Без помощи теоретиков (из буржуазной интеллигенции) пролетариат не способен познать свои собственные интересы и не знает, за что ему надо бороться. Его повседневная (стихийная) борьба за повышение заработной платы, улучшение условий труда и жизни не устраняет подчинения труда капиталу. Между тем, уверял Ленин, "основной экономический интерес пролетариата может быть удовлетворен только посредством политической революции, заменяющей диктатуру буржуазии диктатурой пролетариата".
Российская социал-демократия, утверждал Ленин, должна направить рабочее движение на путь политической борьбы. Для этого в России должна быть создана конспиративная централизованная организация профессиональных революционеров, стремящаяся к руководству всеми кружками, союзами, объединениями рабочего класса. "Дайте нам организацию революционеров, — писал Ленин, — и мы перевернем Россию!"
Борьба Ленина и его сторонников за создание такой партии породила в российской социал-демократии раскол на большевиков и меньшевиков. На работу Ленина "Что делать?" Плеханов отозвался работой "Чего не делать", в которой упрекал Ленина и его сторонников за бланкизм, за подражание народнику Ткачеву.
Политико-правовая идеология меньшевиков в основном тождественна идеологии Каутского и других социал-демократов Западной Европы. Их объединяла мысль, что социалистическая революция возможна лишь в странах с достаточно высоким уровнем развития производства и многочисленным рабочим классом. К таким странам Россия начала XX в., что очевидно, не относилась.
Поначалу основные теоретические и организационные усилия Ленина были направлены на создание и обоснование партии нового типа. Партия большевиков, по выражению Ленина, это "ум, честь и совесть нашей эпохи". В период первой русской революции (1905— 1907 гг.) Ленин доказывал, что под руководством партии большевиков буржуазная революция в России будет перерастать в социалистическую: "Мы стоим за непрерывную революцию. Мы не остановимся на полпути". Позже теоретические усилия Ленина сосредоточились на обосновании свержения империализма (монополистического капитализма) в самое ближайшее время. Империализм, писал Ленин, — это такое состояние капитализма, когда он, выполнив все для него возможное, поворачивает к упадку; "империализм есть канун социальной революции пролетариата".
Упрощение капитализмом учета и контроля до простых операций, доступных грамотному человеку, входит в число условий отмирания государства. В работах этого периода Ленин обосновывал уничтожение (взрыв, отмену) государства в связи со строительством социализма и коммунизма. "При социализме все будут управлять по очереди и быстро привыкнут к тому, чтобы никто не управлял". Поэтому пролетарское государство — "полугосударство", отмирающее государство, "неполитическое государство", "уже не есть собственно государство". Ленин писал о замене постоянной армии всеобщим вооружением народа, об осуществлении управления без особого аппарата.
Практика государственного строительства после прихода большевиков к власти не подтвердила многих идей, высказанных в предшествующий этому период. Вместо отмирания государства, замены его Советами и организацией вооруженных рабочих создавался строго централизованный аппарат управления, состоящий из многочисленных профессиональных служащих. Вскоре была создана и постоянная армия.
Пересмотр ряда прежних своих теоретических положений Ленин объяснял обострением классовой борьбы: "Нам пришлось осуществлять диктатуру в самой ее суровой форме".
В послеоктябрьских трудах понятию диктатуры уделяется повышенное внимание. "Научное понятие диктатуры, — писал Ленин, — означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, Никакими абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть". Второе издание книги "Государство и революция" (1919 г.) дополнено разделом, подчеркивающим значение идеи диктатуры пролетариата в теоретическом наследии Маркса.
Важным условием диктатуры пролетариата в России, где рабочий класс был очень малочислен, Ленин считал партийное руководство: "Диктатура пролетариата невозможна иначе, как через коммунистическую партию". Руководящее положение коммунистической партии большевиков он называл основой Советской Конституции — юридической и фактической. "Ни один важный политический или организационный вопрос, — утверждал Ленин, — не решается ни одним государственным учреждением в нашей республике без руководящих указаний Цека партии".
В условиях, когда Советы рассматривались лишь как "приводные ремни от партии к массам", Советская власть была номинальной. Даже в решениях РКП(б) резонно подчеркивалось, что Советы стали органами только агитации и пропаганды, и намечалась "политика оживления Советов". Партийно-административная диктатура не дала Советам проявить себя как органы власти. Не случайно весной 1921 г. последний клич гибнущей в Кронштадте российской социальной демократии был: "Власть не партиям, а Советам!"
Ленин видел, что не все первоначальные теоретические замыслы государственного строительства адекватно воплощаются в практике; некоторые явления и процессы его явно тревожили: "Коммунисты стали бюрократами. Если что нас погубит, то это".
Развитие партийно-административной системы, опирающейся на насилие, закономерно привело к декларативности демократических положений, провозглашавшихся марксизмом и ленинизмом, вопиющему противоречию практики и теории, высшим выражением которого явился сталинизм.
Развитие политической теории в советское время и на современном этапе
В 1917 году после февральской революции определились две модели демократизации страны. Либералы, возглавляемые кадетами, умеренные социалисты-меньшевики и эсеры ориентировались на западную модель буржуазной демократии и парламентаризма. Однако они упустили исторический шанс ее установления, промедлив с созывом Учредительного собрания. Будь оно созвано в мае-июне 1917 года (оно состоялось только 5 января 1918 года, уже после Октябрьской революции) - кто знает, может быть, и исторический выбор российского народа мог быть бы другим.
В.И.Ленин, большевики после революции отвергли буржуазную демократию и парламентаризм, считая их низшей формой демократизма по сравнению с возродившимися в 1917 году Советами. Развернувшееся в стране массовое советское движение стало реальностью политической власти, окончательно закрепленное в Конституции 1936 года.
Однако Советы, созданные как форма народовластия творчеством трудящихся, не сумели реализовать заложенный в них могучий демократический потенциал вследствие сложившейся в стране однопартийности и установления единоличной власти И.В.Сталина. Была ли в этом объективная историческая необходимость - предмет исследования исторической науки. Следует только заметить, что как у российских, так и зарубежных историков здесь нет однозначного ответа. Тем не менее ясно, что в 60-80-х годах господствующая в обществе командно-административная система управления народным хозяйством, отсутствие гласности, плюрализма мнений, функционирование лишь одной партии стали тормозом общественного развития, фактором подрыва авторитета социалистических идей в сознании широких народных масс.
Во второй половине 80-х годов политические реформы М.С.Горбачева (а не реформы Б.Н.Ельцина, как утверждают ряд политологов постсоветского времени) сделали первые шаги к гласности, демократизации общества и возрождению парламентаризма (в третий раз), которые, в конечном счете, его и погубили: восторжествовала точка зрения Б.Н.Ельцина, что России нужна не парламентская, а президентская республика. Конституция РФ 1993 годы наделила Президента практически неограниченными полномочиями. Основной упор был сделан на усиление исполнительной власти с ее мощным чиновничье-бюрократическим аппаратом, а не представительной власти, действительно выражающей суверенную волю народа, что ведет к противостоянию законодательной и исполнительной власти. Государственный переворот 21 сентября - 4 октября 1993 года означал легитимизацию президентской неограниченной формы правления.
Развал системы Советов превратил представительные органы власти в центре и на местах в безвластные придатки исполнительных структур. Ограничение полномочий парламента сопровождалось практически полным исключением из его состава представителей основной части населения - рабочих и крестьян. В парламенте, как и в местных представительных органах, большинство составили представители вновь народившейся буржуазии, чиновники.
Был свергнут контроль выборных представителей трудящихся за системой управления (комитеты народного контроля, рабочий контроль на предприятиях и т.д.). Практически оказалась разрушенной связь между высшими и местными представительными органами. Принцип разделения властей, закрепленный Конституцией 1993 года, оказался абстрактной декларацией.
По выражению члена Конституционного суда М.В.Баглая, "в России сейчас нет парламентаризма в строгом смысле этого слова".
Дальнейшее развитие политической теории и практики в современной России трудно поддается прогнозированию, поскольку нет достаточно ясно выраженной стержневой идеи, которая пропитывала бы политику и делала бы ее вполне осмысленной и приемлемой для абсолютного большинства населения России, так или иначе втянутого в социально-экономические и политические реформы.