В советский период развития государства состязательность в отечественном уголовном процессе присутствовала весьма в ограниченных пределах и проявлялась лишь в праве подозреваемого и обвиняемого на защиту.
Со времени принятия Концепции судебной реформы в Российской Федерации и начала реформирования уголовного судопроизводства действующее законодательство претерпевало ряд изменений, существенным образом расширивших состязательные начала уголовного процесса. Принятие нового УПК РФ увеличило число процессуальных норм, осуществление которых если не гарантирует равенство процессуальных статусов органов уголовного преследования и обвиняемого (подозреваемого), то, по крайней мере, направлено на их уравнивание.
К числу новелл, отражающих состязательные начала уголовного судопроизводства, прежде всего, следует отнести[107]:
1) положение об обеспечении обвиняемому, подозреваемому права на защиту (ст. 48 Конституции РФ и ст. 16 УПК РФ);
2) положение о допуске защитника на стадию предварительного расследования независимо от формы расследования с момента задержания подозреваемого, заключения под стражу или предъявления обвинения (ст. 48 Конституции РФ и ст. ст. 49, 50 УПК РФ);
3) судебный порядок избрания меры пресечения - заключение под стражу (ст. 100 УПК РФ);
4) конституционное положение, установившее, что решения и действия (или бездействие) органов государственной власти и должностных лиц подлежат обжалованию в суд (ст. 46 Конституции РФ), и некоторые другие.
Обращаю внимание на то, что, в конечном счете, каждая из указанных новелл направлена в большей или меньшей мере на уравнивание процессуальных возможностей обвиняемого (подозреваемого) и органов уголовного преследования оказывать воздействие на ход соответствующего процессуального действия или системы процессуальных действий, реализовывать свое стремление к достижению желаемого для них результата этих действий.
Так, например, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации рассмотрела в судебном заседании 19 апреля 2005 года кассационные жалобы подсудимого Ф. и адвоката Медведевой Л.В. на постановление Кемеровского областного суда от 11 января 2005 года, по которому дело по обвинению Ф., 18 января 1979 года рождения, уроженец г. Березовского Кемеровской области, ранее не судим, в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ, возвращено прокурору для устранения нарушения прав подсудимого.
Ф. органами предварительного расследования предъявлено обвинение в убийстве Н., совершенного 3 апреля 2004 года в г. Березовском Кемеровской области, в связи с выполнением потерпевшим своего общественного долга.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Русакова В.В., мнение прокурора Шаруевой М.В., полагавшей судебное решение в отношении Ф. отменить, Судебная коллегия установила, что в кассационных жалобах:
1. подсудимый Ф., выражая несогласие с постановлением, считает необходимым его отменить, ссылаясь на то, что в ходе предварительного слушания адвокатом Морозовым С.А. было заявлено аналогичное ходатайство о возвращении дела прокурору, но в удовлетворении ходатайства было отказано; по окончании судебного следствия государственный обвинитель усмотрел нарушение его права на защиту, выразившееся в том, что на предварительном следствии заключение нового соглашения с другим адвокатом - Медведевой Л.В. с его стороны было вынужденным; по мнению Ф., суд, удовлетворяя ходатайство прокурора, лишает его права на рассмотрение дела в разумные сроки;
2. адвокат Медведева Л.В. просит отменить постановление судьи по тем же основаниям, что указаны в жалобе Ф. В возражении государственный обвинитель Медведев А.Е. просит постановление судьи о возвращении дела прокурору оставить без изменения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, Судебная коллегия находит постановление судьи подлежащим отмене.
Как явствует из материалов дела, постановлением судьи от 12 октября 2004 года ходатайство адвоката Морозова С.А. о возвращении дела прокурору из-за нарушения права Ф. на защиту было оставлено без удовлетворения по тем основаниям, что в ходе предварительного расследования Ф. был обеспечен адвокатом Медведевой Л.В.
Однако в ходе судебного следствия государственный обвинитель заявил аналогичное ходатайство о возвращении дела прокурору, которое судом было удовлетворено.
Таким образом, суд при рассмотрении дела принял два взаимоисключающих решения, что нельзя признать правильным.
Материалами дела установлено, что Ф. в ходе предварительного следствия был обеспечен адвокатом, при этом никаких ходатайств о допуске адвоката Морозова С.А. не заявлял. В судебном заседании Ф. также обеспечен квалифицированной юридической помощью в лице двух адвокатов. При таких данных, вывод судьи о нарушении права Ф. на защиту, по мнению Судебной коллегии, нельзя признать обоснованным, а поэтому вынесенное судьей постановление по этим основаниям подлежит отмене, дело - направлению на новое рассмотрение. Учитывая тяжесть предъявленного Ф. обвинения, Судебная коллегия не находит оснований для изменения ему меры пресечения.
Исходя из изложенного, руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, Судебная коллегия постановление судьи Кемеровского областного суда от 11 января 2005 года в отношении Ф. отменить, дело направить на новое рассмотрение в тот же суд[108].
Очевидно, что предоставление подозреваемому и обвиняемому возможностей пользоваться помощью защитника с моментов, указанных в ст. ст. 49, 50 УПК РФ, наделяет этих участников уголовного процесса дополнительными средствами по отстаиванию собственных процессуальных интересов, по противостоянию деятельности органов уголовного преследования, направленной на отстаивание процессуальных интересов государства. В качестве дополнительного средства в этом случае выступают юридические знания и профессиональный опыт защитника, специализирующегося на защите по уголовным делам.
Трудно переоценить предоставление уголовно-процессуальным законом судебного порядка избрания меры пресечения - заключения под стражу. Данная норма появилась в отечественном законодательстве лишь с 1 июля 2002 г. несмотря на то, что была закреплена в Международном пакте о гражданских и политических правах, к которому наше государство присоединилось 23 марта 1976 г[109].
Известно, что до введения рассматриваемого правила обжалование избранной меры пресечения в судебном порядке было принято в России лишь в 1992 году, а до этого обжаловать постановление об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, вынесенное или санкционированное прокурором, можно было только вышестоящему прокурору, т.е. в ту же самую систему органов уголовного преследования в порядке иерархической подчиненности. Такое положение сводило до минимума процессуальные возможности заключенного под стражу в отстаивании собственного процессуального интереса. Колоссальный перевес процессуальных возможностей органов уголовного преследования над возможностями обвиняемого был запрограммирован именно потому, что решение по делу и жалобы на это решение соответственно принимали и разрешали органы, принадлежащие к одной системе[110].
Принципиальное положение, касающееся порядка осуществления рассматриваемого процессуального действия, заключается в том, что средства реализации указанных интересов - предоставление в суд соответствующих доказательств и мотивирование своей позиции - у обоих участников уголовного процесса равные. Итоговое решение полномочен принимать только суд - орган, независимый от той системы, к которой принадлежит должностное лицо, избравшее заключение под стражу в качестве меры пресечения.
Так, например, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации рассмотрела в судебном заседании от 7 февраля 2005 года кассационные жалобы обвиняемого С. и адвоката Клочковой Л.С. на постановление судьи Смоленского областного суда от 6 декабря 2004 года, которым срок содержания под стражей С., 17 ноября 1969 года рождения, уроженца г. Петропавловска Северо-Казахстанской области Казахской ССР, продлен на три месяца, всего до 21 месяца, то есть до 12 марта 2005 года включительно.
Заслушав доклад судьи Грицких И.И., объяснения адвоката Шмурыгиной К.И., поддержавшую жалобы обвиняемого и адвоката Клочковой Л.С., мнение прокурора Погореловой В.Ю., полагавшую необходимым постановление отменить, материал направить на новое судебное рассмотрение, Судебная коллегия установила, что в своей кассационной жалобе обвиняемый указывает, что постановление судьи от 6 декабря 2004 года является незаконным и необоснованным.
Полагает, что расследование по делу «искусственно затянуто», ознакомление с материалами дела возможно было начать раньше, но этого не сделано. Ознакомление с материалами дела им начато с 9 ноября, он полностью использует всю предоставленную ему для этого возможность.
При рассмотрении вопроса о продлении ему срока содержания под стражей суд грубо нарушил его право на защиту. Его защитник адвокат Шмурыгина своевременно о дате рассмотрения этого вопроса в суде не уведомлена. Об этом сведений не предоставлено.
Его (С.) защитник Клочкова Л.С., которая явилась в судебное заседание для рассмотрения дела, в нарушение ст. 53 УПК РФ не была допущена к участию в процессе, хотя следователем были представлены документы - копии ордеров его (С.) защитников. От адвоката Клочковой Л.С. он не отказывался.
Просит постановление отменить.
В кассационной жалобе адвокат Клочкова Л.С., выступающая в интересах обвиняемого С., ставит вопрос об отмене постановления судьи от 6 декабря 2004 года.