Соответственно фактическими основаниями производства рассматриваемого следственного действия являются доказательства, указывающие на возможность достижения какой-либо (или нескольких) из перечисленных целей.
Единственным юридическим основанием производства рассматриваемого следственного действия является решение суда (ч. 2 ст. 185 УПК РФ). Ч. 3 ст. 185 УПК устанавливает требования к содержанию ходатайства следователя о наложении ареста на почтово-телеграфные отправления. Среди этих требований (всего их четыре) выделим необходимость указывать в ходатайстве, какие именно виды почтово-телеграфных отправлений подлежат аресту. Арест не обязательно должен носить «сплошной» характер, все зависит от целей, которые ставит перед собой следователь. Если его интересует, например, переписка обвиняемого, нет необходимости задерживать почтовые переводы денежных средств. С точки зрения защиты частной жизни такой избирательный подход представляется оптимальным.
Уголовно-процессуальный закон не дает следователю права арестовывать, осматривать и изымать корреспонденцию без судебного решения, даже в неотложных случаях. По отношению к осмотру и выемке это оправданно, но промедление с задержанием корреспонденции может повлечь для дела негативные последствия. Если следователю становится известно, что на почте находится письмо или телеграмма, имеющие исключительно важное значение для раскрытия преступления, он должен обладать правом вынести постановление о задержании корреспонденции на определенный срок (например, до 24 часов с момента вынесения постановления). В течение этого срока следует получить разрешение суда на осмотр и выемку этой корреспонденции, в противном случае письма и телеграммы направляются адресату. Полагаю, что появление в УПК такого правила будет способствовать установлению истины по делу, в то же время обеспечивая сохранение в тайне содержания переписки.
Уголовно-процессуальное законодательство РФ не дает ответа на вопрос, чья корреспонденция может быть подвергнута аресту, осмотру и выемке.
Б.Т. Безлепкин считает, что арест может быть наложен на корреспонденцию не только обвиняемого или подозреваемого, но и любого другого лица, если она имеет значение для дела [4, 239]. В.П. Божьев, напротив, полагает, что отсутствие в УПК перечня лиц, на корреспонденцию которых может быть наложен арест, не означает, что арест может быть наложен на корреспонденцию любого лица: «Такой вывод не соответствовал бы положениям ст. 23 Конституции РФ, гарантирующей тайну переписки. Арест может быть наложен лишь на корреспонденцию подозреваемых, обвиняемых и связанных с ними лиц» [5, 341].
С последним утверждением трудно согласиться. На мой взгляд, конституционная норма касается лишь формального основания производства данного следственного действия. Никаких ограничений по кругу лиц, чья корреспонденция может быть арестована и изъята, из ст. 23 Конституции не следует.
Вместе с тем, отсутствие таких ограничений в УПК РФ представляется упущением законодателя, которое может повлечь необоснованное вмешательство в частную жизнь граждан. Для того, чтобы исключить произвольное вторжение в тайны почтово-телеграфных сообщений граждан, в законе следует особо оговорить, что ограничение этих тайн возможно только в отношении подозреваемого, обвиняемого и лиц, с которыми они поддерживают связь через почту и телеграф [6, 108]. И.Л. Петрухин предлагает более радикальный вариант: выделить из круга лиц, связанных с обвиняемым (подозреваемым) тех, которые, переписываясь с обвиняемым, пользуются его особым доверием и могут получить от него сведения, интересующие следствие [3, 75]. Правильность такой позиции вызывает сомнение прежде всего из-за неопределенности критерия «лица, пользующиеся особым доверием». Ограничителем для тотального контроля за всеми близкими и знакомыми обвиняемого должны служить фактические основания производства рассматриваемого следственного действия.
В соответствии с ч. 5 ст. 185 УПК РФ, осмотр и выемка корреспонденции производятся с участием понятых из числа сотрудников почтово-телеграфного учреждения. Это важная гарантия неразглашения тайны почтово-телеграфных отправлений, так как указанные лица обязаны хранить ее уже в силу своих должностных обязанностей. На мой взгляд, целесообразно дополнить ч. 5 ст. 185 УПК РФ требованием предупреждать прочих участников выемки и осмотра (специалиста и переводчика) о необходимости сохранения тайны почтово-телеграфных сообщений и об ответственности за ее нарушение.
Ч. 5 ст. 185 УПК РФ впервые устанавливает специальные требования к протоколу осмотра почтово-телеграфных отправлений. В нем должно быть указано, кем и какие почтовые отправления были подвергнуты осмотру, скопированы, отправлены адресату или задержаны.
Наложение ареста на корреспонденцию носит длящийся характер. Еще недавно в юридической литературе отмечалось, что срок, на который накладывается арест на корреспонденцию, не должен превышать срока предварительного расследования по данному уголовному делу [4, 239]. Теперь это положение включено в закон. Кроме того, ч. 6 ст. 185 УПК РФ обязывает следователя уведомлять суд, принявший соответствующее решение, об отмене ареста почтово-телеграфных отправлений.
Гражданин, которому стало известно об аресте, осмотре и выемке его корреспонденции, вправе подать жалобу на незаконность и необоснованность этих действий в суд или прокурору. Если жалоба признана обоснованной, то жалобщику должно быть принесено официальное извинение. Разглашение тайны корреспонденции также влечет применение уголовно-правовых или дисциплинарных санкций. Уголовная ответственность за нарушение тайны переписки, почтовых, телеграфных и иных сообщений предусмотрена ст. 138 УК РФ. Остальные виды почтово-телеграфных отправлений (бандероли, посылки, денежные переводы) законодатель оставляет без защиты, что свидетельствует о том, что и уголовный закон нуждается в совершенствовании.
В завершение отметим: значение тайны переписки в жизни человека и общества трудно переоценить. Без нее немыслимы поддержание семейных, деловых и дружеских контактов между людьми и, следовательно, свобода личности как таковая. В этой связи хотелось бы процитировать известного русского правоведа И.В. Михайловского. Его слова, написанные в начале прошлого века, никогда не утратят актуальности: «Абсолютная ценность личности и ее свободы есть основной принцип права. Только признав этот принцип, можно говорить о правах личности как таковой» [7, 7].
1. Духовский М.В. Русский уголовный процесс. – М., 1910.
2. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М., 1998.
3. Петрухин И.Л. Личные тайны: (Человек и власть). – М., 1998.
4. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР / Под ред. В.М. Савицкого, Б.Т. Безлепкина, П.А. Лупинской, И.Л. Петрухина. – М., 1999.
5. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР / Под общ. ред. В.М. Лебедева. – М., 2000.
6. Смолькова И.В. К вопросу о наложении ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию // Перспективы совершенствования деятельности органов внутренних дел и государственной противопожарной службы. – Иркутск, 1999.
7. Михайловский И.В. Основные принципы организации уголовного суда. – Томск, 1905.