Правовое регулирование договора поставки (стр. 16 из 21)

Важно затронуть и так называемые «абстрактные убытки», способы определения, которых содержатся в п. 3 ст. 477 ГК Указанные убытки исчисляются в виде разницы цен двух состоявшихся (конкретных) сделок. Так, если после расторжения договора вследствие нарушения обязательства контрагентом потерпевшая сторона не совершила другой сделки взамен расторгнутого договора, величина понесенных ею убытков определяется в виде разницы между договорной ценой и текущей ценой на данный товар в момент расторжения договора. Текущей признается цена, обычно взимавшаяся при сравнимых обстоятельствах за аналогичный товар в месте предполагавшейся его передачи. Величина реального ущерба, взыскиваемого помимо упущенной выгоды определяется по общим правилам п. 4 ст. 9 ГК. Такие меры ответственности, по мнению Р.А. Маметовой «являются в нашем законодательстве более прогрессивными, чем в прежнем законодательстве»[187].

Интересным является вопрос, возникающий в связи с использованием ответчиком сумм предоплаты за товар. В соответствии с российской практикой «Нахождение суммы предоплаты у ответчика со дня её получения до дня исполнения договора нельзя признать неправомерным, поскольку это входило в процесс исполнения договора»[188] Также нельзя взыскивать проценты, которые истец выплачивал по кредитному договору, заключённому для передачи ответчику предоплаты, так как эти расходы охватываются упущённой выгодой.

Немаловажным для точного определения сумм упущенной выгоды является и то, что не произведённые истцом расходы, которые он произвёл бы при нормальном исполнении договора, вычитаются из сумм упущенной выгоды[189]

В сравнении с прежним законодательством, содержащим многочисленные виды неустоек и пеней, их размеры, порядок исчисления, за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств, действующие нормативные правовые акты в своём большинстве устанавливают лишь порядок исчисления неустойки за недопоставку товара или просрочку поставки товара. Так, например, в ст. 474 ГК РК установлен порядок исчисления неустойки за недопоставку товара или просрочку поставки товара, в соответствии с которой установленная законодательными актами или договором неустойка за недопоставку или просрочку поставки товара может взыскиваться со дня, определенного договором, до дня фактического исполнения обязательства, если иной порядок взыскания неустойки не установлен законодательными актами или договором[190].

Однако, стороны могут использовать и в настоящее время действующее Положение о поставках продукции[191], в которых отражён богатый опыт советского периода по наложению ответственности за нарушение условий договора поставки. В отдельном четвёртом разделе, содержится 19 пунктов регулирующих имущественную ответственность по договору поставки. Применение этих положений, достаточно удобно для определения различных видов неустойки: «За просрочку поставки свыше 10 дней или недопоставку продукции поставщик уплачивает покупателю неустойку в размере 20 процентов стоимости недопоставленной в срок продукции по отдельным наименованиям номенклатуры (ассортимента)»[192].и.т.д.

По мнению Р.А. Маметовой, современное законодательство, регулирующее ответственность нуждается в дальнейшем совершенствовании. Так, например она пишет: «вступая в цивилизованный рынок, можно было бы включить в законодательные акты, в Гражданский кодекс и некоторые моменты, которые бы ограничивали размер ответственности нарушившей договор стороны и дисциплинировали бы сторону, заявляющую о своих претензиях»[193].

Среди предлагаемых включению норм, ст. 74 Венской конвенции по купле продаже: «Сторона, ссылающаяся на нарушение договора, должна принять такие меры, которые являются разумными при данных обстоятельствах для уменьшения ущерба, включая упущенную выгоду, возникающего вследствие нарушения договора. Если она не принимает таких мер, то нарушившая договор сторона может потребовать сокращения возмещаемых убытков на сумму, на которую они могли быть уменьшены»[194]. а также ст 77 : «Убытки за нарушение договора одной из сторон составляют сумму, равную тому ущербу, включая упущенную выгоду, который понесен другой стороной вследствие нарушения договора. Такие убытки не могут превышать ущерба, который нарушившая договор сторона предвидела или должна была предвидеть в момент заключения договора как возможное последствие его нарушения, учитывая обстоятельства, о которых она в то время знала или должна была знать»[195], и в заключении она предлагает внести норму аналогичную следующей: п. 1 ст. 79 «Сторона не несет ответственности за неисполнение любого из своих обязательств, если докажет, что оно было вызвано препятствием вне ее контроля и что от нее нельзя было разумно ожидать принятия этого препятствия в расчет при заключении договора либо избежания или преодоления этого препятствия или его последствий»[196]. С Р.А.Маметовой в целом стоит согласиться. Действительно, по мере усложнения общественных отношений, появляется необходимость в развитии законодательства. Однако, включение последней нормы, не является целесообразным, так как подобная ей уже содержится в ст. 359 ГК РК, которая приводилась нами во втором параграфе данной работы, посвящённой условиям договора поставки.

Большой интерес вызывает предложенная Ю.Г. Басиным[197] формула определения размера упущенной выгоды в случаях нарушения поставщиком обязательства по поставке товаров:

УВ	Упущенная выгода	ПЦ	Первоначальная покупная цена
КT	Качество товара	СС	Сэкономленные покупателем средства
ЦП	Цена перепродажи	РП	Расходы покупателя, понесённые в связи с исполнением договора

Подводя итог, следует отметить, что последние нововведения в определении убытков породили достаточное количество споров, для разрешения которых необходим глубокий анализ существующего законодательства практики и доктринальных источников. В свою очередь, существующее законодательство рядом исследователей предлагается дополнить нормами, содержащимися в Конвенции «о договорах международной купли-продажи товаров» и иных актах. Такое предложение можно рассматривать как правильное, ввиду необходимости совершенствования законодательства и интеграции в мировое экономическое сообщество. Однако, при использовании мирового опыта в регулировании отношений купли-продажи, необходимо быть осторожным для недопущения дублирования уже имеющихся в нашем законодательстве норм.

Заключение

1. В дореволюционных доктринальных источниках обнаруживаются две основные точки зрения по данному вопросу. В соответствии с первой из них, существует два договора: поставки и запродажи, где первый используется для отчуждения движимых вещей, а второй - для недвижимых. Купля-продажа - это не договор, а фактические действия по приему-передаче имущества. Согласно второй, существует договор купли-продажи. Что же касается поставки и запродажи, то они не содержат в себе достаточно юридических признаков для обособления в отдельный договор и их выделение в обособленную конструкцию носит искусственный характер.

2.В советский период взгляды на договор поставки претерпевали существенные изменения. Изначально в 20-е и последующие годы договор поставки рассматривался как разновидность купли-продажи. С началом 50-х взгляды исследователей изменились и поставка была признана договорным типом самостоятельной значимости. Последнее получило официальное закрепление в Основах гражданского законодательства 1961г. и Гражданском кодексе Казахской ССР 1963 г., где поставке была отведена отдельная 23 глава. В этот период времени гражданско-правовое обязательство по поставке продукции возникало из сложного юридического состава. Сначала издавался плановый акт, порождающий обязанность заключить договор и только после этого соответствующий ему договор поставки. Чаще всего существовал именно такой порядок его заключения, что позволяло многим исследователям называть его плановым договором. В этот период особо остро встал вопрос о соотношении договора поставки с одной стороны и контрактации с энергоснабжением с другой. Ответом на вопрос стало признание этих договоров самостоятельными видами купли-продажи, что было закреплено в Основах Гражданского законодательства Союза ССР и Республик от 31 мая 1991 г.

3) На современном этапе договор поставки признан видом купли-продажи. Проблема правового регулирования рассматриваемого договора заключается в отсутствии чёткой грани, разграничивающей его с отдельными договорами по возмездному отчуждению имуществ. Причины этого кроются как в самом законодательстве, так и в недостаточном накоплении опыта в применении соответствующих конструкций и в отсутствии единой позиции учёных.