Между тем на практике контракты между бизнесом и органами власти, имеющие своим предметом продажу товаров, осуществление работ и оказание услуг коммерческими организациями за счет средств государственного или муниципального бюджета, систематически оказываются «вертикальными» договорами. Дело в том, что властные государственные и муниципальные структуры не только принимают решения относительно использования средств своих бюджетов и другого имущества, но и определяют правила использования собственности негосударственных организаций, включая правила заключения и реализации договоров. Тем самым в их распоряжении оказываются принципиально иные инструменты торга при заключении сделок, нежели те, которые имеют в своем распоряжении их коммерческие партнеры. Образно говоря, государство не только играет на поле против коммерсантов, но еще и устанавливает правила игры, меняя их по ходу дела в свою пользу.
Анализируя эту ситуацию, необходимо принимать в расчет также и тот факт, что конкретные представители государства – чиновники – принимают хозяйственные решения (в частности, заключают контракты с негосударственными фирмами), распоряжаясь при этом не собственными (личными, частными), а чужими (государственными) ресурсами. При этом эффективность использования последних лишь весьма косвенно сказывается на уровне индивидуальных доходов чиновников. Тем самым, в такого рода ситуациях объективно имеются стимулы для возникновения так называемого рентоориентированного поведения- стремления получить личную выгоду от принятия хозяйственных решений в пользу их конкретного негосударственного исполнителя.
Мировая практика показывает, что предотвратить рентоориентированное поведение чиновников могут лишь два фактора – высокие нравственные устои индивида и жесткий общественный (включая государственный) контроль за использованием бюджетных средств и иного государственного и муниципального имущества. В современной России второй из этих факторов крайне ослаблен, уровень легальной защиты правомочий собственности, договоров и контрактов очень низок, действенная система исполнения судебных решений фактически только начинает формироваться, поэтому масштабы рентоориентированного поведения очень значительны, а эффективность использования бюджетных средств в интересах населения, напротив, невысока.
Эти общеизвестные обстоятельства текущего периода функционирования отечественной экономики определяют еще один разрез контрактной политики любого предприятия: речь идет о выборе между ориентацией на заключение договоров преимущественно «горизонтального» характера с коммерческими партнерами или же «вертикального» характера с властными структурами.
Каждый из названных вариантов контрактной политики имеет свои положительные и отрицательные стороны. Для стратегии горизонтальных контрактов позитивными последствиями выступают результаты преимущественно долгосрочного характера. Ведь сознательное «погружение» фирмы в конкурентную среду способствует в случае успеха наработке стратегических конкурентных преимуществ, «закаливанию» фирмы в неблагоприятной внешней среде, что позволит ей легче преодолевать будущие трудности. Негативные последствия данной стратегии в краткосрочной перспективе гораздо более значимы: каждая сделка оказывается результатом борьбы, с ней могут быть связаны значительные издержки, оплата контракта не гарантирована и т.п. Таким образом, выбор горизонтальной контрактной политики имеет смысл для тех организаций, которые имеют долгосрочные целевые установки на рост и развитие, а не для тех, которые нацелены на получение прибыли лишь в краткосрочном периоде и не связывают с данным бизнесом каких-либо долгосрочных планов.
Для стратегии вертикальных контрактов в условиях современной России позитивные последствия имеют как краткосрочный, так и долгосрочный характер. Они связаны с подключением к достаточно мощному источнику финансовых и иных ресурсов, с обеспечением их доступности со сравнительно низкими издержками, существенно отличающимися от уровня издержек, который потребовался бы в случае приобретения этих ресурсов на свободном рынке, наконец, с обеспечением заинтересованного и благожелательного отношения к фирме со стороны будущих заказчиков для последующих сделок. Краткосрочные негативные последствия принятия и реализации данной стратегии сводятся к повышенному риску применения санкций, если рентоориентированный характер сделки будет вскрыт официальной проверкой, общественным расследованием или же стараниями конкурентов. Долгосрочные негативные последствия стратегии вертикальных контрактов – это утрата навыков честной конкуренции, которые вполне могут потребоваться фирме в случае утраты ею своего «благодетеля» во властных структурах или же при возможном изменении ситуации с легальной защитой прав собственности и контрактов.
С учетом сказанного, а также конкретных обстоятельств функционирования фирмы выбор между очерченными стратегиями определяется, в конечном счете, субъективными оценками вероятностей наступления указанных событий обнаружения «рентной» подоплеки заключаемых вертикальных сделок, а также общей ориентацией руководителя фирмы на долгосрочный или же краткосрочный характер ее функционирования.(10; С 23-26)
Мало кто знает, что термин «лобби» и его производные происходят из церковного обихода. Этимологически слово «лобби» произошло от латинского «lobia» (открытый портик, примыкающий к зданию; галерея). В XVI веке оно использовалось для обозначения проходов или крытых галерей в монастырях. Однако уже в XVII веке словом «лобби» стали называть помещение для прогулок в палате общин Англии. С чем связан переход церковного слова в светско-парламентский обиход? Ответ на этот вопрос можно найти, углубившись в историю парламентаризма. Во времена образования английского парламента в XIII веке, его собрания проходили нерегулярно, в разных помещениях и даже городах. В Средние века было обычным делом устраивать многие светские мероприятия и торжества в здании церкви. Стоит обратить внимание на то, что и сегодняшнее расположение английского парламента называется Вестминстер, что в переводе означает «западная монастырская церковь».
В научной и профессиональной среде можно выделить два подхода к толкованию термина «лоббизм».
В широком (обывательском) смысле под лоббизмом понимают любую деятельность граждан, ассоциаций бизнеса, партий и других организованных групп давления (в том числе и политических) по отстаиванию своих активных интересов. Стоит особо подчеркнуть, что в рамках этого подхода лоббизм – это не только давление бизнеса, общественных организаций на органы власти, но и деятельность самих субъектов власти, направленная на продвижение своих корпоративных интересов, получение особых властных преференций и т. п. Сторонники широкого понимания термина считают, что вполне допустимо говорить о лоббизме Президента, Правительства, депутатском лоббизме.
Сторонники другого подхода считают недопустимым столь широкое (обывательское) толкование термина «лоббизм». По их мнению, расширение состава участников лоббистской деятельности лишает слово присущей ему специфики, делая возможным его применение при описании любого взаимодействия, одной из сторон которого является представитель органа государственной власти. Известный ученый Алексей Автономов предлагает не путать понятия и четко определить термин лоббизм, как «действие представителей негосударственных организаций в ходе контактов с представителями государственных органов и органов местного самоуправления с целью добиться принятия (или непринятия) органами власти решений в соответствии с интересами специальных групп, выражаемыми указанными организациями». Ученый полагает ошибочным зачислять в лоббисты «партийные фракции», «депутатские группы», государственных должностных лиц. (8; С 98-103)
В научной и профессиональной среде, говоря о лоббизме, в преобладающем большинстве случаев имеют в виду продвижение интересов в органах законодательной, исполнительной власти, а также в администрации президента. Таким образом, из центра внимания выпадает целый ряд объектов воздействия, по своему значению вполне сопоставимых с выделенными выше. Под объектами воздействия мы имеем в виду органы государственной и муниципальной власти, способные принимать политические решения, в которых заинтересован лоббист. К таким объектам, помимо уже обозначенных, мы относим институты судебной ветви власти, а также целый ряд государственных институтов, не входящих ни в одну ветвь власти, однако имеющих принципиальное значение для лоббиста.
Характер взаимодействия лоббиста с выделенными объектами ничем не отличается, например, от работы с Государственной Думой или профильным министерством. Лоббизм такого рода практически не изучен и часто замалчивается, несмотря на многочисленные его проявления.
Помимо самого термина «лоббизм» и его производных (лобби, лоббист, лоббирование) в западной научной литературе широко используется понятие Government Relations (GR). В последнее время данный термин активно используется и в нашей стране. Об этом свидетельствуют объявления «охотников за головами» (headhunters), открытие кафедры GR-менеджмента в Высшей школе экономики (ГУ-ВШЭ), образование Комитета по отношениям с органами власти в Ассоциации менеджеров России (АМР) и Российской Ассоциации по связям с общественностью (РАСО) и множество других примеров.