В) могут принимать участие в межзаводской кооперации оборонных предприятий государств-участников СНГ, если будут включены в согласованные перечни, утвержденные уполномоченными министерствами государств СНГ;
Г) и имеют право осуществлять маркетинговую деятельность в отношении производимой военной продукции.
Положением о порядке осуществления военно-технического сотрудничества РФ с иностранными государствами для госпосредников определены особенные основания специальной правоспособности, к которым относятся ограничения, по установлению предельных цен на работы (услуги), выполняемые (оказываемые) ими[517].
Жесткое правовое регулирование правоспособности юридических лиц, осуществляющих внешнеторговую деятельность в отношении военной продукции, является характерным для ведущих стран-экспортеров оружия.
6. Объект и предмет внешнеторговых договоров в отношении ПВН
В сфере военно-технического сотрудничества воздействие императивных норм российского права на договорные отношения имеет принципиальное значение. Вследствие этого необходимо четкое разграничение области императивного и диспозитивного регулирования договорных отношений в этой сфере.
Прежде всего, следует различать объект и предмет внешнеторговых контрактов.
Объектом внешнеторговых контрактов является продукция военного назначения. Все наиболее значимые аспекты гражданско-правового оборота данных объектов регулируются императивными нормами российского законодательства.
Сложнее дело обстоит с предметом внешнеторговых договоров в этой сфере. В соответствии с действующей в России доктриной договоры относятся к обязательственным правоотношениям. “Для обязательственных отношений характерно то, что их предметом служит действие определенного лица (должника), они являются относительными, следуют за должником и предполагают активность этого последнего, противостоящего управомоченному лицу-кредитору”[524]. Вместе с тем определенная путаница может возникнуть вследствие того, что действия субъектов военно-технического сотрудничества могут также быть объектом правоотношений, называемые в зависимости от их содержания работами или услугами. И если действия, являющиеся объектом договорных правоотношений полностью регулируются императивными нормами российского законодательства, то действия, являющиеся предметом договора имеют более сложную систему правового регулирования, характеризуемую многослойностью правовых режимов.
Методологической основой в разрешении этой сложной правовой проблемы является методологический подход по определению областей императивного и диспозитивного регулирования в сфере военно-технического сотрудничества (см. пункт 5.1.2. комментария).
По внешнеторговому договору (контракту) купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену) (ст.454 ГК РФ). Таким образом, предметом договора купли-продажи в сфере военно-технического сотрудничества является совершение действий управомоченной российской организацией, направленных на передачу продукции военного назначения в собственность иностранному заказчику. Вследствие того, что такой договор совершается в сфере международных частно-правовых отношений, содержание этих действий будет регулироваться Венской конвенцией 1980г. о договорах международной купли-продажи товаров, если стороны, в силу реализации принципа автономии воли сторон, не исключили ее применение. Если, в результате автономии воли сторон, применимым будет право государства, в правовую систему которого не входит Венская конвенция, или вследствие норм международного частного права она также не применима, то порядок совершения этих действий будет определяться правом, определенным в соответствии с применимыми нормами международного частного права.
Необходимо акцентировать внимание на одном принципиальном моменте. Действия, как правовая категория, относятся к юридическим фактам, возникающим по воле людей, т.е. являются волеизъявлениями. В зависимости от соответствия или несоответствия законодательству действия подразделяются на правомерные (порождают правоотношения) и неправомерные (являются правонарушениями и не порождают правоотношения). Следовательно, для совершения действий субъект должен получить субъективное право, основанное на законе, если эти действия совершаются в сфере общего запрета, к которой относятся области императивного регулирования военно-технического сотрудничества, либо же не выйти за рамки возможного поведения, если это сфера общего дозволения военно-технического сотрудничества. В любом случае речь идет о субъективном праве на совершение конкретно-определенных действий.
7. Недействительность сделок в области экспорта продукции военного назначения и последствия признания их недействительными
7.1. Соотношение правовых институтов недействительности сделок и императивных норм, имеющих особое значение, в области действия законодательства о военно-техническом сотрудничестве
Проблема недействительности внешнеторговых сделок в юридической литературе исследована недостаточно. В широком плане речь идет о юридической природе норм, регулирующих недействительность сделок, при совершении их в области внешнеэкономической деятельности и, следовательно, в сфере правоотношений, осложненных иностранным элементом: а) относятся ли они к императивным нормам национального материального права, имеющим особое значение и вследствие этого исключающим применение коллизионных норм и реализацию автономии воли сторон в вопросе выбора применимого права: б) либо же недействительность сделок регулируется коллизионными нормами и возможен выбор применимого права.
Действующее российское коллизионное право не содержит специальных норм о применимом праве, регулирующем недействительность внешнеторговых сделок. В соответствии со статьей 1215 ГК РФ коллизионные нормы статей 1210-1214 и 1216 ГК РФ определяют применимое право только в отношении последствий недействительности договора. Встает вопрос об определении применимого права в отношении недействительности собственно договора. Общий подход, закрепленный в Гражданском кодексе (ч.2 статьи 1186) состоит в том, что, если невозможно определить право, в соответствии с международными договорами Российской Федерации, законами и обычаями, то применяется право, с которым гражданско-правовое отношение, осложненное иностранным элементом, наиболее тесно связано. Практическая реализация принципа тесной связи обусловливает применение к отношениям недействительности сделок права, выбранного сторонами, либо, если такого выбора нет, права, определенного в соответствии с международными договорами Российской Федерации и нормами международного частного права, как коллизионными, так и материальными. В силу того, что правоотношения недействительности сделок в зависимости от их вида отражают ту или иную степень публичного интереса в регулировании этих отношения конкретно определенным способом, только анализ оснований признания сделок недействительными, содержащихся в материальном российском праве, может дать исчерпывающий ответ на вопрос о применимости иностранного права для такого рода сделок. Речь идет о том, что практическая реализация принципа тесной связи предполагает его корреспондирование с принципом применения императивных норм российского законодательства, которые вследствие указания в самих императивных нормах или ввиду их особого значения, регулируют соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права (статья 1192 ГК РФ). При этом необходимо иметь ввиду, что приоритетное применение указанных императивных норм не означает исключение из принципа тесной связи. Связь, которая возникает между правоотношением, осложненным иностранным элементом, и императивной нормой, и есть та самая тесная связь между названным правоотношениям и императивной нормой, которая отражает публичный интерес в регулировании данной правоотношения этой императивной нормой. Теоретически можно предположить, что в силу статьи 1215 ГК РФ к последствиям недействительности договора может быть применимо одно право, например, выбранное сторонами в отношении договора, а к недействительности – другое, отражающее тесную связь между правоотношениями недействительности и применимым правом. Практическая же реализация принципа тесной связи обусловливает единство применимого права как к отношениям недействительности сделок, так и последствия такой недействительности, т.к. реализация принципа тесной связи возможно только совместно с принципом учета императивных норм. Именно поэтому к отношениям последствий недействительности договора, если они имеют особое значение, так же, как и к аналогичным отношениям недействительности сделок будут применимы императивные нормы российского права, а не право, определенное в соответствии с коллизионными нормами статей 1210-1214 и 1215 Гражданского кодекса. Если же нормы, регулирующие недействительность и последствия недействительности договора, не имеют особого значения, то единство применимого права также будет обусловлено принципом тесной связи, т.к. даже выбор сторонами применимого права есть ничто иное, как реализация принципа тесной связи.
7.2. Основания признания сделок недействительными
Российская юридическая доктрина выработала четыре вида оснований признания сделок недействительными[530]. К ним относятся:
1) сделка должна быть совершена в установленной законом форме.
2) воля субъектов сделки должна формироваться в нормальных условиях, а волеизъявление должно соответствовать их действительной воле;