2.2. Политический аспект в конституционно-правовой ответственности
Конституционно-правовая ответственность может, признана существующей только при наличии двух элементов ее содержания: материального («деликтное» основание) и процессуального (участие судебного органа), которые тесно взаимосвязаны. К такому выводу позволяет прийти не только зарубежный опыт, но и практика Конституционного Суда РФ, который в ряде решений, сформулировал свою позицию по рассматриваемому вопросу.
В Постановлении Конституционного Суда РФ от 7 июня 2000 г. N 10-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона»Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации «Конституционный Суд признал, что «поскольку избираемое посредством всеобщих свободных выборов высшее должностное лицо (руководитель высшего исполнительного органа государственной власти) субъекта Российской Федерации не связано императивным мандатом, основанием для отзыва может служить лишь его неправомерная деятельность, т.е. конкретное правонарушение, факт совершения которого этим лицом установлен в надлежащем юрисдикционном порядке».
2 апреля 2002 г. Конституционный Суд РФ вынес еще одно Постановление по этой проблеме, в котором заявителями ставились под сомнение конституционность положений законов субъектов РФ, устанавливавшие основания и порядок отзыва депутатов представительных органов местного самоуправления. Оспаривавшиеся нормы имели следующее содержание: «Выборное должностное лицо может быть отозвано по решению избирателей, как не оправдавшее их доверия, в связи с невыполнением им своих обязанностей, нарушением Конституции РФ, федеральных законов, законов края или устава муниципального образования, а также в связи совершением действий, не достойных звания выборного должностного лица» (Закон Красноярского края); «Утрата доверия избирателей в качестве основания для отзыва выборного должностного лица связывается с неудовлетворенностью избирателей деятельностью выборного должностного лица, вызванной невыполнением предвыборной программы, официально объявленным этим лицом изменением политической ориентации при условии, что она была одним из определяющих факторов при его избрании, или отказом от контактов с избирателями, ведения приема избирателей, рассмотрения их жалоб и заявлений» (Закон Корякского автономного округа). «По мнению заявителей, оспариваемые нормы допускают произвольное использование отзыва и не содержат гарантий от злоупотреблений им, в частности по политическим мотивам... Эти положения не соответствуют Конституции РФ, так как не обусловливают отзыв конкретным правонарушением, факт совершения которого должен подтверждаться в надлежащем юрисдикционном порядке».
Конституционный Суд признал вышеуказанные положения неконституционными, посчитав, что, во-первых, основания отзыва депутата представительного органа местного самоуправления «допускают расширенную интерпретацию», а значит «не содержат гарантий недопустимости субъективной оценки его деятельности, а сам перечень обстоятельств, с которыми связывается утрата доверия избирателей к этому должностному лицу как основание его отзыва, не исключает, что к таковым могут относиться не конкретные действия (бездействия), а общая негативная оценка деятельности должностного лица без ее обоснования подлежащими проверке фактами... Это... нарушает право на судебную защиту: суды... не должны ограничиваться констатацией того, что инициаторами отзыва были сформулированы основания для выражения недоверия, а обязаны оценивать их содержание, что оспариваемыми нормами фактически не обеспечено, и таким образом ограничиваются дискреционные полномочия судов».
Как видно, Конституционный Суд прямо не сказал, что основанием отзыва депутата должно быть именно правонарушение, что ранее Конституционным Судом было признано необходимым в отношении депутатов законодательных (представительных) органов субъектов РФ. Но такое исключение вполне объяснимо, так как текущая деятельность депутатов местных органов в отличие от депутатов законодательных органов субъектов РФ происходит на виду у населения муниципального образования и может быть объективно оценена им. Поэтому Конституционный Суд справедливо решил, что основанием отзыва местного депутат может быть не только правонарушение, но и другие действия (бездействия). Исходя из логики наших прежних рассуждений можно было бы признать, что Конституционный Суд допустил возможность политической ответственности депутатов представительных местных органов, если бы не самая важная оговорка, что основания ответственности (отзыва) местных депутатов не могут формулироваться так, чтобы допускалось их произвольное (читай, политическое) толкование, и которые нельзя было бы подтвердить или опровергнуть в судебной порядке.
Такое участие суда способно нивелировать «политический» элемент при попытках отозвать депутатов местных представительных органов. Следовательно, основания наступления конституционно-правовой ответственности не могут рассматриваться в разрыве с процессуальной (судебной) формой их установления или подтверждения, а значит, Конституционный Суд, по существу, отверг возможность политической ответственности депутатов представительных органов местного самоуправления и допустил только их конституционно-правовую ответственность.
Нередко высказываются мнения, что «конституционная ответственность может иметь чисто моральные основания. Совершение аморального поступка должностным лицом высокого ранга или депутатом вполне может служить основанием снятия с занимаемой должности или лишения депутатского мандата». При всем желании, конституционно-правовая ответственность не может наступать за моральные проступки, если признать, что необходимым условием ее существования является участие судебного органа. Уважающий себя орган правосудия не станет рассматривать вопрос привлечения к ответственности того или иного субъекта, если в качестве ее основания выступает аморальный поступок (если он, конечно, не содержит состава правонарушения). Ответственность за аморальные поступки является также чисто политической ответственностью в ее широком понимании.
Итак, следует признать, что конституционно-правовая ответственность (как юридическая), и политическая ответственность (как не юридическая), принципиально различны. Главной же задачей российского законодателя (в том числе и конституционного) должно стать умелое сочетание этих двух мощных инструментов в российской системе разделения властей и народовластия.