Предполагалось (по мнению большинства исследователей) в добавление к двум предыдущим компиляциям издать сборник действующих конституций, и, сверх того, составить сборник конституций отменённых либо пересмотренных — в целях сохранения их текста для изучения юристами будущих поколений. Желая придти на помощь науке и правосудию, Феодосий сперва установил план издания двух сборников. Работа комиссии застопорилась, уже, как только они принялись за разбор преторского права и мнений ведущих юристов, которые планировалось приложить к уложению в качестве комментария. В конечном счёте, от этой идеи пришлось отказаться. В 435 г. император удвоил число членов комиссии. Новой комиссии под председательством quaestor sacri palatii Антиоха предписано было ограничиться только первой из поставленных задач — составить сборник всех императорских конституций, лишь с некоторыми сокращениями, устранением двусмысленных мест и необходимыми добавлениями. Спустя два года работа была выполнена, хотя и со значительными погрешностями: пропущен ряд конституций еще действовавших и внесены имевшие лишь временное преходящее значение; использование правом сокращений привело в некоторых случаях к изменению текста старых законов и т. д. Огромное множество конституций, однако, было собрано в подлинном виде и разделено по известной системе. [8] В таком виде Кодекс получил законодательную санкцию и имя Феодосиева.
Кодекс был составлен в Константинополе и выпукло отразил реалии Восточной империи — борьбу с арианами и прочими еретиками, процесс закрепощения крестьянства, рост деспотизма императоров. В 439 г. Феодосий переслал экземпляр уложения западному императору Валентиниану III, который ввёл его с одобрения римского сената в обязательное употребление на своих землях.
В Кодексе Феодосия получили отражение те изменения, которые произошли в государственной и социальной жизни Римской империи, т. е. главным образом её феодализация.
Посредством частного права (норм права, защищающих интересы
отдельного лица в его взаимоотношениях с другими людьми) в Кодексе регулировались отдельные вопросы, посвященные семейным отношениям, собственности, наследованию, обязательствам и т.п.
Для истории этого трудного и часто смутного переходного периода "Кодекс Феодосия" - незаменимый источник знаний не только о правовой, но и религиозной сферах жизни общества, новых экономических структурах, о которых в нем есть прямые сведения.
«Особенности Кодекса Феодосия как памятника правовой мысли определяются как характером включенных в него в соответствии с конституцией CTh I.1.6 императорских постановлений, так и спецификой законотворческой деятельности римских императоров IV — нач. V вв. в целом. В Кодекс должны были войти «всеобщие законы» (leges generales), а точнее, «всеобщие» императорские конституции и конституции, изданные в форме эдикта (edictales generalesque constitutiones)».[6, с. 7–11] Предписания становятся нормативными. «Определение «всеобщего закона» приводится в конституции императора Валентиниана III от 426 г., фрагмент которой воспроизведен в Кодексе Юстиниана. В соответствии с этой конституцией, ко «всеобщим законам» должны были быть отнесены послания императора сенату; императорские эдикты; императорские постановления, которые наместники провинций должны были опубликовать в форме собственных эдиктов. Моделью «всеобщего закона» служил императорский эдикт, для которого, в свою очередь, образцом стал эдикт римского магистрата. Основной особенностью императорского эдикта, отличавшей его от других форм правотворческой деятельности императора, была общеобязательность устанавливаемых в нем правовых норм. Однако эдиктам, как и другим формам нормотворчества императора, была свойственна казуистичность изложения правовых норм. Еще одной характерной чертой эдиктов была ограниченность сферы их действия какой-либо частью Империи или отдельной провинцией».[6, с.12] Предполагалось, что сборник пополнится не только трактатами юристов, но и выдержками из ответов (responsa).
На мой взгляд, достаточно интересным для сравнения представляется статья “CODEX THEODOSIANUS” из английского словаря «Греческих и римских древностей» 1875 года:
In the year 429, Theodosius II, commonly called Theodosius the younger, appointed a commission, consisting of eight persons, to form into a code all the edicta and generales constitutiones from the time of Constantine, and according to the model of the Codex Gregorianus and Hermogenianus (ad similitudinem Gregoriani et Hermogeniani Codicis). In 435, the instructions were renewed or repeated; but the commissioners were now sixteen in number. Antiochus was at the head of both commissions. It seems, however, to have been originally the design of the emperor not only to make a code which should be complementary to, and a continuation of, the Codex Gregorianus and Hermogenianus; but also to compile a work on Roman law from the classical jurists, and the constitutions prior to those of Constantine. However this may be, the first commission did not accomplish this, and what we now have is the code which was compiled by the second commission. This code was completed, and promulgated as law in the Eastern empire in 438, and declared to be the substitute for all the constitutions made since the time of Constantine. In the same year (438) the code was forwarded to Valentinian III, the son-in‑law of Theodosius, by whom it was laid before the Roman Senate, and confirmed as law in the Western empire. So long as a connection existed between the Eastern and Western empires, that is, till the overthrow of the latter, the name Novellae was given to the constitutions subsequent to the code of Theodosius. The latest of these Novellae that have come down to us are three of the time of Leo and Anthemius, A.D. 468.
The Codex Theodosianus consists of sixteen books, the greater part of which, as well as his Novellae, exist in their genuine state. The books are divided into titles, and the titles are subdivided into constitutiones or laws. The valuable edition of A. Gothofredus contains the code in its complete form, except the first five books, for which it was necessary to use the epitome contained in the Breviarium. This is also the case with the edition of this code contained in the Jus Civile Antejustinianeum of Berlin, 1815. But the recent discovery of a MS. of the Breviarium, at Milan, by Clossius, and of a Palimpsest of the Theodosian code at Turin by Peyron, has contributed largely to the other parts of this code, and has added numerous genuine constitutions to the first five books, particularly to the first. Hänel's discoveries also have added to our knowledge of the later books, and his edition of the Theodosian Code, Bonn, 1837, 4to, is the latest and the best.
The extract or epitome of the first five books in the Breviarium is very scanty; 262 laws, or fragments of laws, were omitted, which the discoveries of Clossius and Peyron reduced to 200. More recent discoveries by Carlo Baudi a Vesme at Turin will add to the 6th, 8th, 9th, 10th, and 16th books.
The Novellae Constitutiones anterior to the time of Justinian are collected in six books in the Jus Civile Antejustinianeum, Berlin, 1815, and in Hänel's more recent edition.
The commission of Theodosius was empowered to arrange the constitutiones according to their subject, and under each subject according to the order of time; to separate those which contained different matter, and to omit what was not essential or superfluous. The arrangement of the Theodosian Code differs in the main from that of the code of Justinian, which treats of jus ecclesiasticum in the beginning, while that of Theodosius in the first book treats chiefly of offices; and the second, third, fourth, and beginning of the fifth book treat of jus privatum. The order here observed, as well as in the code which it professed to follow as a model, was the order of the writers on the praetorian edict. The eighth book contains the laws as to gifts, the penalties of celibacy, and that relating to the jus liberorum. The ninth book begins with crimes. The laws relating to the Christian church are contained in the sixteenth and last book. It is obvious from the circumstances under which the Theodosian and Justinian codes were compiled, and from a comparison of them, that the Justinian code was greatly indebted to the Theodosian. The Theodosian code was also the basis of the edict of Theodoric king of the Ostrogoths; it was epitomised, with an interpretation, in the Visigoth Lex Romana; and the Burgundian Lex Romana, commonly called Papiani Liber Responsorum, was founded upon it. [7, с. 302 -303]
«Кодекс Феодосия остается основным источником по частному праву эпохи. В средние века он действовал на юге Франции (куда не проникла юстиниановская кодификация, см. ниже), определив тем самым существенное отличие этой части, располагавшей писаным правом, от северной Франции, где правовая система основывалась на франкских обычаях». [3] Его образцовую реконструкцию осуществил Т. Моммзен:
[GESTA SENATUS ROMANI DE THEODOSIANO PUBLICANDO A. 438.]
(Based upon the Latin text of Mommsen and Meyer's edition, Berlin, 1905)
Domino [nostro] Flavio Theodosio Aug(usto) [XIV] et Anicio Achillio Glabrione Fausto v. c. consulibus Anicius Achillius Glabrio Faustus v. c. et inl(ustris), tertio expraefecto urbi, praefectus praetorio et consul ordinarius in domo sua, quae est ad Palmam; Fl(avius) Paulus v. c. et inl. urbis praefectus; Iunius Pomponius Publianus vir spectabilis vicarius urbis aeternae; proceres amplissimusque ordo senatus dum convenisset habuissentque inter se aliquamdiu tractatum, ibi ingressis ex praecepto Anastasio et Martino constitutionariis Anicius Achillius Glabrio Faustus v. c. et inl., tertio expraefecto urbi, praefectus
praetorio et consul ordinarius dixit:
Aeternorum principum felicitas eo usque procedit augmento, ut ornamentis pacis instruat, quos bellorum sorte defendit. Proximo superiore anno cum felicissimam sacrorum omnium coniunctionem pro devotione comitarer, peractis feliciter nuptiis hanc quoque orbi suo sacratissmus princeps dominus noster Theodosius adicere voluit dignitatem, ut in unum collectis legum praeceptionibus sequenda per orbem sedecim librorum compendio , quos sacratissimo suo nomine voluit consecrari, constitui iuberet. Quam rem aeternus princeps dominus noster Valentinianus devotione socii, affectu filii conprobavit.
Adclamatum est: Nove diserte, vere diserte.
Anicius Achillius Glabrio Faustus v. .c. et inl., tertio expraefeto urbi, p(raefectus) p(raetori)o et consul ordinarius dixit:
Vocatis igitur me et inl(ustri) viro illius temporis Orientis praefecto singulos codices sua nobis manu divina tradi iussit per orbem sui cum reverentia dirigendos, ita ut inter prima vestrae sublimitatis notioni provisionem suam sacratissimus princeps iuberet offerri. In manu est acceptus codex utriusque principis praeceptione directus. Constitutionarii praesentes sunt: si placet amplitudini vestrae, has ipsas leges, quibus hoc idem fieri iusserunt, amplitudo vestra relegi sibi iubeat, ut consultissimis aeternorum princi-
pum praeceptis consentanea devotione pareamus.
Acclamatum est: Aequum est, placet, placet.
Anicius Achillius Glabrio Faustus v. c. et inl., tertio expraefecto urbi, praefectus p(raetori)o et consul ordinarius legit ex codice Theodosiano, libro primo, sub titulo 'de constitutionibus principum et edictis':
Impp. Theodosius et Valentinianus aa. ad senatum. Ad similitudinem Gregoriani atque Hermogeniani codicis cunctas colligi constitutiones decernimus, quas Constantinus inclitus et post eum divi principes nosque tulimus, edictorum viribus aut sacra generalitate subnixas. Et primum tituli, quae negotiorum sunt certa vocabula, separandi ita sunt, ut, si capitulis diversis expressis ad plures titulos constitutio una pertineat, quod ubique aptum est, collocetur; dein, quod in utramque dici partem faciet varietas, lectionum probetur ordine non solum reputatis consulibus et tempore quaesito imperii, sed ipsius etiam compositione operis validiora esse, quae sunt posteriora, monstrante; post haec, ut constitutionum ipsa etiam verba, quae ad rem pertinent, reserventur, praetermissis illis, quae sanciendae rei non ex ipsa necessitate adiuncta sunt. Sed cum simplicius iustiusque sit praetermissis eis, quas posteriores infirmant, explicari solas, quas valere conveniet, hunc quidem codicem et priores diligentioribus compositos cognoscamus, quorumscholasticae intentioni tribuitur nosse etiam illa, quae mandata silentio in desuetudinemabierunt, pro sui tantum temporis negotiis valitura. Ex his autem tribus codicibus, et persingulos titulos cohaerentibus prudentium tractatibus et responsis, eorundem opera, quitertium ordinabunt, noster erit alius, qui nullum errorem, nullas patietur ambages, quinostro nomine nuncupatus sequenda omnibus vitandaque monstrabit. Ad tanticonsummationem operis et contexendos codices -- quorum primus omni generalium constitutionum diversitate collecta nullaque extra se, quam iam proferri liceat, praetermissa inanem verborum copiam recusabit, alter omni iuris diversitate exclusa magisterium vitae suscipiet -- deligendi viri sunt singularis fidei, limatioris ingenii; qui, cum primum codicemnostrae scientiae et publicae auctoritati obtulerint, adgredientur alium, donec dignuseditione fuerit, pertractandum. Electos vestra amplitudo cognoscat: Antiochum virum inl(ustrem), exquaestore et praefectum elegimus; Antiochum virum in(lustrem) quaestorem sacri palatii; Theodorum virum spectabilem comitem et magistrum memoriae; Eudicium et Eusebium viros spectabiles magistros scriniorum; Iohannem vir(um) spectabilem excomite nostri sacrarii; Comazontem atque Eubulum viros spectabiles ex magistris scriniorum, et Apellem virum disertissimum scholasticum. Hos a nostra perennitate electos eruditissimum quemque adhibituros esse confidimus, ut communi studio vitae ratione deprehensa iura excludantur fallacia. In futurum autem, si quid promulgari placuerit, ita in coniunctissimi parte alia valebit imperii, ut non fide dubia nec privata adsertione nitatur, sed ex qua parte fuerit constitutum, cum sacris transmittatur adfatibus in alterius quoque recipiendum scriniis et cum edictorum sollemnitate vulgandum. Missum enim suscipi et indubitanter optinere conveniet, emendandi vel revocandi potestate nostrae clementiae reservata. Declarari autem invicem oportebit nec admittenda aliter, et cetera. Dat. VII kal. april. Constantinopoli Florentio et Dionysio conss.