Церковь в своей деятельности опиралась на систему норм церковного права, содержащихся в «Кормчей книге», «Правосудье митрополичьем» и «Стоглаве» (сборнике постановлений церковного Собора 1551 г.).
Семейное правов XV-XVI вв. в значительной мере основывалось на нормах обычного права и подвергалось сильному воздействию канонического (церковного) права. Юридические последствия мог иметь только церковный брак. Для его заключения требовалось согласие родителей, а для крепостных – согласие их хозяев. «Стоглав» определял брачный возраст: для мужчин -15, а для женщин - 12 лет. «Домострой» (свод этических правил и обычаев) и «Стоглав» закрепляли власть мужа над женой и отца над детьми.
Устанавливалась общность имуществасупругов, но закон запрещал мужу распоряжаться приданым жены без ее согласия. Влияние обычая сказывалось на такой особенности имущественных отношений супругов, как семейная общность имущества. При этом общее право супругов распространялось на имущество, предназначенное на общие цели семьи, а также на имущество, совместно приобретенное супругами в браке. Независимо от источника (принесенное супругами в семью или совместно нажитое в браке) семейное имущество подлежало сохранению и последующей передаче детям-наследникам.
Имущество, ранее принадлежавшее одному из супругов, будучи включенным в комплекс семейного имущества, меняло свой характер и становилось общим. В интересах общего семейного бюджета, чтобы гарантировать сохранность приданого,принесенного женой, муж вносил своеобразный залог - «вено»,обеспечивая его третьей частью своего имущества. После смерти мужа вдова владела веновым имуществом до тех пор, пока наследники мужа не выплачивали ей стоимость приданого.
После XV в. актом, обеспечивающим сохранность приданого, становится завещание, которое составлялось мужем сразу же после заключения брака. Имущество, записанное в завещании, переходило к пережившей супруге, чем и компенсировалась принесенная ею сумма приданого. В случае смерти жены к ее родственникам переходило право на восстановление приданого. При отсутствии завещания переживший супруг пожизненно или вплоть до вступления во второй брак пользовался недвижимостью, принадлежавшей покойному супругу.
В течение всей продолжительности брака приданое оставалось в общем распоряжении супругов. Общность имущества подтверждал также установленный порядок распоряжения, при котором все заключавшиеся с этим имуществом сделки подписывались одновременно обоими супругами.
Преступления против Церквидо середины XVII в. составляли сферу церковной юрисдикции. Наиболее тяжкие религиозные преступления подвергались двойной каре: со стороны государств венных и церковных инстанций. Еретиковсудили по постановлению церковных органов, но силами государственной исполнительной власти (Разбойный, Сыскной приказы).
С середины XVI в. церковные органы своими предписаниями запрещают светские развлечения, скоморошество, азартные игры, волхование, чернокнижие и т.п. Церковное право предусматривало собственную систему наказаний: отлучение от Церкви, наложение покаяния (епитимья), заточение в монастырь и др.
Внутрицерковная деятельностьрегулировалась собственными правилами и нормами, круг субъектов, подчиненных им, был достаточно широким. Идея о «двух властях» (духовной и светской) делала церковную организацию сильным конкурентом для государственных органов: в церковном расколе особенно очевидно проявилось стремление Церкви встать над государством. Эта борьба продолжалась вплоть до начала XVIII в.
3. Церковь в Российской Империи в XVIII– начале XIXвв.
Конец XVII века и весь XVIII век русской истории проходят под знаком крепостного права. На базе крепостного хозяйства проходит первый этап своего развития товарное земледельческое производство помещика, вырастает торговый капитал и пускает первые ростки промышленный капитал. Явления церковной жизни тесно переплелись с политическими явлениями, ибо церковь, начиная с 20-xгодов XVIII века из фактической служанки государства формально превратилась в орудие государственного управления. Перемены, происходящие в церкви, всегда являются следствием перемен в политической жизни. Церковь совершенно утрачивает способность к каким-либо самостоятельным выступлениям и действует лишь как одно из учреждений самодержавия. Это положение стало ясным для всего русского общества уже со времени церковной реформы Петра, и с того же времени правительство причисляет церковь к числу своих государственных учреждений.
Так учреждением Синода Петр вышел из того затруднения, в каком стоял много лет. Его церковно-административная реформа сохранила в русской церкви авторитетную власть, но лишила эту власть того политического влияния с каким могли действовать патриархи.
CXVIII века византийская система отношений между государством и церковью, несвободная от влияния западных иерократических идей, получила резкий отпечаток государственной церковности, т. е. той системы, которая процветала в то время в государствах западной Европы. В лице патриарха Никона церковь произвела последнюю отчаянную попытку утвердить независимость от государства, опираясь на теорию параллелизма властей духовной и светской. Попытка опиралась на недостаточно мощную материальную базу, и потерпела фиаско. Государство сделало церкви только одну уступку – уничтожило Монастырский приказ, в котором царь Алексей Михайлович хотел сосредоточить контроль над церковным вотчинным хозяйством и суд над церковными людьми. Для Петра, совершенно чуждого старому благочестию, церковь имела значение только как орудие власти и как источник государственных доходов. Его меркантилистическая политика требовала колоссального напряжения платежных сил населения и огромных людских резервов и вызывала против себя жестокую оппозицию, в первых рядах которой стояла церковь. Это последнее обстоятельство сыграло роль ускоряющего момента и придало мерам Петра особенно крутой характер; по существу же церковные реформы Петра, несмотря на их непривычную для тогдашнего времени фразеологию, лишь завершили процесс огосударствления церкви, начавшийся еще в середине XVI века, и дали ему совершенно точное и ясное юридическое оформление.
Петр Великий упразднил патриаршество, которое давало многим повод думать, что патриарх есть "второй государь, самодержцу равносильный, или больше его", и что священство или духовный чин есть "другое и лучшее государство". Территориалистическая мысль государственной церковности находила себе ясное выражение в ряд государственных учреждений и духовного ведомства в ряд других ведомств, особенно когда, по смерти Петра Великого, синод, лишенный титула "Правительствующего" был подчинен верховному тайному совету и кабинету. Во второй половине XVII века высшая русская духовная иерархия стремилась разрешить византийскую неясность отношений между государством и церковью в смысле иерократической системы. Петр, упраздняя государство в государстве и устраняя патриарха, как другого самодержца и даже большего, чем сам монарх, разрешил эту неясность в смысле государственной церковности. Вместе с тем, с XVIII века идеал слияния русского государства с русской православной церковью стало менее и менее достижимым. Однако, была создана, испытывая разные последовательные перемены, известная религиозная организация, для католиков в особенности по сношениям и соглашениям с римским папой. Организация эта, регулированная уставами, вошедшими в свод законов российской империи, есть часть государственного порядка, так что в этом смысле можно говорить и о слиянии русского государства с другими вероисповеданиями.
Церковная юрисдикция была при Петре очень ограничена: масса дел от церковных судов отошла в суды светские (даже суд о преступлениях против веры и церкви не мог совершаться без участия светской власти). Для суда над церковными людьми, по искам светских лиц, закрытый в 1677 году, был в 1701 году восстановлен Монастырский приказ со светскими судами.
С начала XVIII века в России распространилась теория естественного права. В ней сочеталось почитание бога как творца вселенной с представлением о том, что «неземная сила» не может вмешиваться в единожды созданный естественный порядок вещей. В этих условиях научное познание окружающего мира получало относительную для себя свободу. Соображения просвещенных людей о переустройстве общественных порядков становились в меньшую зависимость от богословских канонов.
В позднейших императорских указах, поскольку они относились к церковным делам, всегда можно проследить попечение о благе церкви. Верховная власть императора в государстве и в церкви основывается на личной принадлежности императора к православной церкви. Император, всероссийским престолом обладающий не может исповедывать никакой иной веры, кроме православной.
К монашеству Петр относился не только с меньшей заботой, но даже с некоторой враждой. Она исходила из того убеждения Петра, что монахи были одной из причин народного недовольства реформой и стояли в оппозиции. Не работая, монахи, по мнению Петра, «поедают чужие труды» и в бездействии плодят ереси и суеверия и занимаются не своим делом: возбуждают народ против новшеств. При таком взгляде Петра понятно стремление его к сокращению числа монастырей и монахов, к строгому надзору за ними и ограничению их прав и льгот. У монастырей были отняты их земли, их доходы, и число монахов было ограничено штатами; не только бродяжничество, но и переход из одного монастыря в другой запрещался, личность каждого монаха была поставлена под строгий контроль настоятелей: занятия в кельях письмом запрещены, общение монахов с мирянами затруднено