Помимо помещения несовершеннолетних в специализированные приюты ст. 137, 138 Уложения в качестве меры, заменяющей наказание малолетним, предусматривали заключение в монастырь. Указанная принудительная мера была введена в Уложение в 1895 г., так как, по мнению комиссии Государственного совета, она как способами надзора, так и путем религиозных наставлений прямо и благонадежно вела к исправлению, заменяя для малолетних многие виды наказаний[11]. В процессе дальнейшего реформирования законодательства применение указанной выше меры ограничилось, так как на первый план выдвигалась передача в исправительные приюты, а помещение в монастыри являлось только мерой, заменяющей передачу в приюты. Кроме того, по действовавшему в тот период Уложению число случаев такой передачи было еще более ограничено, так как в монастыри могли быть помещены только несовершеннолетние женского пола при условии, что помещение в исправительные заведения представлялось невозможным. Кроме того, уголовный закон указывал только сроки содержания малолетних в монастыре, а сам порядок содержания оставался неопределенным[12].
Уголовное уложение 1903 г. (хотя оно и не было полностью принято) является последним крупным законодательным актом Российской империи в области материального уголовного права. В Уголовном уложении нашли отражение не только вопросы, касающиеся особенностей уголовной ответственности несовершеннолетних, но определялся и порядок применения к подросткам мер воспитательного воздействия. Уголовное уложение 1903 г. переняло закрепленную Уложением о наказаниях уголовных и исполнительных 1845 г. систему воспитательно-исправительных заведений для несовершеннолетних, не изменив ни их виды, ни условия помещения в них подростков. Число мер, заменяющих наказание для подростков, Уголовное уложение 1903 г. дополнило внушением от суда, которому подлежали несовершеннолетние от 10 до 17 лет вместо ареста или денежной пени, причем порядок применения этой меры зависел от усмотрения судьи. Указанный род взыскания подразделялся на три вида: выговор, замечание и внушение. Выговор представлял открытое осуждение действий и поступков виновного лица, он мог быть "более или менее строгим, с внесением в формуляр или без внесения"[13]. Замечание представляло поставление на вид "неправильных" действий виновного, а внушение - объяснение противозаконности его поступка[14].
Таким образом, обзор дореволюционного законодательства указывает на преемственность таких концептуальных положений в современном отечественном праве, как специальное регулирование уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних; "ступенчатость" границ уголовной ответственности; более мягкие виды и сокращенные сроки наказаний, а также возможность назначать меры, заменяющие наказание, - прообразы ныне применяемых принудительных мер воспитательного воздействия. В начале XX в. в России существовала развитая система лечебно-воспитательных и исправительно-воспитательных заведений для несовершеннолетних преступников. Кроме сети учреждений, реализующих принудительные меры воспитательного воздействия, связанных с изоляцией подростка от общества, законодательство предусматривало широкий спектр мер, не связанных с изоляцией несовершеннолетнего от общества, таких, как выговор, замечание, внушение от суда.
В первые годы после революции 1917 г. была предпринята попытка перейти от идеи смягчения ответственности и наказания несовершеннолетних к почти полной замене их воспитательными мерами. Уголовное законодательство этого периода, исключив несовершеннолетних из сферы уголовного судопроизводства, уделяло внимание воспитательной стороне их исправления, допуская назначение наказания подросткам лишь в исключительных случаях (совершение несовершеннолетним особо тяжких преступлений против жизни и злостный рецидив).
Роль принудительных мер воспитательного воздействия в истории отечественного уголовного права не оставалась неизменной. Так, советский период характеризуется борьбой абстрактно-гуманистической идеи максимальной экономии репрессии и идеи усиления уголовной репрессии как основного способа быстро покончить с преступностью в среде несовершеннолетних. Особая заслуга в сохранении и развитии специфического подхода к несовершеннолетним преступникам принадлежала в период ужесточения уголовного законодательства практике, которая смягчала в процессе правоприменения жесткие требования закона.
Либеральный подход к ответственности несовершеннолетних приобрел свое окончательное завершение в УК РФ 1996 г., в котором особенности уголовной ответственности указанных лиц выделены законодателем в самостоятельный раздел (V). Следует отметить, что действующий УК РФ, основываясь на принципе гуманизма и намерении исправить несовершеннолетних, обоснованно сочетает меры воспитательного воздействия и наказания[15].
Глава 2. Понятие и правовая природа принудительных мер воспитательного характера
На данный момент УК располагает четырьмя видами мер воспитательного воздействия, содержание которых раскрывается в ст. 91 УК. Это предупреждение, передача под надзор, возложение обязанности загладить причиненный вред и ограничение досуга. Помимо этого, ст. 92 УК предусматривает еще одно положение - о помещении несовершеннолетнего в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа.
Избранный законодателем подход к определению в УК способов воспитательного воздействия на подростков порождает немало вопросов в среде ученых. Помимо того что в законе нет четкой классификации названных мер, включение многих из них в УК, не имеет под собой реальной почвы. Некоторые меры не только не могут обеспечивать достижение целей уголовной ответственности, но и по своим признакам не соответствуют сущности уголовно-правового принуждения.
Прежде всего это касается предупреждения, которое согласно ст. 91 УК состоит в разъяснении несовершеннолетнему вреда, причиненного его деянием, и последствий повторного совершения преступлений, предусмотренных УК. По нашему мнению, разъяснение несовершеннолетнему вреда, причиненного его деянием, и последствий повторного совершения преступлений не имеет признаков принуждения.
Некоторые авторы считают, что предупреждение представляет собой публичное порицание содеянного, и видят его воспитательное воздействие в самой процедуре вынесения приговора, а также в его содержании[16]. Однако оно не предполагает претерпевания осужденным неблагоприятных последствий. В этом смысле предупреждение фактически ни к чему не обязывает преступника, соответственно, ни к чему его и не принуждает. Вряд ли оно имеет и силу реального воспитательного воздействия ввиду своего кратковременного, можно сказать, одномоментного характера. Наконец, даже если оно и оказывает определенное воздействие на психику несовершеннолетнего, то имеет ли смысл выделять его как отдельную меру в УК?
Думается, что юридическое значение предупреждения настолько мало, что оно вполне могло бы сопровождать применение каких-то более существенных мер, хотя бы и из тех, которые предусмотрены в Кодексе. Кроме того, разъяснение несовершеннолетним последствий совершения общественно опасных и противоправных деяний выступает частью профилактики подростковой преступности вообще. Например, это действие входит в обязанность подразделений по делам несовершеннолетних МВД по организации индивидуальной профилактической работы с такого рода правонарушителями[17]. Поэтому думается, что подобное положение не требует специального закрепления в УК.
Следующим средством воздействия на несовершеннолетних преступников выступает передача под надзор родителей или лиц, их заменяющих, либо специализированного государственного органа. Суть этой меры состоит в возложении на перечисленных субъектов обязанности по воспитательному воздействию на несовершеннолетнего и контролю за его поведением.
При первом же приближении к обозначенной формулировке бросается в глаза то обстоятельство, что в данном случае государство перекладывает свою профилактическую функцию на плечи родителей, опекунов, попечителей и т.д., выступающих в их качестве (за исключением случаев, когда надзор и контроль за поведением подростков осуществляет специализированный государственный орган)[18].
Стало быть, данная мера является уже не мерой государственного принуждения, а, скорее, мерой общественного воздействия. Кроме того, из смысла ее следует, что принудительное воздействие фактически обращено не к несовершеннолетнему нарушителю. Ограничивая права родителей и лиц, их заменяющих, уголовный закон, по сути, перекладывает на них и часть ответственности за совершенное преступление, что противоречит принципу личной ответственности в уголовном праве. Конечно, вряд ли законодатель подразумевал именно такое толкование данного законоположения. Тем не менее именно оно прямо вытекает из формулировки ст. 91 УК. В то же время следует отметить, что в рамках описываемой меры УК практически не предусматривает каких-либо ограничений для самих несовершеннолетних.