Дальнейшее развитие теории допроса требует решения двух групп вопросов, Во-первых, о расширении перечня закономерностей, связанных с восприятием преступного события. Они должны быть дополнены следующим: восприятие свидетелем и потерпевшим преступного события как акта волевого поведения включает и данные о субъективных причинах его регуляции. Предлагаемое расширение теоретических основ допроса имеет первостепенное значение прежде всего для обоснования познавательных возможностей допроса как средства получения данных о расследуемом преступлении[91].
Разработка правильных, научно обоснованных представлений о познавательных возможностях допроса служит научной базой для анализа его тактических аспектов. Это составляет вторую группу вопросов. Закономерности формирования свидетельских показаний о субъективных обстоятельствах совершения преступления связаны с пониманием информационной базы получения свидетелем и потерпевшим данных о его характере, целях, мотивах и других регуляторах поведения. Они непосредственно обусловливают логико-информационную структуру допроса и систему тактических приемов его проведения. На указанной научной базе и должны разрабатываться основы тактики проведения допроса свидетелей и потерпевших, связанные с выявлением данных о субъективной стороне расследуемых преступлений[92].
Такой анализ показаний органически связан с применением других тактических приемов, в том числе по преодолению возможностей установки на ложь.
Важным условием получения правдивых, достоверных и полных показаний является их анализ в процессе допроса и правильная оценка, а также выяснение позиции допрашиваемого. Анализ показаний есть предпосылка к применению тактических приемов, непосредственно направленных к получению достоверных, правдивых и полных показаний, и в то же время самостоятельный тактический прием, основанный главным образом на логике и психологии[93].
Говоря об оценке показаний, мы имеем ввиду о тактическом приеме допроса, о криминалистическом анализе, основной целью которого является установление способности допрашиваемого к правильному и полному восприятию, достоверному воспроизведению позиции допрашиваемого при даче показаний, их правдивости и достоверности, а не об уголовно-процессуальном анализе сообщаемых допрашиваемым сведений с точки зрения их относимости, допустимости и доказательственного значения. И здесь очень важно определить тот источник из которого свидетелем были получены сведения.
Можно выделить три основных источника получения подобного рода информации. Первый — непосредственное восприятие потерпевшим и свидетелем преступных действий. Содержание свидетельских показаний в этих случаях определяют сведения, воспринятые через зрительные и слуховые анализаторы. При этом полнота и точность смысловой стороны восприятия зависят от прошлого опыта и объема, знаний (общих и профессиональных) свидетеля.
Преступное событие как объект восприятия может выступать в качестве одноразового преступного действия или ряда эпизодов, составляющих преступную деятельность. Свидетели могут воспринимать преступное событие в целом, отдельные его эпизоды или фрагменты. Различный объем восприятия свидетелем преступного события определяет и объем его смыслового восприятия. Это означает, что свидетель эпизода может дать показания лишь о субъективных элементах данного, воспринятого им структурного элемента преступления, а не о субъективной стороне преступления в целом. Свидетель может воспринять отдельный фрагмент преступного события. Поэтому его допрос о субъективной стороне преступного события в целом может повлечь, ошибки и смысловые искажения[94].
Первостепенное значение для понимания «зачем» и «почему» совершено конкретное преступное действие имеет восприятие свидетелем основных «точек опоры», которыми он пользуется при воссоздании на допросе субъективных обстоятельств расследуемого преступления. К ним относятся: восприятие объекта (конкретного лица, имущества и т. п.) посягательства и целенаправленности преступного поведения. Восприятие объекта посягательства связано с пониманием воспринимающим лицом характера совершаемых действий. Например, по делам о кражах в ходе допросов потерпевших и свидетелей, как правило, имело место однозначное объяснение мотивов и целей совершенных противоправных поступков. Иное положение складывалось в ходе допроса потерпевших и свидетелей по делам о причинении тяжких телесных повреждений и хулиганстве. Характер воспринятых преступных действий объяснялся неоднозначно. Свидетели показывали, что они наблюдали процесс избиения потерпевшего, указывали конкретные действия обвиняемых, в том числе кто применил нож и т. п., однако затруднялись ответить на вопросы о мотивах и цели избиения[95].
Следующим элементом, имеющим значение смысловой «точки опоры», выступает способ совершения преступления. Так, показания потерпевшего о том, как преступник проник в квартиру, объясняют не только конкретный способ проникновения в жилье, но и цель названных действий. Показания свидетелей о том, что обвиняемый подговорил соучастников избить своего недруга, последнего ждали и, увидев, напали, раскрывают способ преступления. Последний был заранее продуман, и у обвиняемого имелся план совершения преступления. Серьезное значение имеют показания очевидцев о способе действий по делам о хулиганстве. Например о том, что обвиняемый оскорблял потерпевшего, при задержании не унимался и набросился на сотрудника милиции. Эти данные указывают на хулиганский мотив как субъективную причину действий преступника. К элементам, имеющим значение для смысловой интерпретации преступного события, относится также восприятие свидетелем орудий преступления, используемых субъектом в качестве средств достижения нужного результата. Смысловое восприятие включает и восприятие наступившего результата преступных действий. Смысловая интерпретация происходит одновременно с восприятием объективных, наблюдаемых элементов преступного поведения. В результате потерпевший и свидетель получают данные как о внешних элементах преступных действий, так и о субъективных причинах (мотивах и целях) их совершения[96].
Указанная специфика восприятия свидетелем и потерпевшим смысловой стороны преступных действий выступает основой при разработке тактики их допроса. В частности, в ходе допроса свидетелей и потерпевших необходимо соблюдать правила системного подхода. Сначала выявляется фактическая сторона действий. На этой основе с использованием описанных выше «смысловых опорных точек» выявляются данные о субъективных причинах совершения преступления. Чем больше воспринято свидетелем конкретных «опорных точек» преступного поведения, тем более детальными и обоснованными будут его показания, касающиеся субъективных обстоятельств совершенного преступления.
Вторым источником получения потерпевшим и свидетелем данных о субъективной стороне выступают высказывания обвиняемого о мотиве и цели своих действий, а также о других субъективных элементах преступления. Они увеличивают объем информации о субъективной стороне преступления, поступающей к потерпевшему или свидетелю. Характерной особенностью этого источника информации является то, что он находит отражение обычно не в материальных, а в идеальных следах преступления, т. е. в памяти людей[97].
В ходе преступного поведения эти высказывания выполняют различные функции. Во-первых, информационную функцию. При этом происходит передача другому лицу (потерпевшему, свидетелю) информации о субъективной стороне преступления. Во-вторых, устные высказывания могут выполнять регулятивную функцию. При этом происходит словесное стимулирование преступником другого лица, как правило потерпевшего, к совершению «нужных» действий: «давай деньги», «молчи, а то хуже будет» и т. п. Большинство высказываний преступников о мотивах и целях своих действий бывает связано со стимуляцией нужного субъекту преступления поведения потерпевшего, а также других лиц. В-третьих, устные высказывания могут выполнять функцию воздействия на эмоциональную сферу с целью вызвать страх, беспомощность, безвыходность, другие эмоциональные состояния, угнетающие личность. В отдельных случаях устные высказывания призваны воздействовать на сознание потерпевших и свидетелей. Как правило, эти высказывания связаны с угрозами в адрес последних[98].
Третьим источником получения потерпевшими и свидетелями данных о субъективной стороне преступлений выступает предшествующий преступному событию конфликт в отношениях между потерпевшим и обвиняемым. Эти данные особенно важны при установлении субъективных обстоятельств совершения преступления, поскольку они, как правило, также не отражаются в материальных следах преступления. Конфликтные отношения могут носить длительный характер и быть известны многим лицам, включая соседей, родственников, знакомых. Конфликт между потерпевшим и обвиняемым иногда имеет ситуативный, весьма скоротечный характер. В силу этого о нем может знать лишь ограниченный круг лиц. Характером конфликта определяется и его исследование в ходе допроса для получения данных о субъективной стороне преступления. У свидетелей выясняется: что было предметом конфликта, известны ли им высказывания виновного и потерпевшего о предмете и причинах конфликта, не обладают ли они косвенными данными о высказываниях и действиях обвиняемого я потерпевшего[99].