Таким образом, рейдерство делят на три группы по степени несоблюдения законов: белое, серое и черное рейдерство. Белое – в рамках закона, что в принципе несложно; законов о рейдерстве немного. Серое – ситуации, когда даже самый беспристрастный судья не разберется, кто прав, а кто виноват. Черное – откровенно силовой, незаконный захват собственности.
В последние годы рейдерство в России, опираясь на административный ресурс и коррумпированные правоохранительные органы в своих методах, становится проще, на место многоходовых схем приходят более простые приемы. Он становится более похожим на «беловоротничковый» уголовный промысел, совершаемый организованными преступными группами. С одной стороны, подобные тенденции ведут к еще большей криминализации данного явления, что повышает его общественную опасность. С другой стороны, упрощение рейдерских схем облегчает борьбу с этим явлением – разумеется, при наличии достаточной политической воли.
Развитие уголовного права в принципе осуществляется как реакция на экономические и социальные вызовы, т. е. как реакция на возникновение новых форм поведения, оказывающихся опасными для общества и нуждающихся в уголовно-правовой оценке. В данном случае таким вызовом является определенная часть практики слияния хозяйствующих субъектов и поглощения одними хозяйствующими субъектами других, представленная в нашей стране в виде корпоративных захватов. В последнее время идут активные обсуждения возможности введения нового состава в УК РФ, устанавливающего ответственность за корпоративные захваты. Но, к сожалению, до практической реализации такие дискуссии не доходят. Причинами подобной демагогии мы видим ряд проблем. Во-первых, это разногласия научного сообщества в терминологическом смысле. Во-вторых, существующие разногласия по поводу целесообразности введения нового состава в УК РФ.
Рейдерство – это проблема, с которой необходимо целенаправленно бороться и в отношении которой требуется разработать эффективный механизм противодействия. С точки зрения уголовного закона силовой отъем, совершенный путем хищения имущества (движимых вещей), квалифицируется соответственно как кража (грабеж) либо иное предусмотренное соответствующей статьей УК РФ противозаконное действие, т. е. преступление (к примеру, ст. 158 («Кража»), ст. 159 («Мошенничество»), ст. 161 («Грабеж») и др.). Считается, что земельные участки, предприятия как имущественные комплексы и любая недвижимость, имеющая прочную связь с земельным участком, не могут быть похищены: то есть если украли машину – это уголовно наказуемое деяние, если захватили недвижимость-то это спор хозяйствующих субъектов. При этом, как правило, осуществляемый на практике захват, в том числе на основе судебного решения, вынесенного, в свою очередь, на основе недостоверных или подложных документов, преследует цель распродажи недвижимости либо бизнеса так называемым добросовестным приобретателем.[36]
В. Константинов отмечает, что и квалифицирующие признаки мошенничества также далеко не всегда могут быть применены для случаев захвата бизнеса, поскольку мошенничество – это либо хищение чужого имущества, либо приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 159 УК РФ). В действиях рейдера, как правило, отсутствует прямой обман бывшего собственника бизнеса и тем более злоупотребление его доверием. Поэтому при рассмотрении вопроса об установлении уголовной ответственности за осуществление силового захвата следовало бы расширить содержание таких понятий, как «обман» и «злоупотребление доверием».[37]
Еще одна проблема состоит в возможности регистрации фирм-клонов. Действующее законодательство позволяет осуществить государственную регистрацию юридического лица в той же организационно-правовой форме, с тем же фирменным наименованием и по тому же адресу, где находится выбранная для захвата организация, которой, в свою очередь, принадлежит интересующий рейдеров объект недвижимости. Данная схема использует правовой пробел, который должен был бы заполнить специальный федеральный закон о порядке регистрации и использования фирменных наименований, принятие которого прямо предусмотрено ст. 54 части первой Гражданского кодекса РФ[38]. Пункт 4 указанной статьи говорит о том, что юридическое лицо, являющееся коммерческой организацией, должно иметь фирменное наименование, и юридическое лицо, фирменное наименование которого зарегистрировано в установленном порядке, имеет исключительное право его использования. Однако такая процедура не нашла соответствующего отражения в принятом в августе 2001 года Федеральном законе «О государственной регистрации юридических лиц», поскольку в целом не соответствовала заявленной на тот период программе снижения административных барьеровhttp://www.tisbi.ru/science/vestnik/2008/issue1/Low3.htm - _ftn16#_ftn16.
В конце сентября 2008 г. Национальный Антикоррупционный Комитет сформулировал идею, которая давно витает в умах как представителей бизнеса, так и государственных структур, включая Госдуму, а также Федеральную Антимонопольную Службу и другие органы: ввести статью «Рейдерство» в УК РФ.[39]
В то же время, никто из них не отрицает, что большинство рейдерских «методик» вполне могут быть классифицированы действующими статьями Уголовного кодекса РФ. В первую очередь, это статья 159 УК РФ (Мошенничество); ст. 169 УК РФ (Воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности); ст. 170 УК РФ (Регистрация незаконных сделок с землей); ст. 174 УК РФ (Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем); ст. 183 УК РФ (Принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения); ст. 186 УК РФ (Незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну); ст. 202 УК РФ (Злоупотребление полномочиями частными нотариусами); ст. 204 УК РФ (Коммерческий подкуп) и ст. 290, 291 УК РФ (Дача и получение взятки); ст. 285 УК РФ (Злоупотребление должностными полномочиями); ст. 286 УК РФ (Превышение должностных полномочий); ст. 292 УК РФ (Служебный подлог) и ч. 3 ст. 327 УК РФ (Использование заведомо подложного документа), а также ч. 1 ст. 327 УК РФ (Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков); ст. 299 УК РФ (Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности); ст. 301 УК РФ (Незаконные задержание, заключение под стражу или содержание под стражей); ст. 302 УК РФ (Принуждение к даче показаний); ч. 2,3 ст. 303 УК РФ (Фальсификация доказательств по уголовному делу); ст. 305 УК РФ (Вынесение заведомо неправосудного решения или иного судебного акта); ст. 306 УК РФ (Заведомо ложный донос); ч. 1 ст. 325 УК РФ (Уничтожение, повреждение или сокрытие официальных документов, штампов или печатей); ст. 330 УК РФ (Самоуправство).
Таким образом, в нашем законодательстве уже существуют как минимум 22 статьи, которые в целом составляют достаточно полную правовую базу, чтобы решительно противостоять рейдерским захватам – и уж точно затруднять таковые. Однако, в настоящее время, как мы можем убедиться, все они действуют малоэффективно. Но причина этого отнюдь не в том, что законы «плохие». Проблема в том, что мы не можем обеспечить их неукоснительное исполнение, и это, к сожалению, относится не только к области отношений собственности и корпоративного права. Редкий рейдерский захват в России обходится без «своих» судей, чиновников, силовиков.
Также совершенствуется законодательство в других отраслях права в целях противодействия рейдерству.
Законодателем были установлены четко определенные сокращенные сроки исковой давности по оспариванию решений органов управления акционерным обществом:
Федеральным законом от 7 августа 2001 г. № 120-ФЗ[40] были внесены изменения в ст, 49 Федерального закона «Об акционерных обществах»[41], которые определили, что акционер вправе обжаловать в суд решение, принятое общим собранием акционеров с нарушением требований Закона об акционерных обществах, иных правовых актов Российской Федерации, устава общества, в случае если он не принимал участия в общем собрании акционеров или голосовал против принятия такого решения и указанным решением нарушены его права и законные интересы. Такое заявление может быть подано в суд в течение шести месяцев со дня, когда акционер узнал или должен был узнать о принятом решении.
Федеральным законом от 2 декабря 2004 г. № 153-ФЗ[42] были вне сены дополнения в ст. 68 Закона «Об акционерных обществах», в соответствии с которыми член совета директоров (наблюдательного совета) общества, не участвовавший в голосовании или голосовавший против решения, принятого советом директоров (наблюдательным советом) общества в нарушение порядка, установленного Законом об акционерных обществах, иными правовыми актами Российской Федерации, уставом общества, вправе обжаловать в суд указанное решение в случае, если этим решением нарушены его права и законные интересы. Такое заявление может быть подано в суд в течение одного месяца со дня, когда член совета директоров (наблюдательного совета) общества узнал или должен был узнать о принятом решении.
Также был установлен срок исковой давности по признанию недействительными выпусков ценных бумаг. Федеральным законом от 28 декабря 2002 г. № 185-ФЗ[43] были внесены дополнения в ст. 26 Федерального закона «О рынке ценных бумаг»[44]. В соответствии с этими изменениями срок исковой давности для признания недействительными выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг, сделок, совершенных в процессе размещения эмиссионных ценных бумаг, и отчета об итогах их выпуска был установлен в три месяца с момента регистрации отчета об итогах выпуска (дополнительно го выпуска) этих ценных бумаг.