Смекни!
smekni.com

Договорное право 2 (стр. 20 из 156)

1 См.: Международные правила толкования торговых терминов «Инкотермс»: Ма­
териалы Международной торговой палаты: Новая редакция. М., 1992.

2 Указанные торговые термины обычно именуются базисными условиями поставки.

ГЛАВАХ

ИСТОРИЯ ПРОИСХОЖДЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ДОГОВОРА ДАРЕНИЯ

1. ДОГОВОРДАРЕНИЯ В РИМСКОМ ПРАВЕ

В римском праве договором дарения (pactum donationis) признавалось неформальное соглашение, по которому «одна сторона, даритель, предос­тавляет другой стороне, одаряемому, какие-либо ценности за счет своего имущества, с целью проявить щедрость по отношению к одаряемому (ani­mus donandi). Дарение может быть совершено в различных правовых фор­мах: посредством передачи права собственности на вещь, в частности, пла­тежа денежной суммы, в форме предоставления сервитутного права и т.д. Частным случаем дарения было обещание что-то предоставить, совершить известные действия и т.д. - дарственное обещание»'.

Договор дарения не признавался классическими римскими юристами типичным договором (contractus), а относился к соглашениям, не подходя­щим ни под какой тип договоров (pacta). И.А. Покровский, характеризуя систему обязательств из контрактов по классическому римскому праву подчеркивал, что обязательства из контрактов (obligationes ex contractu) разделялись на четыре группы; «основанием для этого деления служит раз­личие в самом обязывающем моменте: обязательства, юридическая сила которых вытекает уже из самого соглашения (consensu), называются кон­трактами консенсуапьными; обязательства, юридическая сила которых воз­никает не из просто соглашения, а из последовавшей на основании согла­шения передачи вещи (res) одним контрагентом другому, называются кон­трактами реальными; обязательства, возникающие вследствие известной словесной формулы (verbis), называются контрактами вербальными, и, на­конец, обязательства, заключаемые в определенной письменной форме (lit-teris), называются контрактами литтералъными. - Всякие другие договоры, как сказано, суть уже не contractus, a pacta, и, как таковые, принципиально исковой силы не имеют (они могут быть только основанием для exceptio); однако некоторые из pacta с течением времени получили также иск и по­этому, в противоположность обыкновенным неисковым - «голым» (pacta

1 Римское частное право: Учебник / Под ред. проф. И.Б. Новицкого и проф. И.С. Перетерского. М, 1996. С. 499.

nuda), обозначаются выражением pacta vestita»1' KЧИСЛУ последних относи-лось и соглашение о дарении.

В ходе дальнейшего развития законодательства некоторые такие согла­шения (pacta) получили исковую защиту (pacta legitima). По этому поводу И.А. Покровский писал: «Таково установление приданого (pactum dotis), но главнее всего дарственное обещание — donatio. Donatio может быть совер­шено самым различным образом: путем непосредственной передачи вещи, путем прощения долга, путем дарственного обещания; последнее не только в период республики, но и в праве классических юристов было действи­тельным только тогда, если оно было облечено в форму stipulatio. Простое pactum donationis юридической силы не имело»2'

Под стипуляцией (stipulatio, sposio) в римском праве понималась некая словесная формула, в которой лицо, которому задается вопрос, отвечает, что оно дает или сделает, о чем его спросили. Что касается происхождения stipu­latio, то в науке римского права на этот счет нет единого мнения. Так, по мне­нию И.А. Покровского, невозможно установить время ее появления. «Не под­лежит только сомнению, - писал И.А. Покровский, - что законы XII таблиц о ней совершенно не упоминали, а с другой стороны, мы имеем уже вполне определенное доказательство ее существования в Lex Aquilia, законе около 287 г. до Р. X., причем stipulatio упоминается здесь в одном из своих сложных видов (adstipulatio); очевидно, к этому времени она уже давнее, первичное явление. Благодаря своей абстрактной и гибкой форме, stipulatio скоро после

своего возникновения стала употребляться для самых разнообразных отно-и>з. В то же время в литературе по римскому праву более позднего пе­риода отмечалось: «открытые в 1933 г. новые фрагменты из Институций Гая доказывают, что этот договор был известен уже законам XII таблиц»4'

Видимо, данное обстоятельство служит подтверждением одного из са­мых широко распространенных в науке римского права объяснений исто­рии происхождения stipulatio, согласно которому указанная форма согла­шения возникла на почве обычая подтверждать обещания клятвой или при­сягой, защищавшимися религиозными нормами. «В то время, когда этот первоначальный религиозный характер стипуляции еще не изгладился, употреблялась только строгая форма стипуляции — sponsio; постепенно ре­лигиозный элемент - клятва, присяга - отпал, а обещание составило содер­жание светского договора стипуляции»5'

Покровскмй JL4. История римского права. СПб., 1998. С. 395.

21сЭМЖе. (_. jyj.

3Там же. С. 390-391.

Римское частное право: Учебник. С. 368. Там же.

Раскрывая существо стипуляции, И.А. Покровский писал: «На основа­нии stipulatio возникает обязательство строго одностороннее: кредитор -только кредитор и должник - только должник. В этом сходство stipulatio с обязательствами старого цивильного права (пехпш, обязательство из lega-tum). Далее, это обязательство stricti iuris: кредитор может требовать только того, что было обещано, без всяких дополнений; он не может требовать ни убытков, происшедших от неисполнения, ни процентов. С другой стороны, обязательство из stipulatio есть обязательство абстрактное: оно возникает только вследствие того, что на вопрос кредитора должник ответил «spondee»; почему он дал такой ответ - это для stipulatio безразлично, и ссылаться на те или другие отношения, приведшие к stipulatio, — на так наз. causa - ни кредитор, ни должник не вправе»1'

Сделки в форме стипуляции имели в то время весьма широкое распро­странение. Основной причиной этого являлось то, что совершение сделки в форме стипуляции придавало обязательству, вытекающему из сделки, абстракт­ный характер. Данное обстоятельство позволило И.А. Покровскому сравнивать стипуляцию с векселем. Он писал: «Благодаря чрезвычайной простоте и гибко­сти своей формы, stipulatio скоро приобрела широкое распространение: любое содержание могло быть облечено в форму вопроса и ответа. Вместе с тем, эта форма в высокой степени облегчала и доказывание долга в процессе: для обос­нования иска достаточно было только доказать факт stipulatio. Понятно поэто­му, что stipulatio сохранило свое первое место в контрактной системе даже по­сле того, как получили признание все другие контракты — консенсуальные, ре­альные и т.д.: во многих отношениях она представляла для деловых людей не­заменимые удобства (вроде современного векселя). Часто ради этих удобств (доказывания, строгости иска и т.д.) стороны и другие обязательства (напри­мер, долг из купли-продажи) превращали в обязательство стипуляционное (novatio), - совершенно так же, как в наше время облекают в форму векселя. И можно даже определить stipulatio в этом отношении как устный вексель»2'

Итак, в классическом римском праве дарственное обещание имело обязательную силу только в том случае, если оно было облечено в форму стипуляции, соглашение в иной форме не порождало обязательств.

В классическую эпоху римского права сфера применения договора да­рения, помимо обязательной формы стипуляции, законодательно ограничи­валась путем установления предельных размеров дарения. Примером тако­го законодательного ограничения может служить lex Cincia (закон Цинция, 204 г. до н. э.), который запретил дарение свыше определенной суммы;

1Покровский И.А. Указ. соч. С. 399.

2Там же. С. 400.

данное ограничение не затрагивало лить актов дарения в пользу ближай­ших родственников дарителя1'

Закон Цинция утратил свое значение в императорскую эпоху (IV в. н.э.)- Вместе с тем, как писал И.А. Покровский, «взамен была установлена необходимость для дарственных актов так называемой судебной insinuatio; всякое дарение должно быть заявлено перед судом и занесено в реестр. Требование это было введено впервые императором Констанцием Хлором и подтверждено Константином. Юстиниан ограничил, однако, необходи­мость insinuatio лить дарениями свыше 500 solidi; дарственные обещания ниже этой суммы действительны и без этой формальности. Благодаря этому и простое pactum donationis получило исковую силу»2'

Таким образом, в императорскую эпоху римского права договор даре­ния, включая так называемое дарственное обещание, признавался типич­ным договором и защищался законодательством, независимо от формы его заключения. Исключение составляли только договоры дарения на опреде­ленную сумму (свыше 500 золотых), обязательная сила которых обеспечи­валась путем совершения специальной процедуры - судебной инсинуации, когда дарственные акты заявлялись перед судом с последующим их занесе­нием в специальный реестр. Предмет договора дарения в римском праве (и в классическую, и в императорскую эпохи) не ограничивался безвозмезд­ной передачей вещи, а включал в себя возможность и дарственного обеща­ния (что, кстати, свидетельствовало о консенсуальном характере обязатель­ства дарения), и прощения долга, и передачи права.

В полной мере учитывался римским правом и безвозмездный характер договора дарения, что предопределило установление специальных правил регулирования данного договора в части ответственности дарителя и отмены дарения. В юридической литературе, в частности, обращалось внимание на то, что в римском праве ответственность дарителя (за возможную эвикцию подаренной вещи, за обнаруженные в ней недостатки и т.п.) ограничивалась только случаями его умысла или грубой небрежности (dolus, culpa lata)3'

Что касается возможности отмены дарения, то И.Б. Новицкий приво­дит на этот счет слова Юстиниана: «Мы вообще постановляем, что все за­конно совершенные дарения остаются в силе и не могут быть отменены,