Собрались у здания типографии в ожидании транспорта. И здесь скучающим, можно сказать, «повезло». Александр Су-
34
воров - предводитель сборища, увидел пьяного человека, прислонившегося к забору. Им оказался Хилков.
Незнакомец, еле державшийся на ногах, Суворову явно не понравился. Нужно найти повод для драки. Самое удобное -подойти и спросить закурить, хотя Саша Суворов сам не курил.
Вместе с Суворовым пошел к забору и Александр Звез-дин - учащийся ГПТУ.
— Слушай, старик, дай закурить.
— Валяйте отсюда, щенки.
— Смотри, ты не очень-то, по зубам живо схлопочешь. Кровь, смешанная с ядом алкоголя, ударила в виски Хилко-
ва, закипела безрассудная злоба, от которой, по собственному признанию подсудимого, дрожь пошла по всему телу.
Рука поползла в карман, а через несколько мгновений в воздухе блеснуло лезвие ножа.
Такова хронология событий злополучного сентябрьского вечера.
Хулиганские действия подростков и явно неоправданная по своей интенсивности ответная реакция на них Хилкова породили нелепую трагедию, оборвавшую человеческую жизнь.
Проникающее ранение в сердце оказалось для Александра Суворова смертельным.
Звездину также был нанесен ножевой удар, к счастью, не очень опасный.
Эти фактические обстоятельства в процессе судебного следствия установлены показаниями подсудимого свидетелей Березкина, Александра Печуркина и Николая Виноградова.
Сегодня с полным основанием можно сказать о гражданской зрелости и порядочности названных свидетелей, которые оказались на месте трагедии случайно, всего не видели, но их правдивый рассказ пролил свет на не уточненные следствием обстоятельства дела.
Это особенно важно отметить сейчас, так как потерпевший Звездин и его друзья - свидетели Степанов и Еремеев на следствии и в суде давали ложные показания, утверждая, что Хилков совершенно беспричинно пристал к группе ребят и без какого-либо повода применил нож.
Эти показания, положенные в основу обвинения Хилкова, должны быть решительно отвергнуты, и не только потому, что они не согласуются с другими приводимыми доказательствами,
35
но и потому, что в этом деле мы столкнулись с редко встречающимся явлением заранее обдуманного лжесвидетельства.
Когда истекающий кровью Саша Суворов лежал на земле и стонал, его дружки - Звездин, Степанов и Еремеев, обезумевшие от страха, спешно придумывали легенду о своей невиновности.
Никто не хотел вести раненого в больницу, чтобы не оказаться в числе свидетелей или в числе лиц, причастных к совершенному преступлению.
Сделали это, как вы знаете, Александр Печуркин и Николай Виноградов, случайно оказавшиеся на месте происшествия. Они же заявили о случившемся в милицию.
Во время следствия и на суде Звездин, Степанов и Еремеев всячески выгораживали себя, сочиняли небылицы, выдавая откровенную ложь за искренние показания.
Вы знаете, что они три раза меняли свои легенды, извращающие обстоятельства дела.
Вначале они заявили, что вообще не знают, при каких обстоятельствах погиб Суворов.
Затем сказали, что Хилков напал на группу ребят с целью ограбления и, требуя деньги, нанес ножевые ранения.
В конце следствия и в суде они утверждали, что Хилков совершил преступление беспричинно.
Лгали они, можно сказать, искусно, порой даже убедительно, однако я считаю, что все-таки истина восторжествовала и сейчас с уверенностью можно сказать, что Хилков совершил убийство Суворова и причинил Звездину легкие телесные повреждения не беспричинно, не из хулиганских побуждений, а в процессе ссоры, конфликтной ситуации, возникшей по инициативе потерпевших.
В связи с этим ошибочность квалификации действий Хилкова по п.«б» ст. 102 УК РСФСР становится очевидной.
Убийство в драке и в ссоре может квалифицироваться по ст. 102 УК РСФСР лишь в том случае, когда по делу установлено, что оно совершено при наличии отягчающих обстоятельств, указанных в законе. При отсутствии таких признаков убийство в драке и ссоре, независимо от того, по чьей инициативе произошло, должно квалифицироваться по ст. 103.
Это дает защите основание просить вас отвергнуть обвинение по п. «б» ст. 102 УК РСФСР, выдвинутое против Хилкова.
В материалах настоящего дела есть заключение судебно-
36
медицинской экспертизы Звездина, из которого усматривается, что последнему в правую подмышечную область нанесено ножевое ранение, отнесенное к разряду легких телесных повреждений, повлекших расстройство здоровья.
Установлено, что это ранение нанес Хилков.
Базируясь на перечисленных фактах, органы следствия считают, что в данном конкретном случае Хилков совершил покушение на убийство Звездина, а с учетом совершенного убийства Суворова его действия квалифицированы по п. «з» ст. 102 УК РСФСР.
Можно ли согласиться с этим?
Думаю, что нельзя.
Покушением на убийство деяние виновного может быть признано лишь в тех случаях, когда оно было непосредственно направлено на лишение жизни другого человека и, следовательно, совершалось с прямым умыслом.
В настоящем же деле нет достаточных данных, которые подтверждали бы умысел Хилкова на лишение жизни потерпевшего Звездина.
Сам Хилков, как вы слышали, показал, что убивать кого-либо не хотел.
Ни потерпевший Звездин, ни допрошенные по делу свидетели не утверждали, что перед нанесением ранения Хилков высказывал угрозы лишить кого-либо жизни.
Локализация ранения и незначительная сила удара, о которых можно судить по размеру и глубине раны, также не устанавливают наличия у Хилкова умысла на лишение жизни Звездина.
При таких обстоятельствах действия Хилкова по данному эпизоду надлежит квалифицировать по фактически наступившим последствиям, т. е. по ч. 1 ст. 112 УК РСФСР.
Убийство же Суворова следует рассматривать как совершенное на почве личных неприязненных отношений, подпадающее под признаки ст. 103 УК РСФСР, предусматривающей ответственность за умышленное убийство без отягчающих обстоятельств.
Вот почему на основе всех имеющихся в деле доказательств я прихожу к твердому убеждению, что действия Хилкова по настоящему делу следует квалифицировать по ст. 103 и ч. 1 ст. 112 УК РСФСР.
37
Вы призваны, товарищи судьи, разобраться не только в событии преступления, но и в личности человека, его совершившего.
Что представляет собой Хилков, каково его прошлое?
Я не собираюсь говорить об этом много.
Жизнь Хилкова прошла в труде, в добросовестной, безупречной работе. Хилков имеет семью, на его иждивении малолетняя дочь и престарелая мать.
Я не выполнил бы своей задачи до конца, если бы не остановился еще на одном важном обстоятельстве, которое может и должно благоприятно отразиться на судьбе подсудимого.
Я имею в виду не только признание Хилковым своей вины, но и явку с повинной.
Протокол, составленный работниками Рамешковского отдела внутренних дел, подтверждает, что сразу после события преступления Хилков пришел в дежурную часть милиции, рассказал о случившемся и передал нож.
Чистосердечное раскаяние и явка с повинной являются обстоятельствами, смягчающими ответственность Хилкова.
Осознав преступление, Хилков с ужасом оглядывается на происшедшее, клеймит позором совершенное им, и, если вы, товарищи судьи, окажете ему снисхождение, я уверен, что он по-иному воспримет жизнь и оправдает ваше доверие.
Справедливость и гуманность советского суда открывают широкие возможности для осужденного встать на путь исправления.
Я изложил все обстоятельства, которые, на мой взгляд, проливают свет на совершенное Хилковым преступление, и если слова защиты я сумел довести до вашего сознания, то буду считать свою задачу выполненной.
Прошу вас, товарищи судьи, при определении Хилкову меры наказания о максимально возможном снисхождении.
Суд переквалифицировал действия Хилкова с пп. «б» и «з» ст. 102 УК РСФСР на ст. 103 (умышленное убийство) и ч. 1 ст. 112 УК РСФСР (умышленные легкие телесные повреждения) и приговорил его к десяти годам лишения свободы.1
'Слово адвокату / Под ред. К.Н.Апраскина.-М.: Юрид. лит., 1981.— 192 с., с. 136-143.
38
Приложение 3
КОНИ А. Ф. ОБВИНИТЕЛЬНАц РЕчЬ ПО ДЕЛУ
ОБ УТОПЛЕНИИ КРЕСТЬцНКИ ЕМЕЛЬцНОВОЙ
ЕЕ МУЖЕМ
Господа судьи, господа присяжные заседатели! Вашему рассмотрению подлежат самые разнообразные по своей внутренней обстановке дела; между ними часто встречаются дела, где свидетельские показания дышат таким здравым смыслом, проникнуты такою искренностью и правдивостью и нередко отличаются такою образностью, что задача судебной власти становится очень легка. Остается сгруппировать все эти свидетельские показания, и тогда они сами собою составят картину, которая в вашем уме создаст известное определенное представление о деле. Но бывают дела другого рода, где свидетельские показания имеют совершенно иной характер, где они сбивчивы, неясны, туманны, где свидетели о многом умалчивают, многое боятся сказать, являя перед вами пример уклончивого недоговариванья и далеко не полной искренности. Я не ошибусь, сказав, что настоящее дело принадлежит к последнему разряду, но не ошибусь также, прибавив, что это не должно останавливать вас, судей, в строго беспристрастном и особенно внимательном отношении к каждой подробности в нем. Если в нем много наносных элементов, если оно несколько затемнено неискренностью и отсутствием полной ясности в показаниях свидетелей, если в нем представляются некоторые противоречия, то тем выше задача обнаружить истину, тем более усилий ума, совести и внимания следует употребить для узнания правды. Задача становится труднее, но не делается неразрешимою.