в) по условиям уголовного преследования все преступления делятся на три группы. «К первой должны быть отнесены те, по которым и возбуждение преследования, и самое преследование совершенно не зависят от воли потерпевшего, а ему предоставляется только вспомогательная роль в производстве; ко второй – те, по которым возбуждение дела зависит от воли потерпевшего, но самое производство дела ведется в порядке публичном; к третьей – те, по которым не только ведение дела возложено на потерпевшего, но вместе с тем ему предоставлено право во всякое время процесса, до вступления приговора в законную силу, оканчивать дело примирением».[5]
Кроме того, ученый делит все преступления на квалифицированные и привилегированные соотносительно с основным (родовым) понятием преступного деяния.
В УК РСФСР 1922 г. и в Основных началах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. законодательная дифференциация была произведена по двум критериям: степени общественной опасности (материальный критерий деления) и санкции (формальный критерий). Статья 27 УК РСФСР 1922 г. гласила: «Устанавливая меру наказания, Уголовный кодекс различает две категории преступлений:
а) направленные против установленных рабоче-крестьянской властью основ нового правопорядка или признаваемые ею наиболее опасными, по которым определенный Кодексом низший предел наказания не подлежит понижению судом,
б) все остальные преступления, по которым установлен высший предел определяемого по суду наказания».[6]
В Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. законодательная дифференциация была осуществлена лишь частично.
Не была окончательно завершена категоризация преступлений и в УК РСФСР 1960 г. Так, например, ст. 71 УК РФ определяла тяжкие преступления. При этом сама формулировка была совершенно неясной. «Тяжкими преступлениями признаются перечисленные в части второй настоящей статьи умышленные деяния, представляющие повышенную общественную опасность». Определялись они, собственно, просто за счет их законодательного перечисления.
По мнению, например, Н.Г. Кадникова существенными недостатками в подобной ситуации было то, что понятие тяжкого преступления не было конкретизировано, не были раскрыты его признаки, не было жесткой взаимосвязи данной группы преступлений с основными институтами Общей части уголовного права, при составлении самого перечня тяжких преступлений законодателю не удалось быть полностью последовательным – в результате в этот перечень попали и особо тяжкие преступления.
В ст. 23 УК РСФСР 1960 г. упоминается об особо тяжких преступлениях, при этом ориентиром на их поиск служил факт применения за подобные преступления смертной казни.
Глава II. Виды классификаций преступлений в уголовном праве
§ 1. Классификация преступлений в современном уголовном праве России
В уголовном кодексе 1996 г. впервые вводится классификация преступлений по двум определенным критериям. Согласно ст. 15 УК РФ 1996 г. выделяются следующие категории преступлений. «1. В зависимости от характера и степени общественной опасности деяния, предусмотренные настоящим Кодексом, подразделяются на преступления небольшой тяжести, преступления средней тяжести, тяжкие преступления и особо тяжкие преступления.
2. Преступлениями небольшой тяжести признаются умышленные и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное настоящим Кодексом, не превышает двух лет лишения свободы.
3. Преступлениями средней тяжести признаются умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное настоящим Кодексом, не превышает пяти лет лишения свободы, и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное настоящим Кодексом, превышает два года лишения свободы.
4. Тяжкими преступлениями признаются умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное настоящим Кодексом, не превышает десяти лет лишения свободы.
5. Особо тяжкими преступлениями признаются умышленные деяния, за совершение которых настоящим Кодексом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше десяти лет или более строгое наказание».[7]
До внесения данных изменений в ст. 15 УК РФ, категоризация преступлений была иной. Преступлениями средней тяжести признавались умышленные и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание не превышало пяти лет лишения свободы, тяжкими также являлись неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание не превышало десяти лет лишения свободы. Указанные законодательные изменения, на наш взгляд, представляются достаточно обоснованными. Во-первых, потому что, как правило, по неосторожности могут быть совершены только преступления с материальным составом и без наступления последствий, указанных в законе само по себе деяние уголовной ответственности не влечет. Во-вторых, общее отношение виновного лица к таким последствиям при неосторожных видах вины является отрицательным, в отличие от обоих видов умысла. И, в-третьих, соблюдается принцип обоснованности категоризации, при котором граница между менее тяжкими по характеру и степени неосторожными преступлениями и преступлениями умышленными проведена более рельефно.
Достаточно очевидны и правовые последствия подобного рода изменения принципов категоризации.
Так, лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград (ст. 48 УК РФ)[8] может быть назначено в качестве дополнительного наказания за совершение тяжкого и особо тяжкого преступления, теперь оно не может быть назначено за совершение неосторожного преступления по закону.
Лица, совершившие преступления по неосторожности, независимо от строгости санкции, теперь будут отбывать наказание только в колониях поселениях (ранее лица, осужденные за преступления, совершенные по неосторожности, к лишению свободы на срок свыше пяти лет отбывали наказание в исправительных колониях общего режима) в соответствии с ч. 1 ст. 58 УК РФ, и только лишь с учетом обстоятельств совершения преступления и личности виновного суд может назначить указанным лицам отбывание наказания в исправительных колониях общего режима с обязательным указанием мотивов принятого решения.
В соответствии со ст. 77 УК РФ лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если будет установлено, что вследствие изменения обстановки это лицо или совершенное им деяние перестали быть общественно опасными, таким образом, в соответствии с положениями, указанными в настоящей статье, от уголовной ответственности может быть освобождено лицо, совершившее любое неосторожное преступление, независимо от санкции.
Для лиц, совершивших преступления по неосторожности сроки давности привлечения лица к уголовной ответственности, в соответствии со ст. 78 УК РФ, не могут отныне превышать шести лет.[9]
Для лиц, совершивших преступления по неосторожности условно-досрочное освобождение применяется отныне после фактического отбытия осужденным не менее одной трети срока наказания. Ранее лица, совершившие преступления небольшой или средней тяжести могли быть условно-досрочно освобождены после фактического отбытия не менее половины срока наказания, а, учитывая, что ранее неосторожные преступления попадали в категорию и тяжких преступлений, условно-досрочное освобождение могло быть применено после фактического отбытия не менее двух третей срока наказания.
Судимость в отношении лиц, совершивших преступления по неосторожности не может быть погашена позднее трех лет после отбытия наказания.
Несовершеннолетний, впервые совершивший преступление небольшой или средней тяжести, т.е. в том числе и любое неосторожное преступление, может быть освобожден от уголовной ответственности, если будет признано, что его исправление может быть достигнуто путем применения принудительных мер воспитательного воздействия (ч. 1 ст. 90 УК РФ).
В соответствии со ст. 92 УК РФ несовершеннолетний, совершивший любое неосторожное преступление может быть освобожден судом от наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия, а также освобожден судом от наказания за совершение неосторожного преступления, за которое может быть назначено наказание более 2-х лет лишения свободы, если будет признано, что цели наказания могут быть достигнуты только путем помещения его в специальное воспитательное или лечебно-воспитательное учреждение для несовершеннолетних.
Несовершеннолетнее лицо, совершившее любое неосторожное преступление может быть условно-досрочно освобождено от отбывания наказания по истечении не менее одной трети срока наказания (ст. 93 УК РФ), освобождено от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности привлечения лица к уголовной ответственности по истечении трех лет после совершения преступления средней тяжести (ст. 94 УК России), судимость погашается по прошествии года (ст. 95 УК РФ).[10]
Критериями законодательного разделения преступления на категории служит, во-первых, для всех категорий степень общественной опасности преступления, которая, как известно, свое окончательное выражение как раз в санкции статьи и находит, а, во-вторых, форма вины. Так, для первых двух категорий (преступлений небольшой и средней тяжести) форма вины определена в виде, как умысла, так и неосторожности, а для двух других (тяжких и особо тяжких преступлений) - только умысел.
Не согласен с подобного рода положением вещей О.А. Михаль, считающий, что закрепленный законодательно формальный критерий классификации (размер наказания), в отличие от материального критерия классификации (степени общественной опасности) является вторичным. «Пренебрежение законодателем им же самим введенной классификацией по формальному признаку, - пишет ученый, - привело к тому, что качественно и количественно преступления против собственности наказываются более строго, чем преступления против личности и общественной безопасности». С этим утверждением нельзя безоговорочно согласиться. Так называемый формальный критерий категоризации преступлений существует достаточно давно и сам по себе отвечает насущной потребности в категоризации. Несогласованность же в санкциях различного рода преступлений, о которых говорит О.А. Михаль, действительно имеет место, однако вызвано, по нашему мнению, это не пренебрежением к законодательной классификации, а невнимательностью законодателя к иного рода классификации, фактически имеющей место в уголовном законе – классификации, основанием которой является социальная ценность объекта посягательства. [11]