Субъективная сторона рассматриваемого состава преступления характеризуется умышленной виной. Виновный посредством неисполнения или ненадлежащего исполнения своих обязанностей по воспитанию потерпевшего в сочетании с жестокостью по отношению к несовершеннолетним осуществляет продуманный способ совершения преступления.
Большинство специалистов считают, что субъективная сторона выражается только лишь в прямом умысле[9]. Другие полагают, что это не так, и косвенный умысел здесь уместен. Еще одна группа авторов полагает, что по отношению к наступлению вредных последствий для здоровья ребенка вина может состоять и в неосторожности. Ими допускается двойная форма вины[10].
Представляется все же, что при совершении неисполнения или ненадлежащего исполнения обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего умысел на жестокое обращение с ним должен быть всегда прямым.
В науке встречается мнение о необходимости изменения конструкции объективной стороны данного преступления по типу материального состава[11]. Но формальный состав преступления, в отличие от материального, позволит привлекать правонарушителей к ответственности независимо от тяжести и самого факта наступления вредных для потерпевшего последствий. Вред физическому и психическому здоровью причиняется в результате применения насилия и жестокого обращения всегда, а потому не требует специальной оговорки, и это позволяет сохранить конструкцию анализируемого состава преступления как формального.
2.2 Общественная опасность преступлений против несовершеннолетних
Исходя из задач уголовного законодательства в сфере защиты прав и интересов несовершеннолетних следует обратить внимание на такую относительно новую форму посягательства, как жестокое обращение с детьми публично либо в присутствии других несовершеннолетних. Учитывая общественную опасность таких посягательств и их распространенность, законодателю следовало бы предусмотреть этот признак в ст. 156 УК РФ в качестве квалифицирующего.
Резко возрастает опасность посягательства при совершении этого преступления в отношении двух и более несовершеннолетних. В практике нередко встречаются факты жестокого обращения сразу с несколькими несовершеннолетними потерпевшими, и этот пробел целесообразно было бы устранить из области уголовного права.
В последнее время достаточно часто фиксируются случаи злоупотребления опекунскими обязанностями в корыстных целях. Причем эти факты имеют тенденцию роста, что связано, прежде всего, со становлением рыночных отношений, резким ухудшением материального обеспечения населения, другими негативными явлениями, происходящими в обществе.
Следует отметить, что очень высока общественная опасность деяний, направленных на неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии. К ним, в частности, относятся лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее. Целесообразно было бы учесть эти обстоятельства в качестве квалифицирующих признаков данного состава.
Что касается женщин, других совершеннолетних членов семьи, подвергающихся жестокому обращению, то они, в отличие от детей, обладают всей полнотой прав и обязанностей. Их правовой статус существенно отличается от правового статуса несовершеннолетних. В силу этого способы правовой защиты подвергающихся насилию взрослых членов семьи в основном те же, что и способы защиты нарушенных прав других граждан.
В Уголовном кодексе ужесточена ответственность за умышленные преступления против жизни, здоровья и половой неприкосновенности граждан независимо от места совершения этих преступлений и наличия или отсутствия родства между преступником и жертвой. Кодекс установил ответственность за вовлечение в занятие проституцией не только несовершеннолетних, но и лиц старше 18 лет, если такие действия были совершены путем применения насилия или угрозы его применения, шантажа, уничтожения или повреждения имущества либо путем обмана.
Некоторые ученые предлагают усилить уголовное наказание за любые преступные посягательства против родных и близких[12]. Однако такая концепция не нашла отражение в действующем УК РФ 1996 года.
Предложение о включении в Уголовный кодекс РФ квалифицирующих и отягчающих обстоятельств, касающихся усиления ответственности за преступные посягательства, совершенные в отношении члена своей семьи, следует расценивать не как криминализацию данной разновидности посягательств против личности, а как усиление ее интенсивности. Однако некоторые авторы не видят объективных причин, которые оправдывали бы такое повышение интенсивности криминализации в борьбе с внутрисемейным насилием[13].
Но признаки, довольно часто встречающиеся в характеристике потерпевших от насильственных посягательств в семье, все же содержатся в перечне обстоятельств, отягчающих ответственность.
Так, пункт "з" ст. 63 УК РФ содержит следующие отягчающие обстоятельства: совершение преступления в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, а также в отношении малолетнего, другого беззащитного или беспомощного лица либо лица, находящегося в зависимости от виновного. В рассматриваемом пункте ст. 63 УК РФ содержится сразу несколько самостоятельных обстоятельств, полагаю, есть необходимость раздельного изложения в законе указанных отягчающих обстоятельств.
Рассматривая отягчающие обстоятельства, указанные в УК РФ, следует выделить обстоятельство, характеризующее отношения зависимости между виновным и потерпевшим.
Уголовно-правовое значение зависимости трактуется следующим образом: зависимость - это такая социальная связь между обвиняемым и потерпевшим, при которой реализация существенных интересов последнего была обусловлена поведением первого либо реализация существенных интересов каждого была обусловлена обоюдным поведением.
Под зависимостью от виновного понимается любая разновидность зависимости: материальная, служебная, зависимость детей от родителей, зависимость одного супруга от другого, инвалида от лица, оказывающего ему помощь, и т.д.[14]
Т.В. Кондрашова отмечает, что зависимость может быть двух типов: вертикальная и горизонтальная. При этом автор указывает, что для квалификации содеянного по данному признаку не имеет значения, какой именно вид зависимости имеет место[15]. Однако не следует смешивать материальную зависимость и зависимость, обусловленную брачно-семейными связями.
Думается, что при буквальном толковании рассматриваемого отягчающего обстоятельства должна учитываться не только материальная зависимость между преступником и потерпевшим, но и зависимость, вытекающая из брачных отношений, родства, единой жилой площади и т.д., иная позиция противоречила бы норме закона, поскольку законодатель не выделяет отдельные разновидности отношений зависимости между виновным и потерпевшим.
При этом в учебной литературе и в комментариях к УК РФ указывается, что для признания данного обстоятельства отягчающим достаточно осознания преступником того факта, что потерпевший находится в определенной зависимости от него.
В этой связи факта осознания виновным зависимости от него потерпевшего недостаточно для применения п. "з" ст. 63 УК РФ.
Думается, важно не то, в отношении кого совершается преступное посягательство, а именно факт использования виновным отношений зависимости при совершении преступления. При этом виновный может использовать такие отношения, например, с целью облегчить совершение преступления, так как рассчитывает на отсутствие сопротивления со стороны потерпевшего, либо, зная о том, что потерпевший не будет обращаться в правоохранительные органы, в связи с совершением против него преступления. Таким образом, указанные обстоятельства оказывают решающее воздействие на развитие мотивации виновного, в силу чего последний избирает преступный путь удовлетворения своих потребностей. То есть определяющим мотивом преступного деяния для виновного становится именно факт наличия зависимых отношений между ним и потерпевшим.
Однако такая позиция не вытекает из текста ст. 63 УК РФ. Поэтому более обоснованным будет включение в текст п. "з" ст. 63 УК РФ формулировки "с использованием".
В этой связи считаю целесообразным более четко изложить нормы уголовного закона, предусматривающие ответственность за совершение преступных посягательств в отношении зависимых лиц, особенно несовершеннолетних.
В наибольшей степени в защите прав и интересов ввиду физической, психической и социальной незрелости нуждаются несовершеннолетние. Но их права все чаще нарушаются как родителями, так и должностными лицами. И количество таких нарушений, к сожалению, устойчиво растет.
Одним из наиболее эффективных способов защиты прав и интересов несовершеннолетних в Российской Федерации, по моему мнению, является уголовная ответственность.
Причинами сегодняшнего положения несовершеннолетних являются изъяны государственной политики в отношении детей, отсутствие комплексного подхода, недостаточность финансовых ресурсов, направляемых на осуществление государственной поддержки детства. Немаловажный и во многом определяющий фактор - ослабление роли семьи как гаранта экономической безопасности и развития детей и в целом как социального института, влияющего на процессы воспитания и социализации подрастающего поколения. Поэтому особенно важно проблему защиты прав и интересов несовершеннолетних ставить как приоритетное направление государственной политики Российской Федерации.