Согласно общей теории права, норма права имеет три элемента (или составные части): гипотезу, указывающую на условия, предпосылки, при наличии которых действует правило; диспозицию, содержащую это правило; и санкцию, указывающую на неблагоприятные последствия, наступающие для лица, нарушившего данное правило.
Без какого-либо из этих элементов юридическая норма не существует. В частности, без санкции правило поведения не становится юридической нормой.
То, что санкция является необходимым элементом нормы права, не должно пониматься буквально, как наличие в каждой отдельной норме непосредственного обозначения санкции. Это одинаково справедливо как для национального, так и для международного права.
Понятие же санкции едино для права внутреннего и международного. Поскольку, однако, нарушение международно-правовой нормы есть всегда нарушение установленного ею субъективного права и субъективного международного обязательства, то применительно к государствам международная санкция — это предусмотренные международным правом неблагоприятные юридические последствия для государства, нарушившего свое международное обязательство.
Отсюда прямая и непосредственная связь между международной санкцией и международной ответственностью государства. Так, всякое международно-противоправное деяние государства (нарушение им своим поведением международного обязательства) влечет за собой международную ответственность этого государства. А международная ответственность государства есть, в частности, возможность применить к нему предусмотренную международным правом санкцию.
Поэтому многие отечественные юристы-международники считают, что международная ответственность представляет собой реализацию санкций, следствие действия и реализации санкций.
Однако международная ответственность, будучи в широком смысле этого понятия юридическим последствием международно-противоправного деяния, не сводится лишь к применению санкций. Это безусловно совокупность правовых действий в целях установления наличия в данном случае международно-противоправного деяния (поведения, нарушающего международное обязательство), определения возможной в данном случае санкции и ее реализация, коль скоро субъект соответствующей международной претензии считает это целесообразным и необходимым.
Международная санкция, следовательно, причинно обусловливается возникновением международной ответственности. И возникновение таковой может рассматриваться как выявление связи между конкретным лицом (государством), совершившим международно-противоправное деяние, и предусмотренными в этом случае неблагоприятными для него юридическими последствиями (санкциями). При этом установление наличия международной ответственности государства, т.е. факта его международно-противоправного деяния, само по себе имеет существенное значение для поддержания установленного международного правопорядка вне зависимости от фактической реализации предусмотренной санкции. Вместе с тем осуществление ответственности есть в конечном счете реализация предусмотренной санкции.
Другим коренным вопросом юридической природы международных санкций является вопрос об их принудительном характере, в частности применительно к государствам, над которыми нет высшей власти, способной принуждать к соблюдению международно-правовых предписаний, касающихся возможных санкций. К сожалению, по этому вопросу единодушия среди специалистов международного права не наблюдается.
Так, по нашему мнению, очевидная истина, что принуждение в международно-правовых отношениях реализуется путем осуществления предусмотренных международных санкций, воспринимается далеко не всеми учеными-юристами.
Некоторые из них, не рассматривают, в частности, в качестве санкций возмещение или восстановление ущерба, материального и нематериального, причиненного государством в результате его международно-противоправного деяния другому государству, особенно если такое возмещение или восстановление производится «добровольно». «Добровольное» несение международной ответственности не составляет международной санкции. Последняя является принудительной мерой лишь в случае отказа нести международную ответственность.
Другие авторы считают, что санкциями в международном праве являются лишь меры принудительного характера, осуществляемые Организацией Объединенных Наций в целях поддержания или восстановления международного мира.
Иными словами, точки зрения по вопросу о существе принуждения в международном праве разнятся.
Между тем применительно к внутригосударственному праву давно убедительно показано, что возможность добровольного осуществления некоторых санкций (в сфере имущественной ответственности) правонарушителем вовсе не лишает выполненную меру характера санкции, поскольку обязанность возместить имущественный ущерб принудительно возлагается на нарушителя нормы права, а выполнение этой обязанности обеспечивается принудительными мерами.
То же наблюдается и в международном праве. Возмещение ущерба является для государства-правонарушителя нежелательным, внешне вынужденным последствием его противоправного поведения, которому правонарушитель обязан подчиниться под угрозой возможных собственно принудительных мер. В последнем случае речь идет, естественно, о применении против государства-правонарушителя силы, того или иного силового воздействия, например мер, не связанных с использованием вооруженных сил, таких, как полный или частичный перерыв экономических отношений, железнодорожных, морских, воздушных, почтовых, телеграфных, радио или других средств сообщений, а также разрыв дипломатических отношений (ст. 41 Устава ООН).
В связи с этим неизбежно возникает вопрос, как это совместить с положениями п. 4 ст. 2 Устава ООН, требующими от государств воздерживаться в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями Объединенных Наций.
Действительно, возможность применения принудительных мер в межгосударственных отношениях в случае возникновения международной ответственности одного из государств несовместима с вышеуказанными положениями Устава ООН, если их толковать как запрещающие применение любой силы в межгосударственных отношениях. К сожалению, это так именно и толковалось в отечественной международно-правовой доктрине, в том числе и автором.
Но из анализа относящихся к этому вопросу положений Устава ООН следует, что один из основных принципов современного международного права, запрещающий угрозу силой или ее применение в межгосударственных взаимоотношениях, имеет в виду запрещение использования в межгосударственных отношениях лишь вооруженной силы . *
* Автор постарался это обосновать, в частности, в своем труде «Правовое регулирование силы в международных отношениях» (М., 1997).
Исключительная прерогатива использования вооруженной силы в целях поддержания или восстановления международного мира и безопасности принадлежит организованному международному сообществу государств в лице Организации Объединенных Наций по решению ее Совета Безопасности.
Следовательно, современное международное право вовсе не исключает применения принуждения, силы вообще, иначе оно перестало бы быть правом. Другими словами, существует как противоправное применение силы в урегулированном международном правом межгосударственном общении в соответствии с п. 4 ст. 2 Устава ООН, так и законное применение принуждения в межгосударственных отношениях.
Соответственно, одна из статей Проекта Комиссии международного права о международной ответственности государств гласит: «Противоправность деяния государства, не соответствующего обязательству этого государства в отношении другого государства, исключается, если это деяние является закономерной в соответствии с международным правом мерой в отношении этого другого государства, вызванной его международно-противоправным деянием». Речь безусловно идет в контексте этой статьи об ответных мерах-санкциях.
Меры-санкции не могут, естественно, рассматриваться как противоправные лишь по той причине, что вне контекста мер международной ответственности они составили бы нарушение международного обязательства, существующего в отношении государства-правонарушителя.
Таким образом, итогом вышеизложенного о юридической природе международных санкций является следующее.
Применение силы, принуждения в отношении государства возможно, согласно международному праву, лишь в ответ на международно-противоправное его деяние.
Санкции — установленной международным правом мере ответственности за то или иное международно-противоправное деяние государства — всегда присущ принудительный характер как выражение обязанности государства-нарушителя претерпеть юридические последствия своего международно-противоправного деяния.
Социальная роль санкции как меры международной ответственности — поддержание и укрепление международного правопорядка.
ОБЪЕДИНЕНИЯ ГОСУДАРСТВ
В настоящей главе рассматриваются объединения государств, которые порождают новый субъект международного права (см. § 4 гл. I), отличный по своему юридическому статусу от создавших их государств — основных субъектов международного права. Они являются, следовательно, производными субъектами международного права, международная правоспособность которых различна в соответствии с условиями их образования и деятельности, в частности в соответствии с их учредительными актами.