Важнейшей основой конституционного строя России признается принцип суверенитета народа (ст. 3). Его смысл состоит в том, народ (постоянно проживающее население страны, имеющее избирательные права) выступают важнейшим субъектом государственного права и государственной власти. Воля народа должна быть главным источником государственной власти и его решений.
Здесь подчеркивается, что власть государства ограничивается не только действующим правом, но и волей народа, которая, будучи выраженной, в формах, установленных конституцией, становится правом. Народ любой страны неоднонационален. Любой народ как носитель суверенитета составляет социальную общность, проживающую на определенной территории, имеющую свои традиции, культуру, историю, государственность. Поэтому, как носитель государственного суверенитета народ всегда многонационален. Социальная миграция на Земле привела к тому, что в XX веке понятия “суверенитет народа” и “национальный суверенитет”, как и “суверенитет нации” приобретают сходное значение. Государство, тем более демократическое, признающее естественные права человека, стоит на страже свободы любого индивида независимо от его национальности, поэтому национальный, этнический, расовый признак не должен становиться критерием государственной власти. В Конституции России “многонациональный народ” употреблено, чтобы усилить акцент на неделимость власти по национальному признаку, несмотря на то, что внешние признаки государственности, образуемому, поэтому признаку, еще остались в российском, федеративном устройстве в виде республик в составе РФ, автономной области и автономных округов.
Народный суверенитет имеет различные формы проявления: через представительную и прямую демократию, непосредственное осуществление прав и свобод. Свойства Народного суверенитета проявляются на различных уровнях. Применительно к РФ — на федеральном (многонациональный народ России), региональном (народ, или население субъекта Федерации), на муниципальном — через местные сообщества граждан.
Народ как субъект конституционного права осуществляет суверенитет непосредственно (прямая демократия), выражая свою волю на референдуме, всеобщих выборах, кроме того, воля народа может быть выражена его представителями (представительная демократия). Представительными органами по Конституции РФ являются:
1) Президент Российской Федерации;
2) Парламент РФ - Федеральное Собрание РФ;
3) законодательные органы субъектов РФ;
4) руководители исполнительной власти субъектов РФ;
5) народные заседатели и присяжные заседатели в судах;
6) представительные органы местного самоуправления.
Таким образом, суверенитет народа - право народа решать важнейшие вопросы установления принципов власти и государства. Во всех кризисных ситуациях власть должна обращаться к народу.
К основам конституционного строя относятся принципы внутренней организации самого государственно-правового механизма. К ним в первую очередь следует отнести государственный суверенитет и разделение властей. Суть принципа государственного суверенитета, закрепленного ст. 4 Конституции РФ, состоит в верховенстве и единстве государственной власти и распространении ее на всю территорию Россию.
2 Проблемы суверенитета, его реализация в Российской Федерации
Проблема суверенитета в федеративном государстве состоит как в его признании (непризнании) за определенными субъектами, так и в сочетании различных подходов к нему. Согласно конституциям республик в составе Российской Федерации, а также названию и преамбуле Федеративного договора – Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти суверенных республик в составе Российской Федерации от 31 марта 1992 года (с протоколом к нему) – эти республики являются суверенными государствами. Не существует фрагментарного, сокращенного, ограниченного, относительного, раздельного суверенитета. Надо признать справедливым высказывание К. Маркса о том, что “две суверенные власти не могут одновременно, бок о бок, функционировать в одном государстве; это – нелепость вроде квадратуры круга”. Объективно невозможно действие двух верховных и при этом независимых властей в пределах одной и той же территории. В федеративном государстве носителем суверенитета является сама Федерация. Проблемы развития федерализма тесно связаны с вопросом о суверенитете. Современное федеративное государство — единое, но и многосоставное образование. Идея федерализма актуальна на протяжении столетий, поскольку воплощает в себе попытку добиться баланса между многообразием и единством, общим и особенным. Исследователи насчитывают порядка 20 федеративных государств[12], занимавших 52 % поверхности земли, жители которых составляют почти 40 % мирового населения[13]. Проблема суверенитета — одна из наиболее обсуждаемых в сфере гуманитарного знания. Свою точку зрения высказывают политологи, философы, историки, экономисты, юристы. Имеется достаточно много определений категории «суверенитет» и подходов к его исследованию. Так, С. Краснер доказывает, что суверенитет — это не главный принцип международного устройства, а некий «когнитивный скрипт», имеющий всего лишь роль инструмента в руках глав государств[14]. Из этого следует, что государства желают не только сохранять нормы суверенитета, но и нарушать их, если это отвечает государственным интересам. Этот «инструменталистский» подход оппонирует позиции конструктивистов, убежденных, что государства стремятся в целом следовать общим нормам соблюдения суверенитета[15]. Очевидно, что споры между «инструменталистами» и «конструктивистами» — это отражение дебатов, проходивших еще между сторонниками Ж. Бодена (основателя теории суверенитета) и сторонниками Т. Гоббса. По мнению Ж. Бодена, суверенитет — есть абсолютная и постоянная власть, которую римляне называли величием (достоинством), — высшая власть повелевать[16]. В. Сурков предлагает понимать суверенитет как политический синоним конкурентоспособности. По его мнению, суверенитет — это ни в коем случае «не крепость для государства», напротив — это «открытость и выход в мир»[17]. Понятие суверенитета позволяет отличать государственные формирования от негосударственных, или протогосударствен-ных. Там, где обнаруживается властный центр, способный к принятию окончательных решений, суверенитет очевиден, а государство носит унитарный характер, например, Франция. В конфедерациях, напротив, такой центр отсутствует, либо решения принимаются от случая к случаю, либо идет борьба группировок, которые могут только временно удерживать позицию окончательного решения. Типичные примеры конфедераций, носящих протогосударственный характер, — Ахейский cоюз (Древняя Греция), Конфедерация Новой Англии (1643 г.), Американская Конфедерация (1781 г.), Северо-Германский союз (1867 г.), Швейцарская Конфедерация (до 1867 г.). Иногда в качестве примера конфедеративных объединений приводят различные межгосударственные объединения — НАТО, ЕС, СНГ, Организация африканского единства и др. Однако подобное отнесение вряд ли может считаться обоснованным, поскольку центр принятия решений в данном случае не может указывать одному из своих учредителей, что ему делать на своей суверенной территории. Такого рода объединения необходимо считать межгосударственными союзами, действующими в соответствии с заключенными соглашениями. В том случае, когда комплекс вопросов, затрагиваемых этими соглашениями, превышает некий критический уровень, формирующий центр принятия решений, можно говорить о протогосударственной структуре. Такое положение дел сложилось в Европейском Союзе. В современной российской юридической науке проблеме суверенитета уделено значительное внимание[18]. Дискутируется вопрос: может ли суверенитет Российской Федерации быть разделен между федерацией и ее субъектами, и могут ли быть признаны республики в составе Федерации суверенными? Актуальность вопроса обусловлена тем, что проблема суверенитета в федеративном государстве — важнейший аспект практической политики, так как от концептуального его решения зависит характер властных отношений федерации и ее субъектов, а также характер и способы разделения власти по вертикали. Будучи единым, суверенитет внутренне делится между федеральными и региональными органами государственной власти. В этом плане особый интерес представляет теория разделенного суверенитета. Разделенный суверенитет определяет все существенные свойства федерализма. Федерация образуется на договорных началах. Иными словами, в ее основе лежит соглашение между центром и территориями о разделе суверенитета, сфер политического ведения. Так, например, до образования федерации в Швейцарии ее кантоны были самостоятельны. Возможен также вариант формирования федеративного государства, при котором до подписания соглашения федерированные территории собственной государственности не имели. Однако сам факт участия в распределении власти между союзным государством и его частями подразумевает признание их политической правосубъектности. Например, до создания Австрийской федерации ее земли не были государствами. Но если их участие в образовании союза оказалось необходимым, то и право земли на политический выбор очевидно. Преобразование единого государства в федерацию означает признание народа субъектом федерации или восстановление когда-то утраченного им суверенного состояния. Федеративное соглашение может существовать в виде отдельного акта. Например, Учредительный акт о создании Мексиканских Соединенных Штатов. Соглашения об учреждении федераций нередко включены в основной закон (Конституцию), который принимается с участием субъектов федерации (штатов, земель, султанатов, кантонов, провинций и т. д.). Территория субъекта федерации составляет пространство, на которое распространяется не только его власть, но и федеральных органов. Эта территория является также и территорией союзного государства, на который распространяется общефедеральный суверенитет. Некоторые союзные государства властвуют не только на пространстве, занимаемом субъектами федерации, но имеют территории, где их суверенитет не ограничен правами членов союза. Это подтверждает политическую самостоятельность федерации. До недавнего времени Бразилия состояла не только из штатов, но включала в свой состав федеральные территории. В Пакистане, помимо четырех провинций, имеются также зоны племен под управлением федерального правительства. Впоследствии федеральные территории могут преобразоваться, стать субъектами федерации. Так, в 60-х гг. ХХ в. Аляска стала североамериканским штатом. Коль скоро в федерациях на одной территории сосуществуют два типа государственности, отношения между ними должны быть упорядочены, а полномочия государственных органов союза и его участников — разграничены. Если права административно-территориальной единицы основаны на законе, изданном центральной властью, то компетенция члена союзного государства определена актом об учреждении федерации и основным законом, принятым членом союза. Раздел суверенитета проводится путем распределения компетенции между законодательными органами федерации и ее субъектов. Кроме того, разграничивается компетенция между главами государств, администрациями и судебными органами обоих уровней. Применяют различные принципы разграничения компетенции. Во многих федерациях весь объем государственных полномочий делится на две основные части. Одну из них определяют как сферу исключительной компетенции, другую — остаточной. К исключительной компетенции относятся полномочия, которыми пользуется лишь тот, за кем они закреплены. Ее обладатель обычно не может выходить за пределы исключительных полномочий, если иное прямо не оговорено законом. Характеристика федерации в качестве политически единого государства является либо результатом ошибки, либо попыткой страны приобрести федеративную внешность, при сохранении унитарной структуры управления, и здесь мы напрямую сталкиваемся с проблемой несоответствия формы и содержания. Иногда, сознавая привлекательность конституции, далекие от демократии режимы провозглашают конституционный строй. Подобным же образом титул федерации, снабженный несвойственными ему признаками, используется в таких псевдофедерациях, как Нигерия. Примечателен тот факт, что в России основу официальной политики федерального центра составляет утверждающее теорию единого суверенитета представление[19]. Особенно ярко эта позиция проявляется в деятельности Конституционного Суда РФ.