Субъект преступления
«субъект преступления» сжато рассматривается в рамках «реализующего деяния», то есть одного из элементов объективной стороны преступления. Характеристика субъекта преступления рассматривается в полном объеме при раскрытии «ответственности» (признак преступления).
Японское уголовное право и уголовно-правовая доктрина содержат достаточно развитые и вполне обеспечивающие правоприменительную практику положения относительно субъекта преступления - лица, совершившего преступление и способного нести за него уголовную ответственность. Субъектом преступления может быть только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности (в дискуссионном плане поднимается вопрос о субъектности юридических лиц). Существует и категория лиц с ограниченной способностью понести уголовную ответственность. Также имеются необходимые положения относительно специального субъекта.
Доктрина указывает на такие критерии субъектности, как способность осознавать и оценивать свои поступки, а также руководить ими. «Уголовное право требует прежде всего, чтобы деятель был лицом, обладающим возможностью для того, чтобы на него могла быть возложена ответственность по уголовному праву, - лицом, способным понести уголовную ответственность (сэкинин норёку ся). Таким лицом считается то, которое способно отличать добро от зла, хорошие дела от плохих и действовать в соответствии с этой оценкой. Не имеющее такой способности лицо считается неспособным понести уголовную ответственность (сэкинин мунорёку ся), а лицо с низким уровнем такой способности - ограниченно способным понести уголовную ответственность (гэнтэй сэкинин норёку ся). ...Деяние неспособного понести уголовную ответственность не наказуемо, в случае ограниченной способности наказание уменьшается»[1]. Возможность понесения ответственности означает «возможность лица различать добро и зло (понимать, разрешено ли его деяние законом) и вести себя соответственно этой оценке. В отношении лица, не обладающего возможностью понесения ответственности, не имеет силы сама норма, за которой стоит санкция в виде уголовного наказания, в деянии такого лица нет наличия ответственности, нет и возможности наказания»[2]. Отсутствие способности понести ответственность относится к основаниям исключения ответственности (сэкинин сокяку гэнъю, сэкинин сокяку дзию), куда также входят отсутствие ошибки (сакуго) и отсутствие «возможности рассчитывать» (см. выше).
Уголовное право относит к не ответственно-способным и устанавливает, что их деяния не наказуются:
«помешанных» (синсин сосицуся; УК, статья 39, часть 1-я); эти лица «близки к отсутствию оценочных способностей из-за дефектов психики и по другим причинам, причем в таком состоянии порой бывают и нормальные люди по причине сильной степени алкогольного опьянения»[3];
несовершеннолетних в возрасте до четырнадцати лет (статья 41).
В русско-японском политическом и юридическом словаре Инако термин «сэкинин мунорёку» - неспособность понести уголовную ответственность - ошибочно связывается лишь с понятием невменяемости[4].
Категория лиц с ослабленной психикой, «слабоумных» (синсин модзякуся), у которых возможность понесения ответственности весьма
слаба, и смягчение наказания за их деяния предусмотрены УК в статье 39, часть 2-я. «Ограниченно способные понести уголовную ответственность - это лица с ослабленной психикой, оценочная способность у которых весьма сокращена, но не до степени психической ненормальности»[5].
Ныне отмененная статья 40 УК предусматривала ненаказуемость деяний глухонемых или смягчение наказаний за их деяния. В соответствии с доктриной и практикой под действие статьи подпадали глухонемые от рождения или с весьма раннего возраста, но не лица, утратившие слух и речь в результате болезни или травмы, будучи взрослыми. Было признано, что психика глухонемых в той или иной степени недоразвита, поэтому к ним (в зависимости от этой степени) надлежит применять меры защиты как к невменяемым, либо смягченные санкции как к ограниченно вменяемым. Отмена статьи была вызвана тем, что многие специалисты возражали против такой универсализации понятий отсутствующей или ограниченной вменяемости, поскольку учеба глухонемых усовершенствовалась настолько, что их психическое развитие не обязательно тормозится.
Некоторые авторы вообще выступают против понятия ограниченной вменяемости и связанных с нею «щадящих» норм УК. Эти ученые акцентируют опасность самого преступника, следуя за установками новой школы уголовно-правовой науки.
Вменяемость. Психическая ущербность, как отмечено выше, разделяется в статье 39 УК на два вида - помешательство и слабоумие (Закон о психической гигиене (1950 г.) в статье 3 говорит о трех видах: психозы (включая интоксикационные), ослабленная психика и психопатия; к психозам на практике зачастую относят и тяжелые неврозы).
Помешанными считаются те, кто в связи с сильно нарушенной психикой не может отличать положительное от отрицательного или может, но не настолько, чтобы управлять своими действиями. Сюда относятся душевнобольные, к этой категории приравниваются лица, находящиеся в состоянии временного психического расстройства - в трансе, глубоком опьянении, под гипнозом: «Деяние есть динамика и статика тела, основанные на воле человека. Поэтому не может быть названо деянием поведение в бессознательном состоянии, не основанное на воле человека. Примерами могут служить деяния в состоянии лунатизма или алкогольного опьянения... В этих случаях преступление не образуется».
Слабоумными считаются те, у кого в связи с нарушенной психикой значительно снижена отрицательного, а если и остается, то не в той мере, чтобы вполне управлять своими действиями. Сюда относятся, например, психастеники, лица с психическими расстройствами, истерики. Содержащиеся в УК термины помешательства и слабоумия практически аналогичны невменяемости и ограниченной вменяемости. Диагноз об их наличии учитывается судом, не предопределяя приговора, основанного в конечном счете на юридических критериях. Помешанные не наказуемы (УК, часть 1 статьи 39) как невменяемые. Санкции слабоумным смягчаются (УК, часть 2 статьи 39) как ограниченно вменяемым.
Помешанные и слабоумные при наличии опасности самоповреждения или нанесения иного ущерба с их стороны могут быть в качестве административной меры помещены в стационар (Закон о психической гигиене, статья 29). В этой связи в проекте пересмотра Уголовного кодекса записано, что в случае совершения преступления лицом с дефектами психики судом в качестве меры безопасности должно быть отдано распоряжение о помещении лица в психиатрическую лечебницу. Однако это предложение критикуется как несущее опасность неправомерного посягательства на права человека.
В этой области разнообразные дискуссионные моменты возникают потому, что в общем числе психически ущербных лиц, совершивших уголовные акции, велика доля шизофреников и больных маниакально-депрессивным психозом; среди психозов, носящих интоксикационный характер, на первом месте стоят вызванные наркотиками и алкоголем. Ряд юристов не находят достаточно четкой грани между психозом и ослабленной психикой. Но особо расплывчатым признано понятие психопатии; некоторыми учеными предлагается не обращаться к нему вообще.
Реальная связь между категориями УК (а также их аналогами) и Закона о психической гигиене сложилась в уголовной практике. «При попытке рассмотреть психическую ущербность и уголовную вменяемость мы не можем сказать, что ясная связь между ними установлена на прокурорской и судебной стадиях. Однако в целом тяжелые психические болезни, идиотия и ослабленная психика в тяжелой идиотической стадии близки к невменяемое ги, т.е. помешательству. Легкие психические болезни (например, идиотия в не опасной или легкой форме) и ослабленная психика в вялой стадии близки к ограниченной вменяемости, т.е. слабоумию. Лица в очень сильной степени «психопатии» признаются слабоумными, но большинство «психопатов» признаются полностью вменяемыми».[6]
Лица, страдающие психозами, часто признаются невменяемыми (помешанными), однако судебная практика знает и факты признания их ограниченно вменяемыми (слабоумными). То же относится к людям с ослабленной психикой. Нередко они признаются уголовно ответственными.
Принудительные меры медицинского характера к психически ущербным лицам, преступившим закон, принимаются административными властями на основе Закона о психической гигиене.
Из кругов юридической общественности исходят предложения обновить и уточнить терминологию, касающуюся квалификации деяний психически ущербных лиц. «Проблема здесь касается тех психически ущербных лиц, которые совершили противоправные действия, предусмотренные уголовным законом, или несут в себе «опасность» таких повторных действий. Обычно этих лиц называют психически ущербными преступниками или преступными лицами с психической ущербностью; но сюда включаются и те, кто невменяем, поэтому, говоря точно, нельзя объединять их всех словом «преступность». По-видимому, скорее следует употребить термин «психически ущербных лиц», нарушающих законы»[7]. Здесь заметно определенное сходство с категорией «несовершеннолетних, нарушающих законы»: именно так Закон о несовершеннолетних называет тех, кто совершил деяния, предусмотренные уголовным законодательством, не будучи в возрасте уголовной ответственности.
Несомненный интерес представляет позиция группы специалистов уголовного права, которую возглавляли Асада, Адати, Икута, Утида, Нава, Маэно и Мураи. Эти исследователи приводят нормы правительственного проекта УК относительно наказуемости лиц с ущербной психикой, а затем анализируют виды ущербности и практику суда.