Физическое насилие при грабеже может выражаться в побоях, отдельных ударах, нанесении ссадин, кровоподтёков, гематом, причинении физической боли путем заламывания рук, проведения болевых приемов самбо, каратэ и других боевых единоборств, тугого болезненного связывания конечностей. Физическое насилие интенсифицирует процесс посягательства на собственность и выступает как средство, облегчающее открытое изъятие имущества.[16]
Психическое насилие (запугивание, угроза применения рассмотренного выше физического насилия, не опасного для жизни и здоровья потерпевшего) впервые введено законодателем в качестве квалифицирующего признака состава грабежа.
Физическое и психическое насилие выступают при совершении грабежа в качестве:
1) средства открытого изъятия имущества;
2) средства удержания уже изъятого имущества.
Определение подлинной степени тяжести примененного насилия - важное условие квалификаций действий виновного.[17] По такого рода уголовным делам в пограничных ситуациях следует назначать судебно-медицинскую экспертизу на предмет установления характера и тяжести насилия, применённого к потерпевшему.
К причинению легкого вреда, не имеющего последствий, также относятся незначительные последствия, длившиеся не более 6 дней, а также слабые недомогания, не оставившие видимых следов. Введение в организм потерпевшего веществ, не представляющих опасности для его жизни и здоровья, следует квалифицировать как грабёж с применением насилия либо покушение на это преступление.
Что же касается лишения или ограничения свободы потерпевшего, то оно может рассматриваться как насилие, не опасное для здоровья, в тех случаях, когда эти действия виновного направлены к тому, чтобы лишить потерпевшего возможности воспрепятствовать изъятию имущества.
Действия виновного, связанные с применением физической силы к имуществу потерпевшего (срывание шапки с головы, вырывание из рук сумочки), также не принято квалифицировать как насилие.
Наконец, грабеж является насильственным только в том случае, когда примененное насилие служило средством завладения имуществом или средством его удерживания непосредственно после задержания.
Так, в январе 2010г. Петропавловск-Камчатский городской суд Камчатского края в составе председательствующего судьи Х. рассмотрел в открытом судебном заседании в городе Петропавловске-Камчатском материалы уголовного дела в отношении: П., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ.
3 ноября 2009 года около 00 часов 55 минут П., подошел к Г. и действуя открыто, умышленно, из корыстных побуждений, нанес последнему два удара кулаком в область туловища, подавив волю Г. к сопротивлению, применив тем самым насилие не опасное для жизни и здоровья, после чего открыто, осознавая, что его преступные действия очевидны для потерпевшего похитил у него сотовый телефон, стоимостью 14 760 рублей, с сим-картой не представляющей для потерпевшего материальной ценности, и деньги в сумме 4 000 рублей. После чего П. с места совершения преступления скрылся, распорядившись похищенным по своему усмотрению, чем причинил потерпевшему Г. материальный ущерб на общую сумму 18 760 рублей.
Руководствуясь статьей 316 УПК РФ, суд приговорил признать П. виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ, и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 2 (два) года 6 (шесть) месяцев. На основании ст. 73 УК РФ, назначенное П. наказание установили условным, с испытательным сроком на 3 (три) года.[18]
Можно сказать, что законодатель, выделяя насильственный грабеж в качестве квалифицированного состава преступления, исходит из повышенной общественной опасности действий виновного, который для завладения чужим имуществом избирает способ, выражающийся в посягательстве на личность. Факт применения насилия меняет юридическую сущность грабежа. В подобных обстоятельствах преступление становится двухобъектным: вред причиняется (или создается угроза причинения вреда) не только отношениям собственности, но и здоровью граждан или их личной свободе.
Содержание грабежа, совершенного в крупном размере,[19] по своей формулировке отличается от того состава, который был предусмотрен прежним УК РСФСР. В Уголовном кодексе 1960 г. говорилось о потерпевшем вообще, без конкретизации этого понятия.[20] Настоящий УК РФ данный квалифицирующий признак связывает с причинением значительного ущерба только гражданину, т. е. частному лицу. Стоит заметить, что поскольку содержание этого признака в законе не формализовано и носит оценочный характер, признание причиненного кражей ущерба значительным предоставлено на усмотрение суда. Это означает, что суд в каждом конкретном случае должен исходить из уровня средней заработной платы, доходов гражданина, выступающего в роли потерпевшего, ценности и значения похищенного имущества.
На основании вышеизложенного можно сделать следующий вывод: к числу квалифицирующих признаков грабежа относятся: совершение группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, применением насилия, не опасного для жизни или здоровья или с угрозой применения такого насилия, а также совершение организованной группой, в крупном и особо крупном размере. За все виды грабежа, отягченного перечисленными выше квалифицирующими признаками, включая применение насилия, не опасного для жизни и здоровья либо угрозу применения такового, УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от трех до семи лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового.
В уголовном законодательстве ответственность за хищение чужого имущества дифференцируется в зависимости от того, каким способом совершается посягательство на отношения собственности. Изъятие имущества может быть тайным или открытым, насильственным или ненасильственным, совершенным путем обмана или злоупотребления доверием и так далее. Способ изъятия имущества как объективное обстоятельство, характеризующее хищение, существенно влияет на степень общественной опасности преступления и поэтому учитывается законодателем.
Действующее уголовное законодательство различает шесть форм хищения: кражу, грабеж, разбой, мошенничество, присвоение и растрату вверенного имущества. Каждой из форм хищения присущи свои особенности, отличающие один состав хищения от другого.
Правильное установление форм хищения и разграничение смежных составов преступлений имеет большое теоретическое и практическое значение, поскольку этим обеспечивается выполнение важнейшей задачи правосудия - применение наказания в строгом соответствии с законом. В судебной практике нередко определенные затруднения вызывает отграничение грабежа от других, смежных с ним составов преступлений: кражи, разбоя, вымогательства.
Грабеж - это более опасная форма хищения, чем кража, мошенничество, присвоение и растрата. Он определяется в Уголовном кодексе Российской Федерации как открытое хищение чужого имущества, совершенное без насилия[21] либо соединенное с насилием, не опасным для жизни и здоровья потерпевшего либо с угрозой применения такого насилия.[22]
Кража, как и грабеж, является одной из форм хищения. Необходимость рассмотрения вопроса о разграничении кражи и грабежа в первую очередь объясняется все еще встречающимися в судебной практике ошибками при квалификации данных видов преступлений. В законе кража определяется как тайное хищение чужого имущества.[23]
Таким образом, в отличие от грабежа кража характеризуется тайным способом завладения чужим имуществом. Кроме того, грабеж, как известно, может быть совершен и с насилием, не опасным для жизни и здоровья, в то время как кража всегда является тайным ненасильственным хищением. Поэтому дополнительным объектом грабежа помимо собственности может быть и личность, тогда как объектом кражи является только собственность.
В уголовно-правовой литературе существует несколько точек зрения по поводу критериев, которые необходимо положить в основу разграничения тайного и открытого хищения чужого имущества. Одни авторы придают решающее значение субъективному представлению виновного.
Так, Исаев М.М. писал: «…тайное похищение есть похищение, совершаемое по убеждению преступника, незаметно для потерпевшего».[24]
Другие криминалисты при решении данного вопроса исходили из того, осознают или нет факт похищения потерпевший или третьи лица. Кроме того, в юридической литературе было также высказано мнение о том, что при разграничении тайного и открытого похищения необходимо сочетать субъективный критерий с объективным. Например, Немировский Э.Я. писал: «Как показатель большей дерзости похитителя важно не присутствие владельца само по себе, а то, что похищение совершается на глазах у владельца или других лиц, знающих о принадлежности ему вещи, и то, что похищаемый сознает это; похищение должно быть открытым и объективно и субъективно…».[25]
Полагаем, что наиболее правильной является лишь первая точка зрения, в соответствии с которой, при разграничении двух смежных составов преступлений - кражи и грабежа - решающим моментом должно быть субъективное представление виновного о том, совершает ли он похищение чужого имущества тайно или открыто.
В тех случаях, когда виновный полагает, что он совершает хищение тайно, т.е. незаметно для потерпевшего или третьих лиц (не соучастников преступника), хотя на самом деле факт хищения осознается потерпевшим или третьими лицами, совершенное деяние надлежит рассматривать как кражу. Если же виновный считает, что оно совершает хищение явно открытое для потерпевшего или третьих лиц, хотя в действительности они не осознают этого, совершенное виновным следует расценивать как грабеж6.