразием. Приведу лишь один пример. Испанская буква ll произносится как боковой среднеязычный сонант, теоретически не имеющий прямого соответствия в русском языке. Транскрибируется он как «ль» В Аргентине и Уругвае орфоэпической нормой стало произнесение ll как звонкого палатального шипящего Звука, похожего на нашу фонему [ж]. Поэтому некоторые переводчики, стремясь к точности воспроизведения оригинального фонетического облика имени собственного, транслитерируют в аргентинских и уругвайских топонимах и антропонимах звук ll с помощью русского звука [ж]. Так возникают варианты: Коронилья и Коронижа, Белья-Уньон и Бежа-Уньон, Бельяко и Бежако (уругвайские города); Вильягамба и Вижагамба, Эльяури и Эжаури (аргентинские и уругвайские фамилии); имя известного уругвайского скульптора Belloni пишется то как Бельони, то — Бежони; фамилия героя борьбы за независимость Уругвая Lavalleja и выдающегося уругвайского законодателя Batlle транскрибируется двояко: Лавальеха и Лаважеха, Батлье и Баже.
Наконец, следует упомянуть о диахронных омонимических вариантах, которые связаны друг с другом определенной хронологической последовательностью. Такие варианты появляются из-за того, что правила транскрипции — категория историческая, меняющаяся в связи с изменениями фонетического строя языков и успехами его изучения фонетистами и фонологами. В этом отношении весьма показательны транскрипции с английского.
В прошлом веке (иногда в начале нынешнего столетия) английские имена собственные передавались в русской литературе с помощью самой примитивной транслитерации: каждой английской букве в слове подбиралась соответствующая буква русского алфавита. Но, как известно, традиционная графика английских слов часто не отражает их подлинного звучания. Так появились антропонимы Валлас (Wallace),Ворчестер (Worcester), топонимы Ньюкестль (Newcastle),Гринвич (Greenwich),Гулль (Hull) и т. п. От орфографического принципа передачи английских имен собственных постепенно осуществлялся переход к фонетическому принципу, позволяющему воспроизвести с той или иной степенью приближенности истинное звучание английского имени и сохранить его национальную фонетическую форму. Нынешняя русская транскрипция этих имен приближена к их подлинному звучанию: Уоллес, Вустер, Ньюкасл, Гринич, Холл.
Вспомним: «Что может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать». Во времена Ломоносова имя английского ученого звучало в устах русского человека, как Невтон (Newton), а теперь это Ньютон. Яркий пример, иллюстрирующий изменение написания имени собственного под влиянием фонетической тенденции приводит Н. Аристов:* фамилии английского политического деятеля XVIII в. R. Walpole писалась Вальполь (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, 1891), затем — Вальпол (БСЭ. 1951. Т. 6) и Уолпол (БСЭ. 1956. Т. 44).
* См.: Аристов Н. Б. Основы перевода. М., 1959. С. 37—38.
Правда, укоренившиеся ошибочные транскрипции имея собственных чаще бывают не столь уступчивыми. Они надолго, если не сказать навсегда, оставляют о себе память в переводных топонимах к личных именах, закрепленных градацией в языке перевода. В русской испанистике приблизительно до начала XX в. бытовало ложное мнение о том, что «одной букве в испанском языке соответствует одна буква в русском языке».* Поэтому в испанских именах собственных с h транскрибировались все буквы, хотя h к XIX в., когда начался прямой перевод с испанского на русский кастильской художественной литературы, давно уже стало немым и писалось лишь по традиции. Так появились топонимы Гондурас, Гавана и другие вместо правильных форм Ондурас, Ла-Авана. Имена эти закрепились в языке и стали языковой нормой, узусом.
* Туровер Г. Я. Транскрипцияиспанских имен собственных на русский язык (на материале топонимики и антропонимики) // Тетради переводчика. М., 1964. С. 108.
Противоречие между традицией и современным написанием проявилось у английского антропонима Huxley. Традиция оставила фамилию знаменитого естествоиспытателя XIX в. Thomas Huxley как Гаксли, а современный английский писатель Aldous Haxley известен у нас как Хаксли, что фонетически более соответствует английскому произнесению этого антропонима.
Когда дело касается русского написанияимен английских, французских и испанских королей, традиция опять дает знать о себе. Яков, Карл, Генрих, Георг, Иоан, Мария, Елизавета — это английские короли, а других именитых особ и, конечно, всех простых смертных в переводах зовут соответственно Джеймс, Чарльз, Генри, Джордж, Джон, Мери, Элизабет, хотя в английском языке каждой паре соответствует только одно имя. Подобное происходит и с французскими венценосцами, имеющими свою переводческую номенклатуру. В научной и художественной литературе мы встречаем «Генриха Четвертого, он же Генрих Наваррский, Генриха Птицелова, всех французских Людовиков под восемнадцатью номерами... Но в то же время писателей именуют Анри Бейль, Анри Мюрже, Анри де Ренье, Луи Буссенар, Луи Жаколио...»,* или, например, испанские имена Ysabel, Fernando, Felipe, если они относятся к венценосцам, передаются как Изабелла, Фердинанд и Филипп.
*Арго В. Факты и выводы // Мастерство перевода. М., 1959. С. 300.
Выше говорилось, что смысловой перевод некоторых географических названий, т. е. раскрытие их внутренней формы, противоречит существующим ныне тенденциям и нормам перевода топонимики. Однако в переводческой практике прошлых веков можно найти немало примеров смыслового перевода географических названий, некоторые из них прочно закрепились в языке. Например: Place de la Concorde, Champ de Mars, Avenue des Champs-Elysees переводятся на русский язык по традиции как площадь Согласия, Марсово поле и Елисейские поля; Niederlande соответствует в испанском Palses Bajos. Открытый в 1486 г. португальцем Бартоломе Диасом мыс на самом юге западного берега Африки был назван первооткрывателем Cabo das Tormentas(мыс Бурь). Однако король Хуан. П изменил название на Cabo de Boa Esperanca(мыс Доброй Надежды), которое было переведено, а не транслитерировано, почти на все языки мира. Название открытого Магелланом в 1520 г. архипелага Tierra del Fuego (Огненная земля) также было скалькировано на многие языки. Число таких примеров можно значительно увеличить.
В современных переводах нет-нет да и появится смысловое соответствие названию какой-либо иностранной улицы или площади. Но это обычно происходит при воссоздании литературных памятников прошлых столетий. Переводчики используют любую возможность для того, чтобы не нарочито и не в ущерб современной литературной норме сохранить колорит временной отнесенности оригинала. Для подобной стилизации оказываются пригодными не только лексико-стилистические и синтаксические архаизмы, но также устаревший переводческий прием смыслового перевода топонимов.