В Германском гражданском уложении (ГГУ) особая глава (гл. 16) посвящена пожизненной ренте. В этой главе, небольшой по объему, прежде всего обращено внимание на необходимость выплачивать пожизненную ренту авансом. Имеется в виду, что если рента носит денежный характер, ее выплата должна производиться не позднее чем за три месяца до наступления срока. К этому добавляется норма об обязательной письменной форме сделки.
Значительно более емким является регулирование аналогичного договора в Швейцарском обязательственном законе. Здесь выделены (титул XXII) договоры о пожизненной ренте и о натуральной пенсии. Первый из них предполагает возможность соответствующих выплат деньгами в течение жизни получающего ренту, а если это прямо предусмотрено договором, то и на время жизни платящего ренту либо третьего лица. При втором договоре речь идет о предоставлении содержания и ухода, притом таких, которые
1 См.: Гражданское Уложение: Проект... Книга пятая. Гом второй. С. 211 и ел. Одновременно утверждалось, что «в позднейшее время с усилением значимости движимой собственности и денежных капиталов, с появлением стремления к мобилизации недвижимой собственности, с утверждением кредита на прочных основаниях, с развитием вотчинной системы потребность в поземельной ренте исчезла и она начисто потеряла всякое значение» (Гам же. С. 212).
получатель ренты привык получать, а потому вправе ожидать, исходя из оценки переданного им имущества, с одной стороны, и с учетом привычных для него за последнее время условий существования, с другой.
Рентные договоры как таковые - об этом можно судить и по некоторым из приведенных примеров — иногда выходят за пределы содержания права, предоставляемого стороной своему контрагенту. Об этом можно судить по тому, что в одном из последних по времени его принятия Гражданском кодексе Квебека в разделе «Различные договоры, подобные купле-продаже» наряду с меной урегулирован специальный, посвященный ренте договор. И он в данном случае принимает форму возникшего у стороны обязательства в обмен на полученное ею имущество производить определенные выплаты контрагенту.
Сходная конструкция используется, помимо пожизненной ренты, в ГГУ. В разделе «Вещное право» в качестве одной из разновидностей обременения земельного участка фигурирует «рентный долг». Суть последнего состоит в том, что за счет земельного участка лицу, в пользу которого установлено соответствующее обременение, производятся периодические платежи в определенной денежной сумме (§ 1199).
В ГК штата Луизиана (США; 1994 г.) урегулированы в соответствующей главе рента и «аннуитет» - ежегодная выплата. Последняя имеет своим основанием договор, по которому передается определенная сумма денег с обязательством не требовать ее обратно до тех пор, пока другая сторона согласна удовлетвориться рентой. Для аннуитета в упомянутом Кодексе установлены различного рода ограничения - такие, в частности, как общая его сумма, размер произведенных в таком порядке выплат, предельный срок выкупа против воли должника и др.
В Своде законов Российской империи соответствующему договору не нашлось места. Это, однако, не помешало К.Н. Анненкову обратить внимание на то, что «не может быть, кажется, никакого сомнения в том, что и у нас, подобно тому, как и по праву римскому, основанием возникновения обязательства доставлять содержание одними лицами другим может служить не только закон, но также договор как соглашение о таком предмете, который никак не может считаться предметом, законом запрещенным»'. Подобно многим другим случаям, и в отношении существовавшего в действовавшем в то время законодательстве указанного пробела2
1Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Г. IV: Отдельные обязатель
ства. СПб., 1904. С. 566.
2Хлхшт в этой связи вспомнить князя Нехлюдова, героя толстовского «Воскресе
ния». Один из многочисленных обдумываемых Нехлюдовым проектов решения
собственной «аграрной» проблемы заключался в том, чтобы «отдать землю кресть-
ожидать, что его удачно восполнит книга пятая («Обязательства») проекта Гражданского уложения. Одна из ее глав именовалась «Пожизненный доход (рента) и пожизненное содержание». Соответственно глава была разделена на два «отделения». Первое - «Пожизненный доход» в своей основе строилось на идее меновой. Соответственно речь шла о выплате лицу пожизненного дохода (ренты) взамен уплаченной суммы денег или уступленного движимого либо недвижимого имущества. Доход (рента) должен был принимать форму определенной денежной суммы или определенного количества жизненных припасов (иных заменимых вещей).
Договор, которому было посвящено второе отделение в той же главе проекта Гражданского уложения, носил явно выраженный социальный характер. Имеются в виду предоставление контрагенту в продолжении всей его жизни помещения, забота о его пропитании, одежде, а в случае болезни - осуществление попечения, уход за ним и вообще доставление содержания, соответствующих личным потребностям и общественному положению лица. При этом допускался вариант, при котором, вследствие того что договор «стал невыносимым (курсив наш. - М.Б.) для той или другой стороны» (термин, чей смысл явно выходит за пределы обычных для гражданского права категорий), любая из сторон могла требовать замены содержания определенными ежегодными денежными выдачами либо прекращения договора.
Сходный в известной мере путь, от более узкого до широкого понимания ренты, прошло и гражданское законодательство послереволюционной России.
ГК 1922 г. не упоминал ни о ренте как таковой, ни о какой-либо из ее разновидностей. Между тем в период действия этого Кодекса договоры, связанные с принятием на себя обязанностей по содержанию в обмен на переданное имущество, прежде всего жилой дом, совершались. И по данному поводу в судах неоднократно возникали споры. Судебная практика, сталкиваясь с подобными случаями, по-разному оценивала правовую силу соответствующего договора1' * конечном счете это объяснялось неодина-
янам внаем за ренту, а решу признать собственностью этих же крестьян, с тем, чтобы они платили эти деньги и употребляли их на подати и на дела общественные»
(ТолстойЛ.Н. Собр. соч.: В 14-ти т. Г. 13. М., 1953. С. 222).
1 См. об этих противоречащих одна другой линиях в судебной практике: Рясенцев В.А.
Договор об отчуждении имущества на условиях пожизненного содержания // Социалистическая законность. 1945. № 1—2. С. 23. Как отмечала и P.O. Халфина, «по вопросу о договорах с условием пожизненного содержания до сих пор нет устойчивой и единообразной судебной практики» (Халфина P.O. Значение и сущность договора в советском социалистическом гражданском праве. М., 1954. С. 198).
ковым отношением к непоименованным договорам. Отказывая в удовлетворении основанных на таком договоре исков, суды ссылались на то, что законодательство подобных договоров не знает. И это обстоятельство считалось достаточным для отклонения исковых требований по поводу неисполнения или ненадлежащего исполнения стороной принятых на себя обязанностей по содержанию контрагента1'
Однако в ряде случаев суды занимали иную позицию. Они исходили из признания действительным договора, построенного по любой не противоречащей закону модели. В этой связи в качестве мотива для приведенного вывода применительно к ренте суды ссылались на ст. 106 ГК 1922 г., согласно которой одним из возможных оснований возникновения обязательства был договор как таковой. При этом названная статья не содержала указаний на ограничение ее действия договорами, предусмотренными в ГК или ином законе2'
Договоры, о которых идет речь, получили по понятным причинам особое распространение в период Великой Отечественной войны и после ее завершения. В тех условиях предоставление содержания в виде ренты в самых различных формах могло стать дополнительным или даже основным источником существования прежде всего для инвалидов, пенсионеров, лиц, утративших кормильца, и др.
Появление в то время в практике подобных договоров не прошло незамеченным в науке. Так, уже в последние месяцы войны были опублико-
1 Гак, в одном из решений Верховного Суда СССР отказ в иске был обоснован тем,
что заключенный сторонами договор не обладает признаками ни одного из опо
средствующих переход имущества в собственность договоров, выделенных в Граж
данском кодексе РСФСР (купли-продажи или дарения) (см.: Сборник постановле
ний Пленума и определений коллегий Верховного Суда СССР. М., 1941. С. 221-
222). Вместе с тем вслед за И.Л. Брауде (см.: Брауде И.Л. Право на строение и
сделки по строениям по советскому праву. М., 1954. С. 137) B.C. Ем (см.: Ем B.C.
Указ. соч. С. 9) отмечал, что 14 сентября 1925 г. Пленум Верховного Суда РСФСР,
ссылаясь на ст. 130 и 180 ГК РСФСР 1922 г., признал договоры продажи строений
под условием предоставления продавцу пожизненного содержания недействитель
ными как договоры без установления платежа и покупной цены. Вместе с тем
Верховный Суд РСФСР констатировал, что, исходя из бытовых экономических
условий переживаемого периода, судам приходится в отдельных случаях признавать
такие сделки, в частности в деревне, действительными, поскольку их расторжение
нанесло бы вред слабейшей стороне, являющейся продавцом.
2 В поддержку этой практики с позиции прежде всего необходимости защиты инно-
минативных (непоименованных) договоров приводили аргументы М.И. Бару (см.: Бару М.И. Договорные обязательства о содержании // Ученые записки Харьковского юридического института. Вып. 3. Харьков, 1948. С. 193) и P.O. Халфина (см.: Халфи-на P.O. Указ. соч. С. 197 и ел.).