Л.М. Карнеева считала, что лицо следует считать подозреваемым, если его появление в деле в качестве подозреваемого отражается в следующих документах: 1) постановление о возбуждении уголовного дела по преступлениям, связанным с действиями уже известных следователю лиц (например дезертирство, получение взятки); 2) протокол задержания лица, подозреваемого в совершении преступления; 3) постановление об избрании меры пресечения до предъявления обвинения; 4) протокол допроса, из содержания которого видно, что допрашиваемому задавались вопросы для получения у него объяснений по поводу его личной деятельности в связи с расследуемым преступлением.
М.С. Строгович, возражая ей, писал, что постановление о возбуждении уголовного дела не может ставить лицо в положение подозреваемого, поскольку выносится «до проверки материалов, служивших поводом к возбуждению уголовного дела».
В.А. Стремовский, указывая, что подозреваемым лицо становится при совершении следователем в отношении него определенных принудительных действий, не считал необходимым установление в уголовно-процессуальном законе дополнительных оснований для наделения лица статусом подозреваемого.
Н.Н. Короткий пишет о необходимости придания лицу статуса подозреваемого путем его допроса, освидетельствования, взятия образцов для сравнительного исследования, производства у него обыска, предъявления для опознания, наложения ареста на его имущество, направления на судебно-медицинскую и судебно-психиатрическую экспертизы.
М.П. Шешуков также обосновывает необходимость вовлечения подозреваемого в процесс расследования, для чего предлагает использовать его допрос.
Современные ученые также по-разному определяют процессуальный порядок наделения лица статусом подозреваемого. А.П. Аверченко считает, что лицо становится подозреваемым с момента официального объявления ему о наличии подозрения, а это объявление, по его мнению, фиксируется «в постановлении о возбуждении уголовного дела, протоколе допроса подозреваемого, протоколе задержания, постановлении о применении меры пресечения, постановлении о производстве обыска, протоколе предъявления личности для опознания, постановлении о получении образцов для сравнительного исследования, специальном уведомлении, ином процессуальном документе». А.В. Победкин считает необходимым закрепление в законе такого основания появления подозреваемого, как допрос лица о его причастности к совершению преступления[77].
Так или иначе, подозреваемый должен появляться в процессе, на взгляд авторов, при наличии следующих условий: 1) в отношении лица имеются данные, позволяющие предполагать его причастность к совершению преступления; 2) в отношении этого лица должностным лицом, ведущим производство по уголовному делу, вынесен процессуальный акт, свидетельствующий об уголовном преследовании в отношении этого лица.
В настоящее время в качестве таковых актов могут выступать: постановление о возбуждении в отношении конкретного лица уголовного дела, протокол задержания, постановление о применении мер пресечения, уведомления дознавателя о подозрении. Такой подход для вовлечения лица в уголовный процесс в качестве подозреваемого полноценным назвать нельзя.
Одним из наиболее распространенных вариантов предлагаемых в науке уголовного процесса дополнительных оснований признания лица подозреваемым является вынесение следователем постановления о привлечении лица в качестве подозреваемого. О необходимости внесения в УПК РФ соответствующих изменений заявляют многие авторы, обосновывая это тем, что без допроса подозреваемого невозможно предъявить обвинение, а допрашивать заподозренное лицо в качестве свидетеля нельзя. Кроме того, некоторые авторы указывают, что принятие решений следователем, дознавателем, за исключением обвинительного заключения и обвинительного акта, в соответствии с п. 25 ст. 5 УПК РФ должны оформляться постановлением[78].
Однако, на наш взгляд, необходимости в таком новом основании нет. Статус подозреваемого имеет значение в том случае, если в отношении него осуществляется уголовное преследование. Тогда действительно лицо вынуждено защищаться, а для этого недостаточно объема прав, имеющихся у свидетеля. Вынесение же постановления о привлечении лица в качестве подозреваемого фактически еще не означает уголовного преследования в отношении этого лица, хотя формально подразумевает это. Такое процессуальное действие представляется бессмысленным. Кроме того, следует согласиться с мнением А.П. Аверченко, что предложение о вынесении специального постановления о привлечении лица в качестве подозреваемого стирает грань между подозреваемым и обвиняемым, «выхолащивает весь смысл и назначение процессуальной фигуры подозреваемого как неотложной и чрезвычайной»[79].
Сами сторонники вынесения постановления о привлечении лица в качестве подозреваемого отмечают, что такое постановление должно выноситься не в каждом случае возникновения подозрения, а при необходимости допроса заподозренного лица, либо допрос должен следовать за вынесением постано.
Правильно отмечает А.С. Епанешников, что нельзя надеяться на то, что следователь, дознаватель ради предоставления лицу возможности пользоваться более широкими правами «до задержания или, например, ареста станут привлекать граждан в качестве подозреваемых».
О.В. Волколуп и Ю.Б. Чупилкин утверждают, что необходимо ввести в качестве дополнительного основания появления подозреваемого в уголовном процессе вынесение специального постановления о привлечении лица в качестве подозреваемого. Необходимость такой позиции они обосновывают тем, что на практике может возникнуть ситуация, когда следователь или дознаватель по уже возбужденному уголовному делу получат данные, позволяющие предположить причастность лица к совершению преступления, когда необходимости в задержании этого лица или в применении к нему меры пресечения нет. В этом случае совершение следственных действий, и, прежде всего, допроса, в отношении этого лица, не являющегося подозреваемым, существенно ограничит его права[80].
Данная проблема решается путем введения процедуры допроса лица в качестве подозреваемого как пятого основания признания лица таковым. И эта процедура будет более целесообразной хотя бы потому, что до начала каких-либо следственных действий подозреваемого в любом случае необходимо допросить, чтобы дать ему возможность защищаться от уголовного преследования. Ведь если следователь или дознаватель вынесет постановление о привлечении лица в качестве подозреваемого, то получит возможность проводить в отношении него следственные действия до проведения допроса.
На взгляд авторов, такое основание, закрепленное в законе, было бы слишком абстрактным, поскольку в сферу уголовного судопроизводства лицо может быть вовлечено в качестве свидетеля, и в таком правовом положении быть подвергнуто принуждению. Авторы полагают, что статус подозреваемого для лица, вовлеченного в уголовный процесс, влекут те процессуальные действия, которые свидетельствуют об уголовном преследовании в отношении этого лица. Причем справедливо отмечает А.П. Аверченко, что момент приобретения лицом статуса подозреваемого должен не следовать за применением принуждения, а опережать его.
В.Т. Очередин пишет, что должностное лицо во всех случаях, когда у него имеются данные, свидетельствующие о причастности лица к преступлению, обязано либо произвести действия, вовлекающие лицо в уголовный процесс в качестве подозреваемого, либо предъявить ему обвинение. В качестве таких действий они называют допрос, обыск, либо иные «меры принудительно-поискового характера». В качестве таких действий можно рассматривать лишь допрос, поскольку иное препятствует реализации права подозреваемого защищаться от преследования[81].
Таким образом, новым основанием приобретения лицом статуса подозреваемого должен быть допрос лица в качестве подозреваемого. Отметим, что до начала допроса лица в качестве подозреваемого следователь (дознаватель) должен объявить ему, что он допрашивается именно в качестве подозреваемого, разъяснить существо подозрения и права, перечисленные в ст. 46 УПК РФ. Такой порядок наделения лица статусом подозреваемого не нарушит его права защищаться от уголовного преследования, и это право будет реализовано более полно, чем при возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица, когда факт вынесения соответствующего постановления может быть вообще неизвестен подозреваемому.
Н. Подольный, подтверждая это, говорит о том, что лицо, фактически заподозренное, заинтересовано в том, чтобы приобрести процессуальный статус подозреваемого, чтобы иметь возможность отстаивать свои права и интересы и обосновывать несостоятельность позиции следователя.
Однако в науке уголовного процесса по этому вопросу высказываются различные мнения. Так, на недопустимость допроса лица, подозреваемого в совершении преступления, указывает В.Т. Очередин. Кроме того, и сам допрос подозреваемого лица в качестве свидетеля не будет полноценным, как указывает Н.Н. Короткий. Он пишет, что «свидетелем можно быть только по делу о преступлении, совершенном другим лицом», а значит следователь не может задать вопросы, касающиеся его причастности к преступлению. Это правило, хотя прямо и не зафиксировано в уголовно-процессуальном законодательстве, следует, по его мнению, из ряда процессуальных норм, не допускающих появления так называемого «изобличаемого свидетеля»[82].
М.Н. Клепов, критикуя высказываемые в научной литературе предложения о включении в перечень оснований признания лица подозреваемым допроса подозреваемого, пишет о том, что если подозрение не подтверждается настолько, что к лицу можно было бы применить задержание или меру пресечения, то и допрос лица в качестве подозреваемого может это подозрение не подтвердить.