В итоге мы имеем ситуацию: женщины – присяжные рыдают, когда подсудимый, убивший трех человек, бьет себя кулаком в грудь: «Да что вы, посмотрит, какой я хороший! Какой я красивый! Разве я мог?!» Он рыдает, присяжные рыдают рядом. И все, они уходят в совещательную комнату. Что дальше? Ну хорошо, если прокурор умный, грамотный. Ведь хоть и звучат упреки в адрес председательствующего, но судьи в суде присяжных жестко связаны рамками уголовно-процессуального закона. Никоим образом судья не имеет право, во всяком случае формально, показать свое отношение к делу. И очень важно, как ведет себя прокурор. Если он сумеет эмоционально, четко, даже при том минимальном перечне доказательств, которые у него есть, убедить присяжных, что да, этот человек виновен, то – конечно, при наличии доказательств виновности – скорее выносится правильный вердикт. А когда нет такого обвинителя, когда адвокат – опять-таки, имеется в виду ситуация, когда имеются доказательства виновности – более красноречиво убеждает присяжных, что человек невиновен, выносится совсем другой вердикт.
На мой взгляд, самое большое впечатление на присяжных производят потерпевшие: конкретные люди, которым причинено горе. И если в процессе есть потерпевший, и присяжные видят, как он переживает, плачет – это очень важно. Потому что, присяжные понимают, что государственный обвинитель просто выполняет свою работу, как бы хорошо он ее не делал, а вот если нет потерпевшего или потерпевший сам сомневается, его ли родственника это труп – такие случаи тоже бывают – то, конечно, судьба вердикта в таком случае очень сомнительна.
Хочу обратить внимание на то обстоятельство, что в законе о суде присяжных не совсем понятен один момент. Оправдательный вердикт, абсолютно обязателен для председательствующего, тут же освобождается подсудимый из-под стражи. А с обвинительным вердиктом председательствующий может и не согласится. Но мне не совсем ясно, почему закон не дал такой же возможности не согласиться с оправдательным вердиктом.
Чем лучше буде обеспечена соответствующими администрациями в контакте с судами организационная стадия формирования скамьи присяжных заседателей, тем легче будет судье в ходе судебной процедуры. К тому же многие основания для самоотводов, заявляемых присяжными заседателями, нуждаются в подтверждении соответствующими документами, в предварительной проверке, что входе судебной процедуры осуществить невозможно. Следует максимально использовать возможности органов исполнительной власти и местного самоуправления при составлении списков присяжных заседателей, чтобы в ни вносились лица, имеющие и право, и возможность участвовать в судебном разбирательстве в качестве присяжных заседателей.[5]
Глава 3. Проблемы и перспективы развития суда присяжных.
В настоящее время анализ литературы и судебной практики позволяет определилить два основных направления совершенствования деятельности судов присяжных в России:
1) общее повышение качества профессиональной юридической деятельности, предшествующей суду присяжных и сопровождающей его: предварительного расследования, формирования и поддержания государственного обвинения, формирования позиции защиты и участия защитника в исследовании обстоятельств дела;
2) максимальное использование особых социально-психологические механизмов, объединяющих двенадцать случайно отобранных людей в коллегию, принимающую самостоятельное и ответственное решение.
Говоря об особых социально-психологических механизмах, действующих в суде присяжных, необходимо подчеркнуть, что они действуют только в "традиционной", классической (а точнее - единственно возможной) модели суда присяжных: с параллельной работой двух коллегии. То же самое можно сказать о таком социально-психологическом факторе, как случайность состава малой группы. Случайность состава любой другой малой группы - фактор негативный, часто дезорганизующий её деятельность. Развитие любой малой группы, как правило, предполагает компенсацию случайности состава за счёт повышения степени её сплоченности, а также за счёт вывода из состава группы отдельных её членов. В коллегии присяжных - всё наоборот - случайность её состава специально обеспечивается благодаря "методу случайной выборки (ст.434 УПК РСФСР), жеребьёвке (ст.438 УПК РСФСР), безмотивному отводу присяжных по инициативе участвующих в деле лиц (ст.439 УПК РСФСР). Здесь случайность состава группы - это фактор не просто позитивный, а объективно необходимый, имманентный самой идее суда присяжных, среди которых должны оказаться "двенадцать не связанных между собою лиц1" и непременно представители разных слоев общества. В.В.Мельник с привлечением богатого исторического материала убедительно доказывает, что разнородность личного состава коллегии присяжных заседателей способствует активизации коллективного мышления и привлечению к нему знаний многих людей о разных сторонах жизни, в том числе и тех, которые профессиональному судье неведомы.
Для большинства малых социальных групп характерна проблема сочетания формального и неформального лидерства, которая при совпадении формального и неформального лидера в одном лице либо вовсе не возникает, либо решается безболезненно и с пользой для групповой деятельности (например, возможные претенденты на лидерство признают авторитет неформального лидера и образуют вместе с ним "костяк" группы, обеспечивающий её эффективную деятельность), а при несовпадении эта проблема может породить немалые трудности в групповой деятельности, создать конфликтные ситуации. Коллегия присяжных и здесь весьма специфична. Она имеет формального руководителя -старшину присяжных заседателей - и, в то же время, остаётся без лидера в традиционном социально-психологическом понимании, то есть без такого члена группы, который силой своего авторитета способен поставить точку в любом споре, настояв на решении, которое ему кажется оптимальным. Для любого другого коллектива отсутствие лидера - это беда, опасность анархии и произвола, для скамьи присяжных - это благо, ибо борьба за лидерство здесь лишена всякого смысла. Старшина присяжных заседателей выбирается из их числа и выполняет некоторые организационные функции: руководит ходом совещаний, обращается к председательствующему по поручению присяжных, оформляет результаты совещаний (ч.3 ст.442 УПК РСФСР). Все эти полномочия - сугубо формальные, технические, их реализация не требует каких-то особых "лидерских" качеств, что, впрочем, отнюдь не умаляет важности фигуры старшины присяжных для правильной организации работы их коллегии.
В контексте проблемы лидерства имеет смысл вернуться к основному недостатку суда шеффенов. Их пассивность в процессе во многом определяется тем, что неформальный лидер в такой коллегии предопределён формальными предписаниями: это - профессиональный судья, при том, что закон будто бы это лидерство вообще исключил (ч.4 ст. 15 УПК РСФСР - правило о равенстве прав всех участников коллегии, ч.2 ст.306 УПК РСФСР - правило о принятии решения большинством голосов и о том, что последним подаёт голос судья-профессионал, ст.307 УПК РСФСР - правило об особом мнении любого из членов судейской коллегии). Лидерство судьи-непрофессионала, как, впрочем и его реальное равенство с профессионалом, здесь вообще исключается, во-первых, потому, что он непрофессионал, а во-вторых, потому, что он не несёт никакой юридической ответственности за дело в отличие от председательствующего, входящем в эту же коллегию. Сам факт объединения в одну коллегию представителей столь разных "весовых категорий" способствует пассивности шеффенов. Но эта же проблема характерна и для профессиональных судейских коллегий, в которых уголовные дела поделены на "свои" и "чужие" между председательствующим и заседателями.
Рассмотрим отдельные нормы закона, регламентирующие деятельность суда присяжных, с учетом тех особых социально-психологических условий, в которых она протекает.
В соответствии с ч.1 ст.441 УПК РСФСР "государственный обвинитель, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик, подсудимый и его защитник вправе до приведения присяжных заседателей к присяге заявить, что вследствие особенностей рассматриваемого дела этот состав коллегии присяжных заседателей в целом может оказаться неспособным вынести объективный вердикт". Необходимость в предоставлении сторонам права заявить отвод всему составу скамьи присяжных в силу его тенденциозности очевидна. Однако заметим, что такой отвод возможен только до приведения присяжных к присяге. Юридически это вполне оправдано: с момента приведения к присяге присяжный заседатель обретает то качество, ради которого он оказался в суде (недаром слово "присяжный" происходит от слова "присяга"), с этого момента начинается самое главное и трудоёмкое - исследование доказательств, возобновить которое в случае замены всего состава присяжных представляет значительную организационную трудность, да и вся процедура отбора присяжных, предшествовавшая присяге, в этом случае должна быть повторена. Но с социально-психологических позиций проблема тенденциозности скамьи присяжных выглядит несколько иначе: тенденциозность группового сознания (являясь одним из возможных следствий социальной идентичности) обычно формируется в процессе совместной деятельности, а никак не до её начала. Возникает вопрос: как поступить в том случае, если обвиняемый или обвинитель, потерпевший или защитник в самом ходе судебного следствия обнаружат тенденциозность в поведении присяжных (по характеру вопросов, ставящихся перед председательствующим, по отдельным репликам в перерывах и т.п.)? Закон ответа на этот вопрос не даёт.