Так, в начале 30-х годов на фоне "сухого закона" в ряде крупнейших городов США (наиболее яркий пример - Чикаго) стремительно выросло количество мощных криминальных банд, которые нередко непосредственно сращивались с администрацией и полицией и фактически "пропитывали" все основные органы власти.
Ответом на эту криминальную волну стало создание в США двух специальных органов по борьбе с оргпреступностью - так называемого "Бюро по табаку, алкоголю и огнестрельному оружию" при министерстве финансов и "Бюро расследований" при ведомстве Генерального прокурора (позднее - ФБР). В эти органы, которые получили очень большие полномочия, набирались наиболее квалифицированные специалисты по борьбе с криминалом, причем все они проходили жесткий отбор по личным качествам, исключавший попадание в них случайных или тем более криминализованных фигур. И уже через два-три года большинство оргпреступных группировок в стране были если не разгромлены, то резко подавлены.
При этом не следует полагать (как это нередко заявляют неосведомленные люди, насмотревшись боевиков о борьбе с мафией), что решающим фактором в этой борьбе стали полученные госорганами по борьбе с оргпреступностью чрезвычайные полномочия.
Чрезвычайные полномочия имели очень ограниченное применение. А главным оружием в борьбе с оргпреступностью стали законодательные меры, обеспечивавшие "антикоррупционное" и "антикриминальное" наполнение органов власти и правоохранительных органов. Так, в США в системе полиции не только были созданы специальные подразделения внутренней безопасности. Помимо этого, ФБР получило право и обязанность контроля за назначениями на "чувствительные" должности в правоохранительной системе. И, главное, - ЧЕРЕЗ ФБР БЫЛ УСИЛЕН ФЕДЕРАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ НАД ВСЕМИ МЕСТНЫМИ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫМИ ОРГАНАМИ.
Кроме того - и это очень важно, - было принято законодательство, которое требует обязательной проверки ФБР всех лиц, поступающих на государственную службу. И эта проверка вовсе не формальная. Проверяется биография и послужной список человека, проверяются его семейные и при необходимости дружеские связи, проверяется он сам на полиграфе. И не то что криминальные события в его прошлом, но даже не слишком обоснованные подозрения о наличии такого рода событий являются непреодолимым препятствием для продвижения даже на низовые, местные уровни государственной власти.
Эта практика уже много лет является предметом критики со стороны американских правозащитников. Однако американское общество ее в целом поддерживает, считая, что такое - как бы не вполне правовое - ущемление прав соискателей госслужбы есть допустимая и оправданная плата за некоррумпированные и некриминальные органы власти.
В 60-х годах ХХ века Америка столкнулась с новой, еще более мощной по масштабам волной организованной преступности, которая к тому же начала приобретать все более отчетливый транснациональный характер, а также все активнее вторгаться в сферы деятельности легального бизнеса. Попытка ответить на этот вызов принятием отдельных законов по конкретным составам преступлений ОПГ давала лишь половинчатые результаты.
И тогда, после длительного обсуждения в юридической и политической среде, конгресс США принял так называемый "акт RICO" (the Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act) 1970 года, который очень существенно расширил сферу подсудности деятельности оргпреступных организаций. Включив в нее не только рэкет и коррупцию, но и несколько десятков других составов "оргпреступных" деяний. Кроме того, акт RICO очень существенно ужесточил наказания за преступления, совершенные в составе ОПГ.
Основанием для такой суровости наказаний, как сформулировали законодатели, являлось то, что "организованная преступность представляет собой большую угрозу для общества, поскольку одновременно влечет рост вероятности того, что цели преступников фактически достижимы, и снижение вероятности того, что лица, вовлеченные в организованную преступность, отрекутся от преступного мира". Поэтому конгресс формулировал цель закона следующим образом: "Наряду с привлечением к ответственности физических лиц, основная цель закона RICO - уничтожение криминальной организации как таковой". И делалось это путем использования института конфискации и ответственности юридических лиц.
В результате применения акта RICO большинство уголовных дел в отношении оргпреступных сообществ, возбуждаемых прокурорами, завершалось осуждением виновных, а оргпреступность в США существенно снизилась. Сейчас по этой модели громят мафиозные структуры в Италии.
В мире есть и другой, не менее значимый опыт борьбы с оргпреступностью. Это, например, опыт борьбы правительства Шарля Де Голля во Франции с военизированной криминальной структурой, выступавшей против деколонизации Алжира (Организация секретной армии, ОАС). Это и опыт тех же государств Латинской Америки в подавлении деятельности высокооснащенных вооруженных наркокартелей.
Представляется, что нам в России сейчас насущно необходимо срочно и трезво заняться изучением, осмыслением, а далее и практическим применением лучших решений мирового опыта
Рассчитывать, что даже самые радикальные законодательные меры приведут к быстрому результату - не следует. Слишком глубоко - и это нужно честно признать - зашла у нас в Отечестве оргпреступная болезнь. Но не браться за решение этой проблемы, причем срочно и последовательно - уже нельзя.
И как юрист-профессионал, и как гражданин России, и как председатель Конституционного суда РФ, я не могу закрывать глаза на то, что любое затягивание начала такой борьбы с оргпреступностью катастрофически подрывает главный базис существования России - основы ее конституционного строя. Я не могу также не отдавать себе отчет в том, каков масштаб негативных последствий, порожденных столь глубоким подрывом нашего конституционного строя.
Наш долг сегодня состоит в том, чтобы признать остроту и масштабность угрозы, нависшей над российским обществом. И при этом - не поддаться панике. А, напротив, дать отпор всем ее разновидностям.
Главная из этих разновидностей паники - в том, что якобы "поздно пить боржом". Россия-де, мол, уже прошла криминальную "точку невозврата". И ничего нельзя сделать.
Мне отвратительна и эта, наиболее распространенная, разновидность паники, и ее кажущаяся антитеза, согласно которой нужно немедленно переходить к железной диктатуре - ибо никакие другие средства уже не могут дать результата.
При этом совершенно неясна социальная (если хотите - классовая) природа предлагаемой диктатуры. Что если речь пойдет о диктатуре все того же криминала? Согласитесь, что в сложившейся ситуации подобный сценарий является вполне вероятным, особенно на региональном уровне.
Нет уж, давайте бороться со злом, не поддаваясь ни отчаянию, ни утопическим упованиям, основанным на переходе от законности к произволу.
Декриминализация социальной, экономической и политической жизни - сейчас главная наша задача в защите прав и свобод граждан, в утверждении конституционного правопорядка.
Заключение
Приведенная информация представляет собой средний обзор масштабов теневой экономики, но даже эти данные позволяют понять на сколько сильно воздействует теневая экономика на все сферы нашей жизни.
Подводя итоги вышесказанному, хотелось бы подчеркнуть, что в условиях той абсурдной экономической системы, которая сложилась в нашей стране, теневая экономика просто не могла не возникнуть.
В отношении теневой экономики нужны два вида действий. С одной стороны, предстоит с ней “бороться”, а это функция правоохранительных органов, которую они должны выполнить как можно лучше. С другой - вводить “тень” в стандартные размеры посредством легализации, причем так, чтобы это пошло на пользу отечественному производству.
Итак, какую же политику и действия проводить государству? Следует учесть, что основа теневого оборота и роста преступности – неучтенные доходы экономических агентов и неисполнение ими же своих обязательств. Поэтому необходимо сделать налично-денежный оборот и неуплату налогов экономически невыгодными и юридически наказуемыми. Примерная программа действий следующая:
· Следует всячески стимулировать безналичный денежный оборот. Например, гражданам, получившим доходы на банковский счет и не обезналичивающим их, можно учитывать половину уплаченного ими НДС. Таким образом, НДС, акцизы и подоходные налоги при этом будут “отсасывать” деньги из теневого оборота;
· Необходимо запретить бесконтрольное представление и привлечение кредитов, отчуждение собственности и принятия на себя обязательств неплатежеспособными предприятиями и гражданами;
· Важно децентрализовать, укрепить судебную и правоохранительные органы, закрепив за соответствующими институтами часть налоговых доходов;
· Необходимо превратить защиту прав акционеров, инвесторов и кредиторов в государственный приоритет.
Реализация предполагаемых мер приведет к снижению объема кредитных и фондовых операций при обеспечении их эффективности и надежности. Многократно возрастут масштабы безналичных расчетов – это для финансовой элиты. Государство получит прирост бюджетных доходов и расходов. Менеджеры обретут перспективу упрочения своего положения легальным образом вместо вынужденной тактики разворовывания остатков имущества предприятия. Подавление налично-денежного и безналичного платеже-расчетного оборота приведет к увеличению потребности в безналичной рублевой массе и облегчит решение проблем дедоллоризации экономики и стабилизации рубля.
Нет нужды доказывать, что криминальное общество не в силах обеспечить внедрение инноваций и экономический рост; хуже того, разрушая систему снабжения населения социальными благами (прежде всего образования, здравоохранения, социального обеспечения), оно обрекает себя на деградацию. В то же время такая система может быть относительно устойчива только при задействовании внешних источников со всеми вытекающими негативными последствиями.