Научная и практическая ценность результатов исследования. Научная и практическая ценность результатов исследования заключается в том, что в нем уточнена специфика формирования показаний и допроса свидетелей и потерпевших, которая определяется их психологическим состоянием и категорией уголовных дел. Для практики имеет значение использование работниками следствия и органов дознания содержащихся в дипломной предложений по проведению допроса свидетелей и потерпевших, в том числе и граждан иностранных государств. Результаты исследования, кроме того, могут быть использованы при проведении лекционных и практических занятий со студентами по курсу криминалистики и юридической психологии.
Структура работы определяется целью и задачами исследования. Дипломная работа состоит из введения, двух глав, заключения, содержащего выводы, сделанные на основании проведенного исследования, и списка использованной литературы.
1. ДОПРОС КАК УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ И КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЕ ДЕЙСТВИЕ
1.1 Понятие, сущность и тактика допроса
Как известно, одним из основных способов получения доказательств в ходе расследования преступлений является допрос лиц, обладающих информацией, имеющей значение для полного, всестороннего и объективного исследования всех обстоятельств по делу. По общему мнению исследователей, допрос является наиболее сложным следственным действием в силу специфического характера общения допрашивающего и допрашиваемого. Сущность же допроса как самостоятельного следственного действия на первый взгляд достаточно проста, она состоит в получении и фиксации в установленном процессуальном порядке, в результате взаимного общения допрашивающего и допрашиваемого, информации о фактах и обстоятельствах, имеющих значение для установления истины и правильного разрешения дела. При этом, полнота, достоверность и объективность сведений, сообщенных в ходе допроса, определяет его эффективность[1].
История допроса в России берет начало с указов царя Алексея Михайловича (1649) и императора Петра I (1702-1712 гг.) о «доведении» доноса, т.е. об упоре в работе с подозреваемым не только на получение признательных показаний, но и их подтверждение в ходе других допросов.
Забегая вперед, отметим, что история отечественной юриспруденции знает лишь краткие периоды, в течение которых центр тяжести был перенесен с получения «признательных» показаний на поиск иных доказательств по делу. Таким было время судебной реформы Александра II, начавшейся в 1861 году, когда за это боролись такие ученые и юристы-практики, как В.Д. Спасович, Г.С. Фельдштейн, Л.Е. Владимиров, Д. Тальберг, Н.С. Таганцев, Н.Д. Сергеевский[2].
В Древней Руси же методы ведения следствия не отличались большим разнообразием, имея своей основой осмотр и допрос, сочетавшиеся с "... испытанием на дыбе, огнем и железом, лишением пищи и воды". Лишь в 1805 году вышло ... в свет первое в России пособие, содержащее общие правила и тактические приемы расследования преступлений, - "Зерцало правосудия", где названо несколько направлений отыскания истины: "от лица", "от причины", "от дела" (т.е. происшествия), "от места", "от способа", "от орудий", "от времени" и др. В первой половине XIX в. интерес к следственной деятельности возрос... В частности, заслуживают упоминания "Опыт краткого руководства для произведения следствий" (1833) Н.Орлова и "Указания для производства судебных следствий" (1849) Н.Калайдовича"[3]. Однако реальный прогресс в анализе и систематизации методов собирания доказательств, приемов расследования и сыска связывается с судебной реформой 1864 года и в частности с работой А.А.Квачевского "Об уголовном преследовании, дознании, предварительном исследовании преступлений по судебным уставам 1864 г."[4]. Прогресс наметился, но результаты его сказались только в начале XX века, поскольку в теории уголовного процесса и криминалистики, а также в практике предварительного расследования преступлений формирование новых, производных от осмотра и допроса, следственных действий по собиранию доказательств не было завершено.
В истории послереволюционных представлений о допросе можно выделить несколько периодов: I период продолжался с 1917 по 1929 год (до конца НЭПа). Это был период становления тактики допроса, характеризующийся значительным вниманием к показаниям свидетеля и обвиняемого. Необходимо отметить, что это внимание к показаниям свидетеля и обвиняемого в большой степени было обусловлено серьезными успехами отечественной науки дореволюционной и данного периода в области психологии человека. Достаточно вспомнить имена Бехтерева, Павлова, Сеченова, Ухтомского, Лурии, Узнадзе, Выготского и др[5].
Второй период в развитии теории допроса охватывает время с 1929 до начала 50-х годов. Это время характеризуется застоем в теории, отрывом от исследований в других дисциплинах. За исключением некоторых связанных с допросами разработок военных лет, ничего нового в эти годы создано не было. Уже к началу тридцатых все разработки предыдущего десятилетия отправляются в архив. Вышинский начинает разрабатывать свою теорию о «признании - царице доказательств», которая на долгие годы станет господствующей в отечественной криминалистике. Помимо снижения доказательственного интереса криминалистов к психологической составляющей допроса, имело место и обратное снижение интереса психологов к криминалистике. С середины тридцатых в ходе допроса, пытки и другие (например, медикаментозные) способы воздействия на волю вновь занимают главенствующее место[6]. Таким образом, в качестве задачи получение правдивых показаний не ставилось. В связи с этим теория и практика допроса того времени в современных условиях не применима. Нельзя не отметить, что в 40-х годах были созданы узкоспециальные труды связанные с расследованием преступлений военного периода.
Третий период в истории допроса приходится на период, названный «оттепелью», когда упор был сделан на «доказательственное познание». Не случайно уже в УПК, вступившем в действие 1 января 1961 года, содержится специальная норма, указывающая на то, что признание обвиняемым собственной вины не может быть положено в основу доказательства его виновности. «Признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении признания совокупностью имеющихся доказательств по делу» (ст.77 УПК РСФСР). В тот период в свет вышел ряд трудов, связанных с теорией допроса, изучением личности обвиняемого и учете ее особенностей. Большой вклад в формирование и дальнейшее совершенствование тактических и психологических основ допроса внесли такие ученые, как А.Н. Васильев, А.В. Дулов, Г.Г. Доспулов, Л.М. Карнеева, И. Кертэс, В.С.Комарков, П.Д. Нестеренко, С.С. Ордынский, Н.И. Порубов, А.Р. Ратинов, С.Я. Розенблит, А.Б. Соловьев, Л.Б. Филонов, М.Л. Якуб и др.
Благодаря их исследованиям значительно расширилась научно-теоретическая база допроса, сформировались его теоретические основы, повысилась научная обоснованность рекомендаций прикладного характера[7].
Проводя анализ литературы, в которой освещается содержание допроса, можно считать, что не все составляющие элементы допроса исследованы достаточно полно. Рассмотрим такие элементы как сущность и цели допроса. Как нам кажется, данные элементы имеют не только теоретическое, но и практическое значение.
Развитие уголовно-процессуального законодательства, путем принятия норм регламентирующих новые следственные действия по собиранию доказательств, в значительной степени определяется разработанностью тактико-криминалистических рекомендаций по их производству. Можно сослаться на ст. 194; 205 УПК РФ, регламентирующих проверку показаний на месте и допрос эксперта в новом уголовно-процессуальном законодательстве. Криминалистическая тактика этих следственных действий давно разработана на уровне учебников криминалистики[8].
Сущность, в известном смысле, - это содержание, а задачи конкретизируют это содержание. Можно сказать, что сущность и задачи находятся в определенной взаимосвязи, но в то же время являются относительно самостоятельными образованьями, что предполагает возможность их раздельного исследования.
А.Н. Васильев и Л.М. Карнеева высказывают мнение о том, что сущность допроса заключается «в получении следователем от допрашиваемого сведений о расследуемом преступлении, его обстоятельствах и участниках, и по другим вопросам, имеющим отношение к делу, с занесением этих сведений в протокол с точным соблюдением всех установленных уголовно-процессуальным законом правил»[9].
Аналогичную точку зрения высказывают такие ученые как, С.П.Ефимчев, Н.И. Кулагин и А.Е. Ямпольский, они определяют сущность допроса как «получение следователем от допрашиваемого сведений о событии преступления, лицах его совершивших, характере и размерах причиненного преступлением ущерба, причинах, вызвавших преступное деяние, а также условиях, способствовавших его совершению»[10].
В приведенных точках зрения сущность допроса сводится по существу к «получению сведений от допрашиваемого». Данные определения сущности допроса представляются небесспорными.
Высказывания по поводу сущности допроса можно отнести к перечню обстоятельств, характеризующих событие преступления, на основании которых следователь должен стремиться получить исчерпывающую информацию от допрашиваемого. Вопросы, связанные с событием преступления, лицами его совершившими, характером и размером причиненного преступлением ущерба, причинами, вызвавшими преступное деяние и условиями, способствовавшими к его совершению, выясняются не только посредством допроса. Ответы на данные вопросы следователь, начинает искать, уже с осмотра места происшествия, при обыске и т. д., можно сказать, при производстве любого следственного действия. Естественно, обстоятельства совершенного преступления являются важным основополагающим фактором в процессе предварительного расследования, но они в лучшем случае, могут составить лишь предмет допроса, совокупность вопросов, на которые следователю предстоит получить ответы или сведения от допрашиваемого. Предмет допроса несовершеннолетнего обвиняемого может быть расширен, и охватывать более широкий круг обстоятельств, способствующих установлению истины по делу, получению новых доказательств[11].