Судебная практика по делам о грабеже (стр. 5 из 7)

Сабиров и Алексеенков с целью хищения чужого имущества проникли в дом потерпевшего С. Вернувшийся домой С. стал препятствовать действиям Сабирова и Алексеенкова. С целью удержания похищенного Алексеенков нанес потерпевшему удары кулаками и ножом в различные части тела. От полученных ранений потерпевший скончался на месте. Сабиров и Алексеенков, забрав похищенное, скрылись. Действия Сабирова квалифицированы судом первой инстанции по п. "з" ч.3 ст.162 УК РФ. Суд кассационной инстанции изменил приговор в отношении Сабирова, переквалифицировал его действия на п. "в" ч.3 ст.162 УК РФ. В надзорной жалобе осужденный Сабиров просил переквалифицировать его действия на ч.3 ст.30, п.п. "а", "в" ч.2 ст.158 УК РФ, утверждая, что не применял насилия к потерпевшему, когда тот пытался помешать ему и Алексеенкову похитить телевизор. В действиях Алексеенкова имел место эксцесс исполнителя. Президиум Верховного Суда Российской Федерации изменил судебные решения по следующим основаниям. Признавая вину Сабирова доказанной и квалифицируя его действия по п. "в" ч.3 ст.162 УК РФ, суд указал в приговоре, что пришел к выводу о том, что умыслом осужденных охватывались действия как по завладению чужим имуществом, так и по применению к потерпевшему опасного для жизни насилия. Между тем вердиктом коллегии присяжных заседателей признано установленным, что все действия, связанные с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, совершил один Алексеенков. Сабиров же непосредственно насилия, повлекшего тяжкий вред здоровью, к потерпевшему не применял, а, реализуя предварительный сговор на кражу после возвращения потерпевшего, вместе с Алексеенковым участвовал в грабеже. При этом конкретно действия Сабирова выразились в том, что он разбил стекло в окне, проник в дом, нашел телевизор, пульт управления, завернул телевизор в простыню и, после того как в его присутствии потерпевшему Алексеенковым были причинены телесные повреждения, унес телевизор из дома. Поэтому действия Сабирова переквалифицированы с п. "в" ч.3 ст.162 УК РФ на п. "в" ч.2 ст.161 УК РФ (в редакции Закона от 8 декабря 2003 г.). Кроме того, из приговора исключено указание о взыскании с Сабирова в пользу потерпевшей 10 тысяч рублей в счет компенсации морального вреда, поскольку установлено, что насилия к потерпевшему, в том числе опасного для его жизни и здоровья, Сабиров не применял и совершение разбойного нападения его умыслом не охватывалось[7].

Открытое завладение имуществом потерпевшего необоснованно расценено как совершенное с применением насилия.

Установлено, что 30 сентября 1999 г. Максимов сорвал с потерпевшего золотую цепочку стоимостью 12.000 рублей, однако довести до конца преступный умысел не смог, поскольку потерпевший вырвал указанную цепочку из рук Максимова. Суд первой инстанции квалифицировал действия Максимова по ч.3 ст.30, п.п."г","д" ч.2 ст.161 УК РФ (покушение на грабеж, совершенный с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья потерпевшего, с причинением значительного ущерба гражданину). Суд кассационной инстанции оставил приговор без изменения. Надзорная инстанция переквалифицировала действия Максимова с ч.3 ст.30, п.п."г","д" ч.2 ст.161 УК РФ на ч.3 ст.30, ч.1 ст.161 УК РФ. По смыслу закона под насилием, не опасным для жизни и здоровья потерпевшего, понимается причинение побоев или иных насильственных действий, связанных с причинением физической боли либо с ограничением свободы. По настоящему уголовному делу таких признаков не установлено. Завладение имуществом потерпевшего путем "рывка" не может рассматриваться как насилие, о котором идет речь в ст.161 УК РФ. Кроме того, Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. "О внесении изменений и дополнений в Уголовный Кодекс Российской Федерации" изменена редакция п."д" ч.2 ст.161 УК РФ (в качестве квалифицирующего признака вместо "грабеж, совершенный с причинением значительного ущерба гражданину", предусмотрен "грабеж, совершенный в крупном размере").В соответствии с п.4 примечания к ст.158 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г.) крупным размером признается стоимость имущества, превышающая 250.000 руб. Учитывая изложенное и то, что стоимость имущества, похищенного Максимовым, составляет 12.000 руб., содеянное следует квалифицировать по ч.3 ст.30, ч.1 ст.161 УК РФ (в редакции от 13 июня 1996 г.)[8].

Действия виновного переквалифицированы с разбоя на грабеж, так как судом не установлено, причинены ли виновным телесные повреждения, повлекшие кратковременное расстройство здоровья потерпевшей Тушинским районным судом г. Москвы 31 марта 1999 г. Бурданов осужден по ч. 1 ст. 161 УК РФ, п. "б" ч. 2 ст. 162 УК РФ. Он признан виновным в том, что 5 октября 1997 г. примерно в 22 час. 30 мин. на ул. Сходненской, имея умысел на завладение чужим имуществом, вырвал у Пятницкой из рук сумку и с места преступления скрылся, причинив потерпевшей ущерб на общую сумму 200 тыс. неденоминированных рублей. 10 октября 1997 г. примерно в 21 час. также с умыслом на открытое хищение чужого имущества он преследовал Афанасьеву и в подъезде дома потребовал отдать сумку. Она отказалась. Он ударил ее кулаком по лицу и вырвал сумку, причинив кровоподтеки и сотрясение головного мозга (по заключению судебно-медицинского эксперта, это - повреждения, причинившие легкий вред здоровью Афанасьевой и повлекшие кратковременное расстройство здоровья). С похищенным Бурданов скрылся. Ущерб составил сумму 770 тыс. неденоминированных рублей. Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда приговор оставила без изменения. Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об изменении приговора в части осуждения Бурданова по п. "б" ч. 2 ст. 162 УК РФ и переквалификации его действий на п. "б" ч. 2 ст. 161 УК РФ. Президиум Московского городского суда 16 марта 2000 г. протест удовлетворил, указав следующее. Правильно установив фактические обстоятельства дела, суд вместе с тем допустил ошибку, квалифицируя действия Бурданова по эпизоду завладения имуществом Афанасьевой как разбой. В ходе предварительного следствия и в судебном заседании Бурданов отрицал факт применения насилия в отношении Афанасьевой. Все показания потерпевшей на следствии и в суде об обстоятельствах причинения ей телесных повреждений противоречивы. Так, в ходе судебного заседания она сообщила, что Бурданов, ударив ее кулаком по лицу, вырвал из рук сумку и скрылся. От удара у нее закружилась голова, она побежала за ним и упала. На предварительном следствии Афанасьева первоначально показывала, что, ударив ее в лицо, Бурданов резко вырвал из рук сумку, отчего она ударилась о косяк двери. Как пояснила потерпевшая при следующем допросе, ударив ее в лицо, Бурданов резко вырвал сумку из ее рук, отчего она упала и, скатившись со ступенек, ударилась головой о косяк двери. Кроме того, судебно-медицинский эксперт также не ответил на вопрос, в результате чего у потерпевшей образовались повреждения, повлекшие кратковременное расстройство здоровья. При таких обстоятельствах нельзя сделать вывод о том, что обнаруженные у потерпевшей повреждения, повлекшие кратковременное расстройство здоровья, причинены Бурдановым. Учитывая, что в соответствии с законом все сомнения в отношении доказанности обвинения толкуются в пользу подсудимого, по указанному эпизоду действия Бурданова следует квалифицировать по п. "б" ч. 2 ст. 161 УК РФ как открытое хищение чужого имущества, совершенное неоднократно[9]. Действия виновного необоснованно квалифицированы как разбойное нападение Люблинским районным судом г. Москвы 6 июля 1995 г. Ильюк осужден по пп. "а", "б" ч. 2 ст. 146 УК РСФСР. Он признан виновным в разбойном нападении по предварительному сговору группой лиц на кассира и водителя АО "Мосфундаментстрой" с применением оружия. По делу также осуждены Сергеев и Савельев. 11 мая 1994 г. приблизительно в 10 час. во исполнение преступной договоренности о хищении чужого имущества Ильюк, Сергеев и Савельев, имея при себе пистолет, прибыли на территорию АО "Мосфундаментстрой". Примерно в 10 час. 50 мин. согласно распределению ролей Ильюк для предупреждения об опасности остался поблизости от места предполагаемого нападения, а Сергеев и Савельев надели на головы маски и напали на кассира АО Топольскую и водителя Юдина, потребовав сумку с деньгами, при этом Сергеев произвел в их сторону два выстрела. Подавив таким образом волю потерпевших к сопротивлению, Сергеев вырвал из рук Юдина сумку с деньгами, и все трое с места происшествия скрылись, завладев деньгами АО "Мосфундаментстрой" на сумму 461 782 руб., а также личным имуществом Топольской на общую сумму 14 350 руб. В кассационном порядке приговор не обжалован и не опротестован. Президиум Московского городского суда протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ об изменении приговора в отношении Ильюка - переквалификации его действий с пп. "а", "б" ч. 2 ст. 146 УК РСФСР на ч. 2 ст. 145 УК РСФСР оставил без удовлетворения. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 7 сентября 1999 г. аналогичный протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ удовлетворила, указав следующее. Обстоятельства преступления судом установлены правильно, вместе с тем приговор в отношении Ильюка подлежит изменению. В обоснование вывода о виновности Ильюка в совершении по предварительному сговору группой лиц разбойного нападения с применением оружия суд сослался на показания потерпевшей Топольской, свидетеля Юдина, акты судебно-медицинской, судебно-одорологической, судебно-биологической экспертиз, протоколы осмотра места происшествия и выходов на место происшествия, а также на первоначальные показания Сергеева и Савельева. Согласно приговору первоначально на предварительном следствии Сергеев показал, что 9-10 мая 1994 г. Ильюк предложил им (Сергееву и Савельеву) совершить ограбление кассы УМ-1 акционерного общества в день выдачи зарплаты. Он и Савельев согласились и распределили роли, Ильюк должен был их прикрыть и предупредить о возможной опасности. Для ограбления решили использовать газовый пистолет. 11 мая 1994 г. примерно в 10-11 час. они прибыли на территорию акционерного общества. Когда приехала машина с кассиром, они, т. е. Сергеев и Савельев, надели маски, подбежали к ней. Он (Сергеев), выстрелив, вырвал сумку, пистолетом ударил по голове мужчину, который пытался его задержать, и они стали убегать. При этом он еще выстрелил в направлении женщины. Как отмечено в приговоре, первоначально на следствии Савельевдал аналогичные показания. Из приговора, таким образом, усматривается, что суд счел более достоверными показания Сергеева и Савельева об обстоятельствах преступления в начальной стадии расследования дела. Между тем в заявлении о "чистосердечном признании" Сергеева, написанном им на следующий день после совершения преступления, об Ильюке как участнике преступления вообще не было никаких упоминаний. Во время допроса в качестве свидетеля в тот же день, т. е. 12 мая 1994 г., Сергеев рассказал о том, что он, Савельев и Ильюк договаривались об ограблении кассира. При этом по поводу оружия Сергеев дословно показал: "Для ограбления кассы я решил использовать газовый пистолет, который купил в г. Магадане, он все время находился при мне". В связи с тем, что Сергеев впоследствии от этих показаний отказался, а Ильюк на всем протяжении предварительного следствия и судебного разбирательства отрицал какое-либо участие в преступлении, выяснить, было ли Ильюку достоверно известно о наличии у Сергеева пистолета и его намерении применить при ограблении оружие, не представилось возможным. В первоначальных показаниях Савельева есть упоминание о пистолете только при изложении им факта непосредственного нападения на кассира, в котором участвовали он и Сергеев. Потерпевшая Топольская и свидетель Юдин об обстоятельствах совершения разбойного нападения на них показали, что видели только двоих нападавших в масках, у одного из них был пистолет, из которого тот произвел два выстрела в их сторону. Завладев сумкой с деньгами, нападавшие скрылись. Таким образом, из показаний Сергеева и Савельева в начальной стадии расследования дела, а также из показаний Топольской и Юдина не усматривается, что между осужденными была договоренность на совершение разбойного нападения с применением оружия и что Ильюк достоверно знал о наличии у Сергеева газового пистолета. Как видно из материалов дела, в момент нападения Ильюк находился за пределами расположения УМ-1 и не был очевидцем применения оружия при нападении на кассира. Следовательно, доказательств, подтверждающих предварительный сговор с Ильюком на совершение разбойного нападения с применением оружия, ни органами следствия, ни судом не установлено. Поскольку имеющимися доказательствами не подтверждено, что действия Савельева и Сергеева, применивших при нападении газовый пистолет, охватывались умыслом Ильюка, следует признать, что в данном конкретном случае Савельев и Сергеев действовали самостоятельно и имел место эксцесс исполнителей (выразившийся в совершении разбоя с применением оружия). Учитывая, что преступление совершено осужденными в период действия Уголовного кодекса РСФСР (в ред. 1960 года с последующими изменениями и дополнениями), руководствуясь требованиями законодательства об обратной силе уголовного закона, смягчающего наказание или иным образом улучшающего положение виновного, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ квалифицировала действия Ильюка по ч. 2 ст. 145 УК РСФСР (в ред. От 3 декабря 1982 г.), предусматривающей ответственность за грабеж, совершенный по предварительному сговору группой лиц. Указанные нарушения, допущенные судом при постановлении приговора, президиумом Московского городского суда устранены не были, поэтому постановление суда надзорной инстанции в отношений Ильюка также подлежит соответствующему изменению[10].