Однако общение адвоката с клиентом протекает свободно, и автоматически просеивать информацию без занесения конфиденциальных сведений на носители памяти, приобщаемые к делам оперативного учета, вряд ли возможно. Закономерно возникает вопрос: а не попираются ли тем самым права личности, гарантированные Конституцией? Ведь далеко не все сведения касаются сферы интересов расследования и пресечения преступлений. Конституционный Суд РФ в абз. 2 п. 2 Определения по другому уже делу указывает: «Осуществление негласных оперативно-розыскных мероприятий с соблюдением требований конспирации и засекречивания сведений в области оперативно-розыскной; деятельности само по себе не нарушает прав человека и гражданина». Следовательно, нарушения прав не происходит, если обеспечен секретный режим хранения информации и строго целевой, характер ее использования в соответствии с федеральным законом (а не в ведомственных или политических интересах). Это положение выступает организационно-правовой гарантиейнеразглашения сведений, не относящихся к интересам оперативно-розыскной деятельности. Тем самым получение полной информации, собранной в ходе оперативно-розыскных мероприятий, невозможно иначе как в случаях, предусмотренных законом, при наличии гарантий ее неразглашения.
Что же следует понимать под гарантиями? Пункт 4 Постановления Конституционного Суда РФ от 2 июля 1997 года 11-П по делу о проверке конституционности п. «6» ч. 1 ст. 1 Закона Республики Мордовия от 20 января 1996 года «О временных чрезвычайных мерах по борьбе с преступностью» гласит: «Гарантией соблюдения конституционных прав и свобод граждан при осуществлении государственными органами своих полномочий по борьбе с преступностью является предусмотренный Конституцией РФ и федеральным законодательством комплекс уголовно-правовых, уголовно-процессуальных и уголовно-исполнительных норм». Исходя из этого положения, можно сделать вывод, что под гарантиями конфиденциальности понимаются такие положения российского законодательства, которые направлены на обеспечение неразглашения информации, касающейся общения защитника и подследственного, а именно:
1) запрет допроса адвоката об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с выполнением своих обязанностей (ст. 15 Положения об адвокатуреРСФСР);
2) запрет разглашения защитником сведений, сообщенных ему доверителем в связи с оказанием юридической помощи (ст. 51 УПК РСФСР);
3) право на молчание (не свидетельствовать против себя) участников уголовного процесса (ст. 51 Конституции РФ);
4) запрет сотрудникам мест содержания под стражей слышать беседу адвоката и его клиента (ст. 18 ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»);
5) сохранение тайны следствия (ст.139 УПК РСФСР) при приобщении к уголовному делу материалов, содержащих информацию, полученную в ходе оперативно-розыскного мероприятия;
6) проведение закрытых судебных заседаний «в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц» (ст. 18 УПК РСФСР);
7) запрет разглашения субъектами оперативно-розыскной деятельности сведений, затрагивающих неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя граждан без их согласия, кроме случаев, предусмотренных федеральными законами (ч. 8 ст. 5 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности»).
Можно предположить, что иных гарантий федеральное законодательство не содержит, и данный перечень является исчерпывающим.
Показания обвиняемого или подозреваемого могут быть положены в основу обвинения только тогда, когда у него при общении со следователем или лицом, производящим дознание, имеется реальная возможность распорядиться - своим правом на молчание. Невыполнение этого требования противоречило бы п. 5 принципа 18 Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме: «Связь задержанного или находящегося в заключении лица с его а адвокатом не может использоваться как свидетельство против обвиняемого или находящегося в заключении лица, если она не имеет отношения к совершаемому или замышляемому преступлению». Данная международно-правовая норма фактически определяет тот объем информации, который не может быть использован против подзащитного.
Вышеупомянутый Свод принципов содержит в себе три условия возможности проведения оперативно-розыскного мероприятия:
a.перечень исключительных обстоятельств определен законом или установленными в соответствии с законом правилами;
b.необходимость поддержания безопасности и порядка;
c.решение судебного или иного уполномоченного органа.
Таким образом, можно с уверенностью заключить, что ограничение конфиденциальности свидания адвоката с клиентом, произведенное с соблюдением требований международного акта и федерального закона при соблюдении права на защиту и неприкосновенность частной жизни, не влечет нарушения права на получение квалифицированной юридической помощи.
Принятый 20 марта 2001 года Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод» укрепляет эту позицию. Согласно тексту Закона (ст. 5) внесены изменения и дополнения в ст. 8 Федерального закона от 12 августа 1995 года «Об оперативно-розыскной деятельности». Эта статья дополнена частью четвертой следующего содержания:
«Прослушивание телефонных и иных переговоров допускается только в отношении лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении тяжких или особо тяжких преступлений, а также лиц, которые могут располагать сведениями об указанных преступлениях. Фонограммы, полученные в результате прослушивания телефонных и иных переговоров, хранятся в опечатанном виде в условиях, исключающих возможность их прослушивания и тиражирования посторонними лицами».
Заключение.
Концепция реформирования уголовно-процессуального законодательства в современный период потребовала переориентировать систему представлений о роли личности в уголовном процессе.
Конституция Российской Федерации представила права и свободы человека высшей ценностью в государстве, гарантируя при этом их первоочередную защиту. И это не могло не отразиться на создании охранительных барьеров, оберегающих эти права и свободы.
В качестве примера одного из таких барьеров можно назвать институт охраняемой законом тайны. В системе общественных отношений данный социально-правовой институт играет очень важную роль.
В принципе, существование различного рода тайн для демократического государства нормальное явление. Это одно из условий свободного развития и плодотворной деятельности личности. Но все это ценно и полезно до того момента, пока речь идет о правомерном порядке реализации правомочий и законном удовлетворении потребностей субъектами общественных отношений. А как быть, когда общественные связи подрываются преступным воздействием и необходимо использовать сведения, составляющие охраняемую законом тайну в процессе доказывания по уголовному делу. За небольшим исключением, законодатель предоставляет возможность органам предварительного расследования использовать подобного рода сведения, но одной возможности не достаточно.
Тем не менее, необходимо и в дальнейшем обеспечивать действенность и эффективность института тайны, чтобы он смог стать на защиту интересов личности и быть вспомогательным средством в раскрытии и расследовании преступлений.
Список использованной литературы.
1. Гармаев Ю.П., Раднаев В.С. Конфиденциальность свидания адвоката с клиентом: каковы ее пределы? // Журнал Российского права. – 2001. - № 6.
2. Даль В. Словарь русского языка.. - М., 1987.
3. Ожегов С. Словарь русского языка. - М., 1988.
4. Смолькова И.В. Гласность и тайна в уголовном процессе// Следователь. - 1998. - № 7.
5. Трунов И., Трунова Л. Адвокатская тайна//Российская юстиция. – 2001. - № 5.
6. Фатьянов А. А. Проблемы защиты конфиденциальной информации, не составляющей государственную тайну//Информационное общество.-1997.-№ 1.
7. Фатьянов А. А. Тайна как социальное и правовое явление. Ее виды//Государство и право.-1998.-№ 6.
8. Федеральный Закон "Об оперативно-розыскной деятельности": Научно-практический комментарий. - М., 1998.