Выдающуюся роль в развитии американской демократии и конституционализма сыграла Декларация независимости 1776 г. Этот документ, написанный Т. Джефферсоном иутвержденный Третьим Континентальным конгрессом, имел для своего времени, безусловно, революционный характер.
Провозглашение Декларацией независимости бывших английских колоний «свободными инезависимыми штатами» означало появление на Атлантическом побережье Северной Америки 13 независимых суверенных государств. Хотя в декларации и содержатся слова «Соединенные Штаты Америки», это не значит, что были созданы США в современном смысле слова как единая федеративная республика. Сам акт объявления бывших британских колоний независимыми суверенными государствами был, событием исключительной важности не только для самих американцев, но и для всего остального мира.
В декларации было сказано: «Мы считаем самоочевидными следующие истины: что все люди созданы равными и наделены Творцом определенными неотъемлемыми правами». Декларация обошла молчанием вопрос о рабстве, принцип равноправия она распространяла не на всех людей, атолько на белых мужчин-собственников, ибо коренные жители Америки - индейцы, которые не были рабами, не включались в политическую общность, как и рабы.
К числу «определенных неотъемлемых прав» декларация относит право на жизнь, свободу, стремление к счастью. В этом перечне нет права частной собственности. Т. Джефферсон не случайно «забыл» включить частную собственность в декларацию. Он не считал владение частной собственностью естественным правом человека. По его мнению, она была продуктом исторической эволюции. Исключение права частной собственности из перечня естественных прав вовсе не означало его упразднения, что было бы просто немыслимым в буржуазной Америке.
В декларации сказано, что для обеспечения естественных прав «люди создают правительства, справедливая власть которых основывается на согласии управляемых». Эта формула полностью порывает с божественной теорией происхождения государства. Согласно декларации государство основывается на общественном договоре, заключенном между людьми, а не между управляемыми и управляющими.
Важнейшее значение имело положение декларации о праве и даже обязанности народа изменить или свергнуть неугодное ему правительство. «Но когда длинный ряд злоупотреблений и насилий обнаруживает стремление подчинить народ абсолютному деспотизму, то право и долг народа - свергнуть такое правительство и создать новые гарантии обеспечения своей будущей безопасности». Декларация независимости никогда не была юридическим документом в собственном смысле слова и не входят в корпус действующего американского права, но ее предписания оказали большое влияние на весь ход развития американского конституционализма, на политическое и правовое сознание американского народа.
Американский историк Е.Морган подчеркивал что «не нация родила революцию, а революция родила нацию».
«На смену якобинской диктатуре во Франции пришла термидорианская реакция. Американская революция не знала таких амплитуд. Но она тоже имела свой небольшой «термидор» - Конституцию 1787 года». Аккредитованные при правительстве США представители французского двора с чувством удовлетворения отмечали, что это событие «бесконечно благоприятно для интересов королевства (т.е. Франции)». По мнению посланника Мустье, значение новой Конституции было так велико, что он назвал ее «второй революцией». «Тот» призрак демократии, которым прельстился народ, сейчас исчезает», - говорил Мустье. Американская система все более и более приближается по своему типу к «выборной аристократии или даже смешанной монархии». Новый правопорядок игнорировал интересы «низших классов». В противоречие с Декларацией независимости, провозгласившей право каждого «на жизнь, свободу и стремление к счастью», конституция 1787 года обходила молчанием вопрос об элементарных гражданских свободах. Только несколько лет спустя, под давлением массовых выступлений, и под влиянием начавшейся революции во Франции, она была дополнена Биллем о правах, провозгласившем свободу слова, печати, собраний, вероисповедания, право на неприкосновенность личности, жилища и т.д. Конституция 1787 года была шагом назад, она противоречила практике революционных лет, когда большинство политических решений предварительно широко обсуждалось. Конституционный конвент заседал при закрытых дверях и выступления его участников не подлежали огласке. В свое время Ч.Бирд, анализируя состав конвента, показал, что он целиком состоял из представителей «высшего класса». Из 56 депутатов 50 были земельными и иными собственниками. Они были лично заинтересованы в организации новой системы власти и извлекли из нее максимальную выгоду, что же касается неимущих масс, то их отстранили от участия в подготовке Конституции. Оценка Конституции - предмет жестких сражений между историками. Теория «согласия»: в Америке, в сущности, вообще не было революции.
Говоря о важности изучения событий, связанных с принятием конституции 1787 года, французский историк А.Каспи[3] отмечает, что кардинальный вопрос заключается в том, «остались ли Соединенные Штаты верны духу 76 года, - отвечает, - да, ибо те, кто выступал за принятие Конституции, представляли, по его словам, «новое поколение», сознававшее ответственность перед будущим Америки, а противники Конституции были «сторонниками общества прошлого», Каспи изображает политическое развитие США от Декларации независимости до принятия Конституции как некий гармоничный процесс.
Принятие конституции 1787 года было продиктовано интересами утверждения власти крупной буржуазии и земельной аристократии. Если говорить об общей ее оценке как политического документа, то нельзя не признать, что для того времени это была передовая конституция, в особенности, после принятия Билля о правах, который также следует рассматривать как определенный итог классовой борьбы. Именно в виду отсутствия Билля о правах конституция встретила массовую оппозицию. Представлявшие интересы малоимущих слоев населения противники конституции решительно настаивали на принятии поправок к ней и критиковали ее за отсутствие в ней гарантий элементарных политических свобод. Создатели конституции были «абсолютно не расположены заниматься поправками, пока не будет полностью организовано Правительство», - говорил Мустье. Однако, в конечном итоге они вынуждены были это сделать. Обнаружив, что их противники подготовили длинный список дополнений. Способных ослабить или вообще ниспровергнуть всю новую систему, они решили предложить сами то, что не могло ей повредить и взять под контроль дебаты с тем, чтобы сделать их для себя более благоприятными. Таким образом, сторонники конституции достигали двойного эффекта. С одной стороны: выбили козырь из рук оппозиции, с другой - сформулировали дополнения к конституции в приемлемом для себя виде. Эти поправки были составлены господствующей партией в такой манере, чтобы не нанести никакого ущерба духу конституции и унять чрезмерное беспокойство. (Э.Мустье). Вместе с тем, принятие Билля о правах было принципиально важным успехом демократических сил.
Особую тревогу вызвало восстание Д.Шейса, которое послужило одной из непосредственных поводов созыва конвента и принятия Конституции 1787 года. Дж.Вашингтон говорил, что восстание Шейса показало необходимость создания сильной центральной власти, дабы ликвидировать беспорядки. Дж.Вашингтон писал Д.Мэдисону: «если не хватает силы, чтобы справиться с ними, какая гарантия, что человеку обеспечена жизнь, свобода и собственность?».
Подобно Дж.Вашингтону, который стал председателем конвента, выработавшего конституция, большинство других его участников придерживалось такой же точки зрения.
Хотя для своего времени Конституция 1787 года считалась передовой, она была все же отступлением от ранее данных обещаний. Существует точка зрения, что (М.Дженсен), что в известном отношении она означала даже шаг назад по сравнению со «Статьями конфедерации» и уже по одному этому может рассматриваться в качестве своего рода термидора американской революции.
Конституция утвердила новую систему власти и новый правопорядок. США объявлялись республикой во главе с президентом. Последний, однако, был наделен такими широкими полномочиями, что его положение не так уж существенно отличалось от положения монарха. Как глава исполнительной власти президент назначался верховным главнокомандующим вооруженными силами. И не случайно, видимо, первым президентом США (1789 г.) стал Дж.Вашингтон. Законодательная власть была оставлена за конгрессом, хотя и в той сфере президенту принадлежало веское слово. Высшей судебной властью был наделен Верховный суд. Созданный таким образом государственный порядок полностью удовлетворял интересы господствующих классов - крупной буржуазии и плантаторов, утвердив их безраздельную диктатуру.
Сторонники школы «согласия», изображающие Конституцию 1787 года как образец демократического решения вопроса, опровергают это положение. Включение в 1789 году Билля о правах в текст Конституции способствовало некоторой демократизации этого документа[4].
Выработанная в результате почти 4 месяцев обсуждения (конвент прекратил свою работу 17.IX.1787 г.) новая Конституция США, которая, при условии ее ратификации 9 из 13 штатов США должна была заменить прежние «Статьи конфедерации», исходит уже из того, что США - уже не союз отдельных суверенных государств, конфедерация штатов, а союзное федеральное государство, более тесно и прочно объединенное, во главе с центральным правительством, обладающим широкими полномочиями.
Глава государства - президент, избираемый на 4 года. Имеет право вето на решения конгресса и вето сохраняет силу, если при повторном голосовании принятого конгрессом решения не было собрано 2/3 голосов. Президент по своему усмотрению составляет кабинет министров и меняет его состав.