В постсоветских условиях воровство у государства сохранилось как знамя теневых отношений, но форма изменилась достаточно радикально: речь идет о неуплате государству налогов от использования частных ресурсов.
Теневая экономика почти всегда, прямо или косвенно, сопряжена с уходом от налогов. Однако в советское время это в первую очередь касалось нелегалов и основным препятствием к легализации были не налоговые антистимулы, а идеологические и бюрократические запреты. Сегодня уход от налогов превратился в стержень теневой политики хозяйствующих агентов и, главное, в эту политику, наряду с явными нелегалами, вовлечена основная масса обычных, вполне респектабельных предприятий и рядовых граждан. Теневые сегменты все теснее переплетаются с нетеневыми.
Начнем с поведения населения. По официальным данным, более двух третей российских граждан, которые должны были подать декларации о доходах в налоговые инспекции в 1996 г., не сделали этого. На подобном фоне несвоевременная уплата коммунальных платежей населением выглядит вполне логичным элементом общей картины - это лишь другой способ не рассчитываться с государством.
Еще более распространен уход от налогов в предпринимательской деятельности. По данным нашего опроса предпринимателей в 1997 г., 84% респондентов указали на него как на основное нарушение законодательных норм, 10% отметили прочие финансовые нарушения, которые, видимо, также связаны с уходом от налогообложения17. По оценкам Рабочего центра экономических реформ при правительстве РФ, только 1,5% российских предприятий уплачивают все своевременно и до копейки. Примерно две трети скрывают часть своих доходов. А около трети предприятий вообще уклоняются от уплаты налогов18.
Итак, данное явление стало поистине всеобщим. Но главное в том, что не отчислять средства государству в полном объеме считается вполне легитимным и в глазах предпринимателей, и в глазах общественного мнения (в советский период столь же легитимной была утилизация "плохо лежащих" материальных ресурсов государства). В качестве общепринятых оправданий сегодня используются суждения о тяжелой жизни, непосильном налоговом бремени и грабительской сути российского государства. Обман государства выглядит если и не доблестью, то по крайней мере широко признанной нормой.
В связи с этим отмечу еще одно характерное различие между двумя формами теневой экономики. Советские работники - наемные у государства, - скрываясь на время в неподнадзорной "тени", вели себя, по существу, как завзятые индивидуальные предприниматели. Однако при этом они продолжали усердно притворяться наемными тружениками, работающими на общее благо. По контрасту постсоветские самостоятельные работники и предприниматели (индивидуальные и руководители предприятий), скрывая получаемую прибыль или сам факт хозяйственной деятельности, усиленно культивируют образ "неудачливых предпринимателей", притворяются "трудящимися", которые в поте лица бьются за кусок хлеба, а не. за какой-то дополнительный доход. В результате мы живем в стране, где более половины предприятий считаются убыточными. Причем чем прибыльнее отрасль, тем зачастую хуже ее официальные финансовые показатели19.
Советское приворовывание у государства осуществлялось в первую очередь на рабочем месте (stealing on the job). Характер и масштабы воровства определялись формальным статусом работника, его местом в той или иной государственной корпорации. Это не просто воровство, а воровство "по чину", негласная привилегия, обеспечиваемая самим рабочим местом. Официальное включение человека в советский механизм производства общественных благ обеспечивало ему физический доступ к государственным ресурсам и оставляло дозированные возможности для приватизации прав на их использование путем выноса этих ресурсов за ворота предприятия, их утилизации для работы "налево", "использования служебного положения" для получения взяток и т.п. Известно, что не уровень формальной заработной платы определял материальные аспекты привлекательности той или иной работы, а доступ к распределению дефицитных ресурсов.
Это находило отражение, во-первых, в предметном разнообразии теневой деятельности в советский период: водители сливают бензин, рабочий выносит инструменты, повар — мясо, а во-вторых, в стратифицированном характере этой деятельности: вышестоящему дозволено больше, если же начальник только контролирует деятельность непосредственных исполнителей и не имеет физического доступа к ресурсам, то ему положена своя доля в виде регулярных подношений.
В постсоветской экономике многие права на ресурсы уже успешно приватизированы, и теневая деятельность означает, наоборот, невключенность в производство общественных благ, отказ поставлять эти блага посредством ухода от налоговых отчислений20. Смещение акцента на уклонение от налогов делает теневые процессы более однородными и универсальными. Специализированная предметная деятельность остается на виду у всех, а настоящая "тень" переползает в сферу финансовых манипуляций, безразличных к физической форме ресурсов.
Впрочем, есть вещи. которые объединяют советский и постсоветский периоды:
продолжается широкое использование формально неприватизированной государственной собственности и прав государственного контроля для откровенной теневой деятельности. В первую очередь речь идет о коррупции, которая способна пережить любые революции и политические режимы. Замечу, что в ходе российских реформ она не только не ушла на вторые роли, но и приняла более масштабный и открытый характер21.
Таким образом, наряду с расширением зоны теневых отношений, в постсоветский период произошла качественная трансформация контуров и функций теневой экономики.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См., например: С. Авдашева, А. Колбасова, Я. Кузьминов и др. Исследование трансакционных издержек и барьеров входа на рынки в российской экономике. Оценка возможностей интернализации трансакционных издержек и их вывод из сферы теневой экономики. М., Высшая школа экономики, 1998:Т. Долгопятова и др. Неформальный сектор в российской экономике. М., Институт стратегического анализа и развития предпринимательства, 1998; Л.Я. Косалс, Р.В. Рывкина. Социология перехода к рынку в России. М., Эдиториал УРСС, 1998, с. 84-105: Т. Шанин (отв. ред.). Неформальная экономика: Россия и мир. М., Логос, 1999.
2 В западной практике употребления термина "неформальная экономика" существует позиция, которая вообще не включает в нее криминальные элементы.
3 Существует множество родственных классификации, из которых мы заимствовали те или иные элементы. См., например: С. Глинкина. К вопросу о криминализации российской экономики. - Politekonom. 1997. № 1, с. 49—51: Л. Пономаренко. Подходы к определению параметров "теневой экономики". — Вопросы статистики. 1997. № 1, с. 23-24; E.L. Eeigc. Defining and Estimating Underground and Informal Economies: The New Institutional Economics Approach. - World Development. Vol. 18, 1990, No. 7, p. 989-1002: Framework for the Measurement of Unrecorded Economic Activities in Transition Economics. Organisation for Economic Co-Operation and Development Report. P.. 1997.
4 В советское время тоже существовали развитые неформальные составляющие официальной экономики. К ним относится, например, пресловутая система привилегии для представителей органов власти. Она не была нелегальной и не нарушала никаких законов, ибо на этот счет просто не существовало законодательных норм. Привилегии были предметом негласной регламентации. Они всячески культивировались властью, но обсуждать их в публичной сфере было не принято.
5 Теневая экономика во многом определяется в понятиях правовых отношений. Тем не менее важно отметить, что с помощью норм существующего российского права во многих случаях "серые" и криминальные сегменты теневой экономики не могут быть четко разделены (см.: Д. Макаров. Экономические и правовые аспекты теневой экономики в России. - Вопросы экономики. 1998, № 3. с. 40-41).
6 См.: С.Глинкина. Особенности теневой экономики в России. - НГ-политэкономия. 1998. № 5, март.
7 О возникновении предпринимательских "волн" как следствии экономических кризисов см.:В.В.Радаев. Экономическая социология: курс лекций. М., Аспект Пресс, 1997, с. 119-123.
8См.: S. Jolmson, D. Kaufman, P. Zoidn-Lohation. Regulatory Discretion and the Unofficial Economy. - American Economic Rewiew. Papers and Proceedings. Vol. 88, 1998, No. 2, May, p. 387-392.
9 О причинах "информализации" экономики на примере развитых западных стран см.: A. Pories, S. Siisscn-Knoh.Making It Underground: Comparative Material on the Informal Sector in Western Market Economies. -American Jounal of Sociology. Vol. 93, 1987. No. 1, July,p. 51-56.
10 См.: Д. Докучаев. К. Казакова. "Челноки" по-прежнему заменяют легкую промышленность. - Известия. 2.07.1998, с. 2.
11 См.: Т. Алимова. В. Буев и др. Как регулируется развитие предпринимательства в Москве, - Бизнес для всех.1997,№ 16-17.
12 См.: А. Яковлев. О. Воронцова. Методические подходы к оценке величины неучтенного наличного оборота. - Вопросы экономики. 1997, № 9, с. 121.
13См.: Т. Корягина. Теневая экономика в России: истоки и статистика. - Politekonom. 1997, № 1, с. 47.
14См.: A. Portes. M. Castells, L.A. Be/tton. Conclusion: The Policy Implications of Informality. - A. Fortes. Я. Castells. L.A. Benton (eds.). The Informal Economy: Studies in Advanced and Less Developed Countries. Baltimore, The John Hopkins University Press. 1989, p. 299.