В ст. 49 Конституции РФ закреплен принцип презумпции невиновности, согласно которому каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.
Уголовное право России основывается на принципе субъективного вменения. Ни одно деяние, совершенное невиновно, какие бы тяжкие последствия оно ни причинило, не может рассматриваться как преступление. Ответственность за «мысли», за «опасное состояние», за «связь с преступной средой» и т.п. исключается.
Следует отметить, что отождествление принципа вины с принципом субъективного вменения вызывает определенные споры, поскольку понятие «субъективное вменение» в правовой литературе трактуется неоднозначно.
Сам по себе термин «вменение» позаимствован российской дореволюционной наукой уголовного права в немецкой криминологической литературе и означает процесс поставления деяния в вину определенному лицу[7]. Следует согласиться с мнением о том, что использование в законодательстве термина «вменение» с любым прилагательным «скорее, вводит в заблуждение, чем раскрывает его содержание»[8].
Некоторые ученые рассматривают субъективное вменение как процесс по установлению обстоятельств дела, имеющих правовое значение, в ходе расследования правонарушений и завершающийся установлением вины и ее сущности[9].
Другие под субъективным вменением понимают какой-то результат указанного процесса. Правовую оценку совершенных действий, привлечение к ответственности за содеянное со стороны соответствующих органов в виде квалификации, определения вида и размера наказания за него. По мнению одного из исследователей, «субъективное вменение - элементарнейшее условие правильной социально-политической оценки человеческого поведения вообще и преступного в частности»[10].
Третьи рассматривают субъективное вменение как уголовно-правовой принцип. Однако и эта точка зрения подвергнута критике со стороны М.П. Карпушина и В.И. Курляндского: «...принцип субъективного вменения в буквальном его понимании должен быть отвергнут так же, как принцип объективного вменения»[11].
Необходимость следовать принципу виновности исключает объективное вменение, т.е. привлечение к уголовной ответственности за противоправное, но невиновное причинение вреда охраняемым законом отношениям. В то же время уголовное законодательство некоторых государств, например, как Австралии, Англии, США, Франции в отличие от УК РФ содержит положения, в соответствии с которыми становится возможным наказание лица, совершившего преступление на основании подразумеваемой вины. Для привлечения лица к уголовной ответственности достаточно установить факт совершения им правонарушения. Такого рода объективное вменение называется «строгая ответственность». Существование этого института объясняется наличием в зарубежном уголовном законодательстве множества уголовно наказуемых проступков, совершение которых не влечет за собой наказания в виде лишения свободы. В случае совершения уголовного проступка вина правонарушителя как бы презюмируется.
В разделе 6 УК Австралии перечисляются случаи, в которых не требуется установление элементов вины. Это случаи строгой и абсолютной ответственности. Как указывается в Кодексе, при совершении преступления строгой ответственности закон не предусматривает никакого элемента вины, свойственного данному деянию. Таким образом, уголовная ответственность за выполнение объективной стороны противоправного деяния наступает в любом случае. При этом суд не рассматривает в качестве предмета доказывания форму вины подсудимого.
Американская доктрина презюмируемой вины нашла свое законодательное закрепление в § 15.10 УК штата Нью-Йорк, согласно которому минимальное требование к уголовной ответственности - это осуществление лицом поведения, которое оно в состоянии физически совершить. Если такое поведение требуется для совершения конкретного посягательства или если посягательство или какой-либо его материальный элемент не требуют виновного психического состояния со стороны деятеля, такое уголовное правонарушение является посягательством «строгой ответственности». Если виновное психическое состояние со стороны деятеля требуется в отношении каждого материального элемента уголовного правонарушения, последнее является посягательством «психической виновности».[12]
В Англии принято большое количество законов, в которых ответственность за нарушение определенных правил не связывается с необходимостью доказательства в суде вины подсудимого. Например, к их числу относятся такие правонарушения, как превышение скорости движения автотранспорта, нарушение правил парковки, отпуск крепких спиртных напитков лицам, находящимся в состоянии опьянения, незаконное хранение огнестрельного оружия, продажа табачных изделий лицу, явно не достигшему шестнадцатилетнего возраста, и др.
В некоторых спорных ситуациях наличие вины в противоправном поведении субъекта подлежит доказыванию даже в том случае, если законодательство распространяет на него правила строгой ответственности. Поэтому ошибочно считать, что при совершении деяния, одним из признаков которого является презюмируемая вина, субъект во всех случаях привлекается к уголовной ответственности автоматически. Так, водитель транспортного средства обвинялся в несообщении о дорожно-транспортном происшествии с тяжкими последствиями. В соответствии с Законом о дорожном движении 1930 г. за данное уголовное правонарушение предусматривалась «строгая ответственность». В ходе судебного слушания выяснилось, что подсудимый ничего не знал о дорожно-транспортном происшествии и, разумеется, не мог о нем сообщить. Поэтому суд оправдал подсудимого, указав на отсутствие вины в его действиях. Обосновывая свое решение, судья указал, что «уголовное право не может под страхом наказания требовать от людей невозможного»[13].
Другая особенность принципа виновности, которую можно выявить путем сравнительного анализа, состоит в том, что в ряде зарубежных государств: в Англии, Китае, США, Франции юридическое лицо может признаваться субъектом преступления, причем в ряде случаев как умышленного, так и неосторожного.
В соответствии с § 20.20 УК штата Нью-Йорк корпорация признается виновной в совершении посягательства, если:
- она не исполняет обязанность, которая на нее возложена по закону;
- она совершает преступление, предусмотренное неуголовным законодательством;
- совершение преступления было разрешено, потребовано, приказано, исполнено либо допущено по небрежности советом директоров или высшим управляющим, действующим от имени корпорации в пределах своей должностной компетенции.
Примечательно, что в тексте данного параграфа прямо указывается, что «корпорация может быть признана виновной в совершении посягательства». Безусловно, подобного рода законодательное положение противоречит теории уголовного права. Говорить о вине применительно к юридическому лицу ошибочно, поскольку эта категория применима лишь к физическому лицу с точки зрения его психического отношения к своему деянию.
Заключение
В заключение отметим, что сравнительно-правовой анализ принципов уголовного права имеет не только исключительно важное научно-познавательное, но и практико-прикладное значение. С помощью сравнительно-правового метода законодатель любого государства сможет не только совершенствовать действующее уголовное законодательство, но и привести его в соответствие с принципами международного уголовного права.
Оценивая институт презюмируемой вины, можно отметить, что в целом он не противоречит принципу «нет ответственности без вины». Виновность совершенного противоправного деяния при «строгой ответственности» наличествует уже в силу самого предписания закона. Другое дело, что вина не всегда подлежит доказыванию. Однако данный процессуальный момент ни в коей мере не снижает ее уголовно-правового значения.
Список использованной литературы
1. Барышев, С.И. О вменении в праве. М., 1840. С. 4.
2. Беккариа, Ч. О преступлениях и наказаниях. М., 1938. С. 223.
3. Векленко С.В. Понятие, сущность, содержание и формы вины в уголовном праве: Монография. Омск: Омская академия МВД России, 2001. С. 49.
4. Гегель, Г. Философия права. М., 1990. С. 89.
5. Карпушин М.П., Курляндский В.И. Уголовная ответственность и состав преступления. М.: Статут, 2004. С. 61.
6. Наумов А.В. Реализация уголовного закона. Ростов-на-Дону: Феникс, 2003. С. 81.
7. Пудовочкин Ю.Е. Пирвагидов С.С. Понятие, принципы и источники уголовного права: сравнительно-правовой анализ. М.: Юристъ, 2003. С. 183.
8. Романов А.К. Правовая система Англии. М.: Юристъ, 2000. С. 141.
9. Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Часть Общая: Лекции. М.: Проспект, 2004. Т. 1. С. 152.
10. Тихонов К.Ф. Понятие вменения по советскому уголовному праву. В кн.: Личность преступника и уголовная ответственность. М.: Инфра, 1999. С. 38, 44.
11. Язовских Ю.А. Проблемы вменения в российском уголовном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2008. С. 9.
12. Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти: ТолПИ, 2008. С. 13.
[1]Беккариа, Ч. О преступлениях и наказаниях. М., 1938. С. 223.
[2] Гегель, Г. Философия права. М., 1990. С. 89.
[3] Барышев, С.И. О вменении в праве. М., 1840. С. 4.
[4]Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Часть Общая: Лекции. М.: Проспект, 2004. Т. 1. С. 584.