Первые предпосылки разграничения правового положения обвиняемого и подозреваемого можно обнаружить в екатерининских «Учреждениях для управления губерний» 1775 года. Статья 401 этого законодательного акта, регулировавшего, в числе прочих, уголовно-процессуальные вопросы, содержит указание о том, что «… буде кто пришлет прошение в совестный суд, что он содержится в тюрьме более 3-х дней и в те дни ему не объявлено, за что содержится в тюрьме, или что он в те три дни не допрашивай, тогда совестный суд по получении такого прошения, не выходя из присутствия, долженствует послать повеление, чтоб таковый содержащийся в тюрьме, буде содержится не во оскорблении особы Императорского Величества, не по измене, не по воровству, или разбою, был прислан и представлен в совестный суд обще с прописанием причин, для которых содержится под стражею, или не допрашивай». Другой нормативный акт времен Екатерины 2 – «Устав благочиния, или полицейский» 1782 года, относит производство дознания, задержание и арест преступника к ведения полиции, также не определяя правового положения лица и не употребляя для его обозначения специального процессуального термина[5].
Важным законодательным документом этого периода является Свод законов Российской империи 1833 года, в статьях которого ещё нет фигуры с названием «подозреваемый», однако уже имеются определенные предпосылки к формированию таковой при производстве предварительного расследования. Так, в ст.ст. 976, 979 Свода законов Российской империи говорится о том, что если улики свидетельствуют об обстоятельствах, вызывающих в отношении кого-либо «сильное подозрение» в совершении преступления, то необходимо «брать» данное лицо для допроса и исследования обстоятельств дела «несмотря ни на какие его личные привилегии». Одновременно для такого «подозреваемого» законодателем были предусмотрены и определенные гарантии, которые заключались в обязанности следственных органов рассматривать эти улики «со всевозможной осмотрительностью, под опасением взыскания в пользу обиженного бесчестия и причинных ему убытков, если он взят буде беззаконно и недельно». Помимо этого, в случаях, когда лицо представляло к расплате фальшивые деньги, что считалось чрезвычайно опасным преступлением, то оно сразу же задерживалось и в обязательном порядке заключалось под стражу[6].
Началом нового и очень важного периода в развитии института подозреваемого и, собственно, началом существования в уголовном процессе смой фигуры с названием «подозреваемый» является издание императором Александром 2 Указа от 8 июня 1860 года об «Утверждении судебных следователей», а также Наказа судебным следователям и Наказа полиции о производстве дознания по происшествиям, могущим заключать в себе преступление или проступок. В этих документах были законодательно определены четыре основания для признания лица подозреваемым. Так, согласно ст.15 Наказа полиции, подозреваемым признавалось лицо задержанное или арестованное по следующим основаниям:
1. преступник «захвачен» на месте и во время совершения преступления;
2. преступление учинено ясно и гласно;
3. очевидцы преступления прямо укажут на лицо, как на совершившее преступление;
4. на подозреваемом, или в его жилище будут найдены очевидные следы преступления или его вещественные доказательства;
5. «оподозренный» сделал покушение на побег, или был пойман после побега.
При этом полиция имела право подвергать лицо аресту или задержанию только в том случае, если оно подозревалось в совершении преступления предполагающего наказание в виде лишения всех прав состояния или потери всех личных привилегий[7].
В соответствии со ст.ст.13,14 Наказа судебным следователем лицо также признавалось подозреваемым при определении ему одной из мер пресечения:
- отобрание вида на жительство или обязательство о явке к следователю;
- отдача под особый надзор полиции;
- отдача на поруки;
- взятие залога;
- содержание в тюрьме или полиции.
При этом согласно ст.ст. 21, 86 Наказа судебным следователям и ст.14 Учреждения судебных следователей, в случае принятия решения об избрании меры пресечения и признании лица подозреваемым, судебные следователи были обязаны составить соответствующее постановление с объяснением причин и оснований его вынесения. Данное постановление в течении суток предъявлялось под роспись лицу, в отношении которого оно было вынесено.
Период, который можно условно назвать периодом качественных изменений, начался с момента действия УПК РСФСР, где подозреваемый был наделен некоторыми процессуальными правами.
Спектр прав подозреваемого, которым последний обладал в первое время после принятия УПК РСФСР, подвергался критике. Особенно пристального внимания процессуалистов были удостоены такие факты, как отсутствие у подозреваемого ключевого права «знать, в чем он подозревается», а также право иметь защитника[8].
В частности, Н.Н. Короткий говорил о том, что не только обвиняемый, но и подозреваемый крайне нуждается в помощи защитника. В этой связи ему представлялось целесообразным изложить ст.13 Основ (ст.19 УПК) в следующей редакции: «Подозреваемый и обвиняемый имеют право на защиту. Лицо, производящее дознание, следователь, прокурор и суд обязаны обеспечить подозреваемому и обвиняемому возможность защищаться установленными законом средствами и способами от грозящего или предъявленного обвинения и обеспечить их личные и имущественные права.
Законодателем воспринимались подобные предложения, в связи с чем в УПК РСФСР, наряду с огромным количеством изменений, постепенно были внесены и поправки, касающиеся прав подозреваемого[9].
Так, Законом РФ от 23 мая 1992 года «О внесении изменений и дополнений в Уголовный и Уголовно-исполнительный кодексы РСФСР» впервые было продекларировано право подозреваемого на защиту, значительным образом расширен и детализирован порядок осуществления этого права.
Защитник был допущен к участию в уголовном деле с беспрецедентно ранних для советского и российского уголовного процесса вообще этапов расследования – с момента предъявления обвинения; в случае задержания подозреваемого или применения к нему меры пресечения в виде заключения под стражу – с момента объявления ему протокола задержания или постановления о применении этой меры пресечения (ч.1 ст.47 УПК). Права самого защитника при этом также были значительно расширены.
В одной из последних редакций УПК РСФСР (от 19 июня 2001 года) защитник подозреваемого допускался в дело с момента «фактического его задержания или объявления ему постановления о назначении судебно-психиатрической экспертизы», а также «в случае, если к лицу, подозреваемому в совершении преступления, применены иные меры процессуального принуждения или его права и свободы затронуты действиями, связанными с его уголовным преследованием»[10].
Появилось у подозреваемого право, в соответствии со ст.220.1 и 220.2 обжаловать лично или через защитника в суд законность и обоснованность применения к нему меры пресечения в виде заключения под стражу или продления срока содержания под стражей, а также знакомится с материалами направляемыми в суд в обоснование данной меры пресечения и участвовать при рассмотрении судьей этой жалобы.
В соответствии с ФЗ «О внесении изменений и дополнений в законодательные акты Российской Федерации», в связи с принятием ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» от 15.06.1996г. №73-ФЗ подозреваемый получил также право иметь свидание с защитником, родственниками и иными лицами с момента задержания.
Очевидно, что вышеуказанные усовершенствования уголовно-процессуального законодательства внесли значительный вклад в обеспечение прав и свобод подозреваемого, развитие его правового положения в уголовном процессе. Однако совершенно справедливыми являются высказывания, сделанные С.Е. Вициным, Э.Ф. Куцовой, А.М. Лариным и др. в «Концепции уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации», где говорится о необходимости генеральной реконструкции всего уголовно-процессуального законодательства.
Следствием такой необходимости явилось принятие нового закона регламентирующего уголовное судопроизводство в нашей стране в настоящее время – Уголовно-процессуального кодекса РФ, в котором институт подозреваемого получил своё дальнейшее развитие.
Хотя само определение подозреваемого осталось неизменным (лицо признается подозреваемым, как и прежде, в случае либо возбуждения в отношении него уголовного дела, либо в случае задержания по подозрению в совершении преступления, либо в случае избрания меры пресечения до предъявления обвинения), в новом УПК более объемно прописаны механизмы применения мер уголовно-процессуального принуждения по отношению к подозреваемому и реализации последним предоставленных ему прав, объем которых также расширился. Появилась целая глава, посвященная реабилитации лиц, уголовное преследование которых было прекращено по реабилитирующим основаниям[11].