Конституционно-правовые санкции применяются широким кругом уполномоченных субъектов (инстанциями ответственности) - органами законодательной, исполнительной, судебной*(15) власти, местного самоуправления, должностными лицами, гражданами и др. - в отношении неподчиненных и неподотчетных им субъектов, тем самым отличаясь от дисциплинарных взысканий.
Принудительный характер юридической ответственности применительно к конституционно-правовой ответственности проявляется не только в государственном принуждении, но и в ином приравненном к нему публичном (общественном)*(16). Конечно, такое публичное (общественное) принуждение так же, как и государственное, осуществляется на основе конституционно-правовых норм (или при их санкционировании*(17)) и, как правило, под государственным контролем. Цель принудительной деятельности достигается путем воздействия на политическую, моральную, организационную и имущественную сферу конкретного субъекта конституционно-правовых отношений.
Проблема реализации конституционно-правовой ответственности решается непросто, и к важнейшим относится вопрос об инстанции (субъекте юрисдикции). Кто-то должен констатировать наступление конституционно-правовой ответственности в отношении соответствующего субъекта. В ином случае невозможно привлечь к конституционно-правовой ответственности. Если инстанция ответственности (субъект юрисдикции) не установлена - нет и самой ответственности. В связи с этим при закреплении конституционно-правовой ответственности должны быть четко указаны не только субъект ответственности, основание, меры воздействия, но и обязательно - инстанция.
Судебный порядок реализации конституционно-правовой ответственности представляется наиболее целесообразным, поскольку востребование суда как независимого и беспристрастного по своей природе и в качестве такового участвующего в решении вопросов о применении мер конституционно-правовой ответственности предполагает соблюдение конституционных гарантий правосудия. Более того, внесудебный порядок применения ряда мер конституционно-правовой ответственности послужил основанием для признания Конституционным Судом РФ не соответствующими Конституции законодательных положений, закрепляющих такой порядок*(18).
3. Конституционно-правовое регулирование в России и за рубежом
Очевидно, что без четкого отражения конституционно-правовой ответственности в нормативных правовых актах будет крайне затруднено развитие как теории юридической ответственности в конституционной сфере, так и ее практическое воплощение.
В российском законодательстве, несмотря на установление отдельных мер конституционно-правовой ответственности, соответствующий термин не используется*(19). Конституция России прямо не признает конституционно-правовую ответственность в качестве отдельного института. Показательно и то, что слово "ответственность" употребляется лишь в трех ее статьях: ст.41, 54, 122, причем в последней речь идет исключительно об уголовной ответственности.
Вместе с тем, необходимость адекватных мер воздействия на субъекты конституционно-правовых отношений в целях защиты Конституции России вытекает непосредственно из закрепленных ею основ конституционного строя Российской Федерации как демократического правового государства, обязанного обеспечивать признание, соблюдение и защиту целого комплекса конституционных ценностей: прав и свобод личности, суверенитета, государственной целостности, единства системы государственной власти, единства экономического пространства и т.д. Поэтому законодатель должен установить контрольный механизм, который обеспечивал бы эффективное исполнение всеми субъектами конституционно-правовых отношений их конституционной обязанности - соблюдение Конституции и федеральных законов и недопущение не соответствующего им поведения. Такой контрольный механизм в случае невыполнения субъектами конституционно-правовых отношений указанной обязанности не может не предполагать наступления для них негативных последствий, включая, безусловно, меры конституционно-правовой ответственности.
Поскольку в России нет прямого (однозначного) конституционного и законодательного указания на конституционно-правовую ответственность, исключительную важность в ее развитии приобретают правовые позиции Конституционного Суда РФ, который в отличие от законодателя использует термин "конституционно-правовая ответственность" и признает наличие ее мер в федеральных законах*(20). Конституционным Судом РФ на основе Конституции РФ сформулирован ряд принципов, которыми должен руководствоваться законодатель при регулировании конституционно-правовой ответственности. Так, Конституционный Суд последовательно проводит принцип определенности основания ответственности - четкого установления всех элементов состава конституционного деликта, чтобы избежать неоднозначного понимания и, следовательно, ошибок при применении. Из правовых позиций Конституционного Суда следует, что меры конституционно-правовой ответственности должны соответствовать требованиям справедливости и соразмерности. Санкции должны соизмеряться с конституционно установленными целями и ценностями, а также с характером совершенного конституционного деликта и иными факторами. Отступление в законодательных актах от указанных конституционных постулатов ведет к признанию Конституционным Судом таких актов не соответствующими Конституции РФ*(21).
В отечественной юридической литературе поднимается вопрос о необходимости специального закона о конституционно-правовой ответственности. Предлагается принятие как единого "своеобразного конституционного кодекса"*(22), так и специальных федеральных законов, посвященных конституционно-правовой ответственности в отдельных сферах. Предполагаемая цель всех этих актов - конкретизировать конституционные нормы по аналогии с тем, как это делается по отношению к другим видам юридической ответственности.
Частично такие идеи нашли отражение в федеральном законодательстве. Анализируя российские нормативные правовые акты, можно сделать вывод о том, что конституционно-правовая ответственность имеет собственную правовую основу. В частности, вопросы конституционно-правовой ответственности затронуты в федеральных конституционных законах - например, "О Конституционном Суде Российской Федерации"*(23) (ст.17, 18, 80), "О Правительстве Российской Федерации"*(24) (ст.33, 43, 44), а также в федеральных законах - например, "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации"*(25) (ст.48, 49), "О политических партиях" (ст.9, 20, 27, 37-43), "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации"*(26) (ст.25, 32, 64), "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации"*(27) (ст.40, 44, 47, 91) и др.
Ярким примером является установление мер федерального воздействия в отношении органов государственной власти субъектов федерации, закрепленных в Федеральном законе "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации"*(28) (ст.3.1, 9, 19, 29, 29.1). Как известно, конституционность ряда соответствующих мер воздействия - досрочного прекращения полномочий (роспуска) законодательного (представительного) органа и отрешения высшего должностного лица (руководителя высшего исполнительного органа) от должности - ставилась под сомнение. Вероятно, это произошло из-за того, что Конституция России не только не регулирует порядок применения таких мер, но и вовсе о них не упоминает. Однако Конституционный Суд РФ признал соответствующими Конституции закрепленные в федеральном законодательстве меры федерального воздействия в отношении органов государственной власти субъектов федерации, указав, что они представляют собой конституционно обусловленный комплексный правовой институт*(29).
Вместе с тем, правовая позиция Конституционного Суда РФ в отношении положений Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации", устанавливающих эти меры ответственности, представляется неоднозначной. Конституционный Суд признал соответствие всех обжалуемых мер Конституции, поскольку федеральным законом в качестве обязательного элемента их применения предусматриваются судебные процедуры. Одновременно Суд еще раз подтвердил, что в силу норм Конституции он является единственной судебной инстанцией, которая уполномочена окончательно разрешать публично-правовые споры о соответствии Конституции РФ. Из названного закона следует, что применение рассматриваемых мер воздействия возможно на основании решения "соответствующего суда", но Конституционный Суд решил, что соответствующим в данном случае является только он сам. Другое истолкование норм о таких мерах воздействия, по мнению Конституционного Суда, не вытекает и не может вытекать из данного Федерального закона, поскольку оно не соответствовало бы Конституции*(30) . Таким образом, без окончательного решения Конституционного Суда все остальные судебные решения, констатирующие соответствующие нарушения Конституции и федерального законодательства, не имеют юридического значения, поскольку не могут служить основанием для применения указанных мер воздействия. Вследствие этого механизм реализации таких мер воздействия приобретает, видимо, несколько иное содержание, чем задумывал законодатель, он становится более громоздким и поэтому менее эффективным и сложно реализуемым.