Антиправо – абсолютное неправо, т.е. то, что ни при каких обстоятельствах, никем не может оцениваться как право или нечто близкое к нему. Антиправо – область произвола, произвольных решений, действий, поступков. Крайними формами правового произвола являются преступления.
Право и неправо нередко разделены на столько, что могут существовать и развиваться относительно самостоятельно, как два мира: мир и антимир. Однако на самом деле право и неправо полностью «не разводятся»; они образуют известное единство. Если вдуматься, то оказывается, что в праве как данности всегда присутствует и неправо, но в скрытом виде. Однако и неправу абсолютно не чуждо право – в скрытом виде в неправе дано право. Учёт этого обстоятельства очень важен: он, на мой взгляд, позволяет раскрыть многие тайны, связанные с развитие права и осуществлением правового регулирования.
Может ли неправо быть источником права? Со специально-юридической точки зрения такая постановка вопроса выглядит в высшей степени некорректной, но так ли это в действительности? Возьмём, к примеру, ситуацию «революция и право». Кто-то хотел бы, чтобы не было никаких революций, но революцию нельзя отменить. Она – элемент эволюции и случается в силу стечения обстоятельств. Сама по себе никакая революция не может поколебать идею права, всеобщего права, поскольку, если вдуматься, смысл революции не в том, чтобы во что бы то не стало захватить власть, а затем любой ценой удержать её, а в том, чтобы утвердить право в изначальном смысле, вера в которое обществе в силу каких-то причин подорвана. Но «логика» революции такова, что в ходе её всё же что-то, в частности «старое» право, разрушается. С точки зрения этого права революция, конечно же, не может быть источником права, она лишь одно злодейство. Но любая революция, разрушая «старое» право, создаёт «новое» право. С точки зрения этого права революция – величайшее благо и, несомненно, источник права. Нечто подобное можно наблюдать и в ситуации, когда закон, принятый неавторитетным и слабосильным парламентом, не выполняется (хотя формально он источник права), а противоречащий этому закону указ, принятый популярным, волевым и решительным главой государства, находит поддержку у граждан и реализуется (хотя такой указ формально нельзя рассматривать в качестве источника права, равного закону). Следовательно, имеются определённые основания, которые позволяют утверждать: при известных условиях неправо, как ни странно, может стать источником права.
Размышления в ключе «право – неправо» выводят и на тему параправа. Как известно, наряду с наукой существует и паранаука, с культурой – паракультура, психологией – парапсихология. Логика знает не только логические безупречные суждения, но и паралогизмы. А существует ли параправо? Если да, то в каком соотношении находится оно с правом и неправом? Это очень сложные вопросы, и на сегодня на них достаточно удовлетворительные ответы не найдены. Однако существуют определённые основания предположить, что традиционное право, отчасти, а может быть и полностью, является параправом. Во всяком случае традиционное право не вполне вписывается в круг современных правовых систем (семей права).
При юридической пустоте нет ни права, ни неправа. Однако если право, в каких бы видах и формах оно ни было дано, всегда право (изначальное, всеобщее право в своей глубинной основе, в сущности первого порядка, в первооснове неизменно), то неправо в одних случаях ничто, одна видимость права, а в других – нечто, которое ещё не право (предправо) или уже неправо (псевдоправо, антиправо).
В чём теоретическое и практическое значение рассмотрения понятия права в связке с противоположным ему понятием неправа?
Первое. Такой подход, на мой взгляд, даёт возможность лучше и полнее уяснить сущность права. В самом деле, если сосредоточить внимание только на понятии «право» или, наоборот, только на понятии «неправо», то складывается несколько одностороннее видение сущности права как сложного феномена. Такое видение не преодолевается и тогда, когда право и неправо «не разводятся» абсолютно, а рассматриваются вместе, но как бы в одной плоскости, однолинейно. В обоих случаях сущность права оказывается не вполне схваченной. Следовательно, на этой основе не может быть сформировано правильное правопонимание. Но картина может измениться, если будет реализован целостный подход, объёмный взгляд.
Второе. Право, взятое в единстве с неправом, позволяет глубже осмыслить то, как действует право, какие метаморфозы претерпевает сущность права в разнообразных ситуациях, встречающихся в социуме, в различных отношениях, складывающихся между людьми и их ассоциациями. При таком подходе, на мой взгляд, складываются предпосылки для известного переосмысления и вопроса о назначении права.
Достаточно распространённым является подход, согласно которому право, с одной стороны, отражает то, что имеет место в действительности, достаточно чутко реагирует на изменения, происходящие в социуме, определяет вектор развития, а с другой – воздействует на социум, регулирует общественные отношения, ставит поведение человека в определённые рамки. Принимая во внимание вторую очень важную функциональную особенность права, говорят: право – регулятор! Вместе с тем существует точка зрения (и последнее время она особо популярна), что главное назначение права состоит в том, чтобы обеспечить естественные права и свободы человека и гражданина. Несомненно, приведённые точки зрения имеют право на существование. А если взглянуть на этот вопрос несколько иначе?
Мир и согласие! Не в обеспечение ли этих основ жизни, свободы и благополучия состоит цель права, его основное назначение? Здесь мир – это не только то, что противоположно войне, т.е. определённому состоянию общества, а ещё и само общество (социум, община, сообщество). Праву, чтобы действительно утвердиться в качестве права, самоценности, думается, необходимо прежде всего проявить заботу о том, чтобы в мире был мир. Но какой же может быть мир в мире, если между членами общества нет согласия? Следовательно, право, если это действительно право, а не неправо, вынуждено решать и задачи согласования интересов членов общества; искать, закреплять и утверждать общий знаменатель в отношениях между множеством «Я», который сможет примирить даже смертельных врагов, не говоря уже о тех, кто поссорился, просто разойдясь во взглядах, не найдя взаимопонимания.
Третье. Категории «право» и «неправо», думается, позволят избежать фетишизации определённых сторон права и жизни. Нельзя всё же забывать о том, что наряду с подлинными нормой, законом, договором и т.д. существуют ещё и псевдонорма, псевдозакон, недействительный договор, который в определённых случаях может быть даже преступным сговором и т.д. Если число следователей, прокуроров, адвокатов, судей, которые безответственно выполняют свою работу, превысит порог допустимого, то может оказаться так (в частности, учитывая не очень хорошее состояние сегодняшнего законодательства), что правовые учреждения не просто будут сильно дискредитированы, а обратятся в свою противоположность. Даже в обычных условиях не всякий, кто признан судом преступником, на самом деле является таковым. Следует признать виновными судей, которые выносили приговоры, несовместимые с человечностью, и приговаривали к смертной казни за ничтожные проступки[5, 232]. Следственных судебных ошибок юридическая практика знает немало. А если правовые учреждения обратятся в свою противоположность, т.е. по форме вроде бы правовые, а по существу нет, то кто же тогда те, кто отбывает наказание по приговору суда «в местах не столь отдалённых», - преступники или герои, и кто те, кто по долгу службы обеспечивают законность и правопорядок, осуществляют правосудие, - борцы за правое дело или злодеи?
В целом же, на мой взгляд, рассмотрение права в единстве с неправом расширяет познавательные возможности, позволяет лучше, с глубоким пониманием смысла правового регулирования использовать возможности права в деле обеспечения свободного развития личности, структур гражданского общества и правового государства.
Вывод
Неправо не сводится к правонарушениям, которые разнообразны и многолики. Неправо – то, что не есть право, которое всегда одно: право – это компас, стрелка его всегда указывает туда, где сходятся свобода и справедливость. Подлинное право исходит из того, что отношения могут быть юридическими и фактическими, но оно не может и не должно мирится с тем, чтобы в сфере, урегулированной настоящими нормами права, наряду с подлинным правом действовало бы ещё и какое-то фактическое право, которое по своей сути есть неправо. Иное ведёт к дискредитации идеи права как ценности, которая открыта для всех, но доступна не для всех, а лишь для тех, кто, не просто завороженный словами, увлечён правом, а широко образован, хорошо воспитан, высококультурен, т.е. просвещён в самом широком и глубоком смысле слова, и обязательно деятелен, предприимчив, творчески подходит к тому, что оказывается в поле зрения его интересов. Словом, борьба за осуществление идеи права, которая частенько разворачивается в неблагоприятных условиях, требует многого. При этом очень важно понимать сущность права. Сущность права проявляется не только в правовых феноменах, но и в неправе, отрицая которое, право утверждает себя как самоценность в изначальном, всеобщем смысле права как уникального феномена.
Список использованных источников
1) Гегель Г. В. Ф. Философия права. В сб.: Немецкая классическая философия. Т. 1. М., 2000.
2) Юридическая социология. Уч. пособие. Екатеринбург, 1999.
3) Саянов Ф. М. Введение в правовое государство. Уфа, 1994.
4) Саянов Ф. М. Азбука государства и права. Уфа, 1997.
5) Густав Радбрух. Философия права. Москва, 2004.