По силе 72-й статьи учреждений по городам и посадам городской глава, бургомистры и ратманы выбираются обществом городским чрез всякие три года по балам; старосты же и судьи словеснаго суда выбираются тем же обществом всякой год по балам.
В думу нельзя было избирать лиц моложе 25 лет, а также тех, кто не имеет капитала, «с которого проценты ниже пятидесяти рублей». В тех городах, где соответствующих капиталов не водилось, дозволялось снизить имущественный ценз. 50 рублей того времени – много это или мало? Для сравнения: по утвержденным Екатериной II штатам минимальные оклады, получаемые копиистами (переписчиками бумаг), в уездных учреждениях составляли 30 рублей, в губернских — 60, а в центральных и высших учреждениях — от 100 до 150 рублей в год. При низких ценах на продукты питания, и прежде всего на хлеб (десять-пятнадцать копеек за пуд), такое жалованье не было нищенским. Наместники, губернаторы и вице-губернаторы получали от 1200 до 6000 рублей годового жалованья, чиновникам средней руки казна платила от 200 до 600 рублей в год. [9]
То есть 50 рублей сами по себе были значительной суммой, на которую можно было прожить целый год.
Распространено мнение, что данный имущественный ценз - чтобы человек обладал капиталом, проценты с которого не ниже 50 рублей - оставлял возможность выбираться только купцам первой и второй гильдии. Эта точка зрения восходит к трудам дореволюционного историка А.А. Кизеветтера. Вероятно, в своих размышлениях слово «проценты» у него трансформировалось в «процент», а 50 рублей составляют 1% от суммы в 5000 руб., которая являлась нижним порогом для купца второй гильдии.
Между тем практика была иной. Ф.А. Селезнёв в своей статье «Создание Нижегородской городской Думы (1785–1787)» пишет, что в избирательной документации 1791 и 1806 гг. нет ни одного примера, когда бы у участника собрания общества градского проверялся капитал или годовой доход. Зато имеются прямые указания на то, что участниками собрания и выборщиками наряду с купцами (в том числе 3-й гильдии, у которых объявленный капитал был заведомо ниже 5 тысяч) обязательно были посадские люди, вообще капитал не объявлявшие. Тем не менее, среди выборщиков в нижегородскую думу посадские составляли меньшинство. В 1791 г. их было 20 против 83 купцов, в 1806 – 32 против 81 купца.
Жалованная грамота Екатерины Великой не определяла, из какого сословия должен быть глава города. Тем интереснее обнаруженный Ф.А. Селезнёвым в архивах документ, называемый «Обряд о возобновлении выборам на будущие с 1792 года три года по истечении четвертого трехлетия губернского города Нижнего купечеству и мещанству».
В этом документе прямо говорится, что «градского голову избирают балатированием из купечества».
Вот как он описывает процесс выборов в декабре 1785 г.:
Сначала городской и мещанский старосты (или один городской староста) проводили собрание общества градского (купцов и мещан), где уполномочивались кандидаты на городские должности. Затем подписанный избирательный протокол («выбор») передавался в городовой магистрат. Далее городской голова запрашивал магистрат, есть ли среди кандидатов градского общества те, кто состоит под судом или по иным причинам не может занять должность. Ратман магистрата отвечал на запрос городского головы. Удовлетворяющие всем необходимым условиям кандидаты, причастившись и посетив священника, собирались в доме общества градского. Оттуда в 8 утра под председательством городского головы они следовали в приходскую церковь и выслушивали божественную литургию и молебен о здравии царствующей особы и её наследника. После полудня того же дня кандидаты в присутствии городничего подписывали присяжный лист. Через день в 8 утра выборщики вновь собирались в доме общества градского под председательством городского головы уже непосредственно для проведения избирательной процедуры.
Проходила она и в 1785 г., и позднее, в виде баллотировки (от латинского слова ball – шар). В урну опускались белые («за») или чёрные (против») шары. Сначала кто-то из купцов баллотировался на должность нового городского головы на выборах 12 декабря 1785 г. больше всех белых шаров получил купец 1-й гильдии Иван Серебренников (75 «за» и 25 «против»). Однако занять место головы он отказался, поскольку уже являлся должностным лицом (заведовал казёнными питейными сборами в Нижегородском и Горбатовском уездах).
Тогда городским главой решили сделать купца 2-й гильдии Алексея Брызгалова, набравшего на 5 баллов меньше. Но и тот отказался руководить городским хозяйством, сославшись на преклонные лета и нездоровье. Однако он изъявил желание исправление своей должности поручить своему сыну, Ивану Алексеевичу Брызгалову.
С современной точки зрения ситуация невозможная. Но она обычна для XVII–XVIII веков. Для купца того времени выборная должность, как правило, это не желанная цель, а накладная повинность. Поэтому, как отмечал Н.Ф. Филатов, исследовавший деятельность Нижегородской земской избы, купцы-промышленники «старались переложить обязанности земской службы на плечи своих неспособных к предпринимательской деятельности сыновей». И городская община относилась к этому с пониманием. Вот и 17 декабря 1785 г. «общество» вынесло постановление о том, что «Ивану Брызгалову, вместо того отца его по его к нему доверию головою быть дозволяет».
Заключение
Губернская реформа отделила судебные органы от органов исполнительной власти, что явилось шагом вперед в реализации принципа разделения властей. Более того, впервые в русской судебной практике уголовное судопроизводство было отделено от гражданского. Вместе с тем в организации суда сохранился сословный принцип, т.е. лица, принадлежавшие к разным сословиям судились в разных судах, где судьями были представители тех же сословий. Разделение властей также было неполным, ибо за губернатором было оставлено право бороться с судебной волокитой и даже разрешалось приостанавливать судебные решения. Совершенно новым для России был так называемый совестный суд - всесословный орган, сочетавший функции суда по малозначительным гражданским делам и прокуратуры и призванный примирять спорящих, прекращать распри. Недостатки судебной реформы 1775 г. в значительной мере объяснялись отсутствием в России того времени профессиональных юристов, неразвитостью права и правовой мысли в целом.
Ряд должностей в новых органах управления Учреждения передавали в руки выборных представителей местного дворянства. Таким образом, с одной стороны, государству удавалось заместить должности, которые в ином случае могли бы остаться вакантными, а с другой - выполнить пожелания дворянства о передаче им власти на местах. Однако на практике самостоятельность местных органов оказалась мнимой, ибо, будучи избран на должность в местном учреждении, дворянин вновь превращался в простого государственного чиновника, получающего жалование от государства.
Учреждения 1775 г. были сложным, многоаспектным и противоречивым документом, ибо в нем рассматривались разнообразные стороны жизни общества и государственного управления.
Учреждения местного самоуправления, созданные реформами 1775-1785 гг. без существенных изменений просуществовали до Земской реформы Александра Второго 1864 года.
[1]История символов как история административного деления Российской империи(Сайт РИАновости, тега: ГосСимволика)
[2]Константин Троцина. История судебных учреждений в России. Местные судебные учреждения. СПб., 1851(стр.157)
[3]Воропанов В.А. Судебная система Российской империи на Урале и в Сибири 1780 – 1869 гг. Челябинск, 2005. (стр.314)
[4]Василий Ключевский. Курс русской истории. Лекция 78
[6]Константин Троцина. История судебных учреждений в России. Местные судебные учреждения. СПб., 1851, (стр. 286)
[7]Василий Ключевский. Курс русской истории. Лекция 78
[8]Рындзюнский П. Г., Городское гражданство дореформенной России, М., 1958.(стр.38)
[9]Любовь Писарькова. Чиновник на службе в конце XVII — середине XIX века, (стр.11)