Смекни!
smekni.com

Договорное право 2 (стр. 112 из 156)

В Германском гражданском уложении (ГГУ) особая глава (гл. 16) по­священа пожизненной ренте. В этой главе, небольшой по объему, прежде всего обращено внимание на необходимость выплачивать пожизненную ренту авансом. Имеется в виду, что если рента носит денежный характер, ее выплата должна производиться не позднее чем за три месяца до наступле­ния срока. К этому добавляется норма об обязательной письменной форме сделки.

Значительно более емким является регулирование аналогичного догово­ра в Швейцарском обязательственном законе. Здесь выделены (титул XXII) договоры о пожизненной ренте и о натуральной пенсии. Первый из них предполагает возможность соответствующих выплат деньгами в течение жизни получающего ренту, а если это прямо предусмотрено договором, то и на время жизни платящего ренту либо третьего лица. При втором догово­ре речь идет о предоставлении содержания и ухода, притом таких, которые

1 См.: Гражданское Уложение: Проект... Книга пятая. Гом второй. С. 211 и ел. Од­новременно утверждалось, что «в позднейшее время с усилением значимости дви­жимой собственности и денежных капиталов, с появлением стремления к мобили­зации недвижимой собственности, с утверждением кредита на прочных основаниях, с развитием вотчинной системы потребность в поземельной ренте исчезла и она начисто потеряла всякое значение» (Гам же. С. 212).

получатель ренты привык получать, а потому вправе ожидать, исходя из оценки переданного им имущества, с одной стороны, и с учетом привыч­ных для него за последнее время условий существования, с другой.

Рентные договоры как таковые - об этом можно судить и по некото­рым из приведенных примеров — иногда выходят за пределы содержания права, предоставляемого стороной своему контрагенту. Об этом можно су­дить по тому, что в одном из последних по времени его принятия Граждан­ском кодексе Квебека в разделе «Различные договоры, подобные купле-продаже» наряду с меной урегулирован специальный, посвященный ренте договор. И он в данном случае принимает форму возникшего у стороны обязательства в обмен на полученное ею имущество производить опреде­ленные выплаты контрагенту.

Сходная конструкция используется, помимо пожизненной ренты, в ГГУ. В разделе «Вещное право» в качестве одной из разновидностей обременения земельного участка фигурирует «рентный долг». Суть последнего состоит в том, что за счет земельного участка лицу, в пользу которого установлено со­ответствующее обременение, производятся периодические платежи в опреде­ленной денежной сумме (§ 1199).

В ГК штата Луизиана (США; 1994 г.) урегулированы в соответствую­щей главе рента и «аннуитет» - ежегодная выплата. Последняя имеет своим основанием договор, по которому передается определенная сумма денег с обязательством не требовать ее обратно до тех пор, пока другая сторона согласна удовлетвориться рентой. Для аннуитета в упомянутом Кодексе установлены различного рода ограничения - такие, в частности, как общая его сумма, размер произведенных в таком порядке выплат, предельный срок выкупа против воли должника и др.

В Своде законов Российской империи соответствующему договору не нашлось места. Это, однако, не помешало К.Н. Анненкову обратить внима­ние на то, что «не может быть, кажется, никакого сомнения в том, что и у нас, подобно тому, как и по праву римскому, основанием возникновения обязательства доставлять содержание одними лицами другим может слу­жить не только закон, но также договор как соглашение о таком предмете, который никак не может считаться предметом, законом запрещенным»'. Подобно многим другим случаям, и в отношении существовавшего в дейст­вовавшем в то время законодательстве указанного пробела2

1Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Г. IV: Отдельные обязатель­
ства. СПб., 1904. С. 566.

2Хлхшт в этой связи вспомнить князя Нехлюдова, героя толстовского «Воскресе­
ния». Один из многочисленных обдумываемых Нехлюдовым проектов решения
собственной «аграрной» проблемы заключался в том, чтобы «отдать землю кресть-

ожидать, что его удачно восполнит книга пятая («Обязательства») проекта Гражданского уложения. Одна из ее глав именовалась «Пожизненный до­ход (рента) и пожизненное содержание». Соответственно глава была разде­лена на два «отделения». Первое - «Пожизненный доход» в своей основе строилось на идее меновой. Соответственно речь шла о выплате лицу по­жизненного дохода (ренты) взамен уплаченной суммы денег или уступлен­ного движимого либо недвижимого имущества. Доход (рента) должен был принимать форму определенной денежной суммы или определенного коли­чества жизненных припасов (иных заменимых вещей).

Договор, которому было посвящено второе отделение в той же главе проекта Гражданского уложения, носил явно выраженный социальный ха­рактер. Имеются в виду предоставление контрагенту в продолжении всей его жизни помещения, забота о его пропитании, одежде, а в случае болез­ни - осуществление попечения, уход за ним и вообще доставление содер­жания, соответствующих личным потребностям и общественному положе­нию лица. При этом допускался вариант, при котором, вследствие того что договор «стал невыносимым (курсив наш. - М.Б.) для той или другой сто­роны» (термин, чей смысл явно выходит за пределы обычных для граждан­ского права категорий), любая из сторон могла требовать замены содержа­ния определенными ежегодными денежными выдачами либо прекращения договора.

Сходный в известной мере путь, от более узкого до широкого понима­ния ренты, прошло и гражданское законодательство послереволюционной России.

ГК 1922 г. не упоминал ни о ренте как таковой, ни о какой-либо из ее разновидностей. Между тем в период действия этого Кодекса договоры, связанные с принятием на себя обязанностей по содержанию в обмен на переданное имущество, прежде всего жилой дом, совершались. И по дан­ному поводу в судах неоднократно возникали споры. Судебная практика, сталкиваясь с подобными случаями, по-разному оценивала правовую силу соответствующего договора1' * конечном счете это объяснялось неодина-

янам внаем за ренту, а решу признать собственностью этих же крестьян, с тем, что­бы они платили эти деньги и употребляли их на подати и на дела общественные»

(ТолстойЛ.Н. Собр. соч.: В 14-ти т. Г. 13. М., 1953. С. 222).

1 См. об этих противоречащих одна другой линиях в судебной практике: Рясенцев В.А.

Договор об отчуждении имущества на условиях пожизненного содержания // Со­циалистическая законность. 1945. № 1—2. С. 23. Как отмечала и P.O. Халфина, «по вопросу о договорах с условием пожизненного содержания до сих пор нет устойчи­вой и единообразной судебной практики» (Халфина P.O. Значение и сущность до­говора в советском социалистическом гражданском праве. М., 1954. С. 198).

ковым отношением к непоименованным договорам. Отказывая в удовле­творении основанных на таком договоре исков, суды ссылались на то, что законодательство подобных договоров не знает. И это обстоятельство счи­талось достаточным для отклонения исковых требований по поводу неис­полнения или ненадлежащего исполнения стороной принятых на себя обя­занностей по содержанию контрагента1'

Однако в ряде случаев суды занимали иную позицию. Они исходили из признания действительным договора, построенного по любой не противо­речащей закону модели. В этой связи в качестве мотива для приведенного вывода применительно к ренте суды ссылались на ст. 106 ГК 1922 г., со­гласно которой одним из возможных оснований возникновения обязатель­ства был договор как таковой. При этом названная статья не содержала ука­заний на ограничение ее действия договорами, предусмотренными в ГК или ином законе2'

Договоры, о которых идет речь, получили по понятным причинам осо­бое распространение в период Великой Отечественной войны и после ее завершения. В тех условиях предоставление содержания в виде ренты в самых различных формах могло стать дополнительным или даже основным источником существования прежде всего для инвалидов, пенсионеров, лиц, утративших кормильца, и др.

Появление в то время в практике подобных договоров не прошло не­замеченным в науке. Так, уже в последние месяцы войны были опублико-

1 Гак, в одном из решений Верховного Суда СССР отказ в иске был обоснован тем,
что заключенный сторонами договор не обладает признаками ни одного из опо­
средствующих переход имущества в собственность договоров, выделенных в Граж­
данском кодексе РСФСР (купли-продажи или дарения) (см.: Сборник постановле­
ний Пленума и определений коллегий Верховного Суда СССР. М., 1941. С. 221-
222). Вместе с тем вслед за И.Л. Брауде (см.: Брауде И.Л. Право на строение и
сделки по строениям по советскому праву. М., 1954. С. 137) B.C. Ем (см.: Ем B.C.
Указ. соч. С. 9) отмечал, что 14 сентября 1925 г. Пленум Верховного Суда РСФСР,
ссылаясь на ст. 130 и 180 ГК РСФСР 1922 г., признал договоры продажи строений
под условием предоставления продавцу пожизненного содержания недействитель­
ными как договоры без установления платежа и покупной цены. Вместе с тем
Верховный Суд РСФСР констатировал, что, исходя из бытовых экономических
условий переживаемого периода, судам приходится в отдельных случаях признавать
такие сделки, в частности в деревне, действительными, поскольку их расторжение

нанесло бы вред слабейшей стороне, являющейся продавцом.

2 В поддержку этой практики с позиции прежде всего необходимости защиты инно-

минативных (непоименованных) договоров приводили аргументы М.И. Бару (см.: Бару М.И. Договорные обязательства о содержании // Ученые записки Харьковского юридического института. Вып. 3. Харьков, 1948. С. 193) и P.O. Халфина (см.: Халфи-на P.O. Указ. соч. С. 197 и ел.).